28. Война Антиоха с Арсакесом.

...Арсакес полагал, что Антиох дойдет только до этих стран, но не решится с таким войском проникнуть дальше в соседнюю пустыню⁵⁶, больше всего по причине безводья. Дело в том, что на поверхности этой страны вовсе не видно воды; хотя и есть несколько подземных каналов с колодцами в самой пустыне, но для людей, с пустыней незнакомых, они совершенно неведомы. Об этих колодцах туземцы рассказывают следующее достоверное предание: персы во время господства над Азиею предоставили эту страну в пользование на пять поколений тем людям, которые проведут ключевую воду в местности, до той поры не орошенные. Так как Тавр содержит в себе обильные многочисленные ключи, то жители, не щадя трудов и денег, провели подземные каналы издалека; поэтому люди, пользующиеся водой в наше время, и не знают, где начинаются эти каналы и из каких ключей они наполняются. Когда Арсакес заметил, что Антиох решился совершить поход через пустыню, он стал засыпать и разрушать колодцы. Уведомленный об этом царь отрядил против Арсакеса тысячу конницы под начальством Никомеда. Арсакеса, отступившего вместе с войском, они уже не нашли, зато опрокинули и обратили в бегство небольшое число конных воинов, засыпавших отверстия каналов, и сами возвратились к Антиоху. Царь прошел через пустыню и достиг города, именуемого Гекатомпилом⁵⁷. Лежит он в глубине Парфиены и название свое получил от того, что идущие по всем направлениям дороги здесь перекрещиваются.

29. Итак, Антиох дал своему войску отдохнуть в этом месте. Он соображал так: если бы Арсакес был в силах устоять против него в битве, то не отступил бы с потерею родной страны и не стал бы искать для своих войск более удобного поля битвы, чем окрестности Гекатомпила; если же Арсакес отступил, то для всякого здравомыслящего человека становилось очевидно, что он не рассчитывал на свои силы. Поэтому-то Антиох решил продолжать путь в Гирканию. По прибытии к Тагам⁵⁸ он узнал от туземцев о трудностях предстоящего ему пути, пока он не достигнет перевалов Лаба, ведущих в Гирканию, о том, что многочисленные варварские народы занимают тут же теснины Лаба, а потому решил разделить все легкое войско на отряды с отдельными начальниками по числу дорог, коими войско должно было идти. Так же точно он поступил с землекопами, обязанными сопровождать легкие отряды и занимаемые передовыми отрядами местности делать удобопроходимыми для фалангитов и вьючных животных. Приняв такое решение, Антиох поручил первый отряд Диогену, под начальство коего отдал также стрелков из лука, пращников и умеющих метать дротики и камни горцев. Эти последние не были выстроены в боевом порядке, но каждый раз, когда того требовало время и место, действовали врассыпную и тем оказывали в теснинах весьма важные услуги. Вслед за ними Антиох выстроил вооруженных щитами⁵⁹ критян в числе тысяч двух человек под начальством родосца Поликсенида; позади всех находились воины в панцирях и с большими щитами, которыми командовали косец Никомед и этолиец Николай.

30. По мере того как войска подвигались вперед, пути оказывались гораздо труднее и теснее, чем ожидал Антиох. Так, длина всего подъема была стадий в триста¹¹*; большую часть его нужно было проходить по глубокому оврагу, вырытому весенним потоком; путь затруднялся еще деревьями и множеством камней, обрушившихся сюда со скал, которые возвышаются над оврагом; к тому же и варвары всячески затрудняли путь: они устроили ряд засек из деревьев, собрали в кучи множество громадных камней, а сами расположились удобно и безопасно вдоль всего оврага на высоких местах, где и поджидали врага. Не будь ошибки в расчетах варваров, Антиоху никогда не удалось бы осуществить свой план. Варвары вообразили себе, что все неприятельское войско вынуждено будет совершать путь непременно через самый овраг и соответственно тому приняли меры и заняли места. Им и на мысль не приходило, что если фаланга и обоз действительно не могут пройти иначе, как они рассчитывали, — ибо пробираться по прилегающим к оврагу горам им нельзя было, — то легкие и подвижные отряды могут подняться и на самые скалы. Вот почему лишь только Диоген, взбиравшийся на гору не по оврагу, напал на ближайший сторожевой пост, положение дела изменилось. Обстоятельства сами собою сложились так, что отряд Диогена при первой же схватке перевалил через эти места, боковым движением поднялся над неприятелем и причинял ему сильный урон множеством дротиков и метаемых рукою камней; но гибельнее всего были пращники, действовавшие на большом расстоянии. Как скоро сирийцы опрокинули передовой пост неприятеля и заняли его место, землекопы получили возможность беспрепятственно расчищать и выравнивать лежащую перед ними полосу земли; рабочих было много, и потому работа шла быстро. Таким-то образом пращники, стрелки, а также метатели дротиков поднимались на высоты, действуя то врассыпную, то общими силами, и захватывали удобные места под прикрытием отрядов, вооруженных щитами, медленно продвигавшихся вдоль оврага в боевом порядке. Варвары не выдержали, разом покинули свои посты и собрались на вершине перевала.

31. Хотя медленно и с трудом, но благополучно совершили войска Антиоха переход через эти теснины: едва на восьмой день они достигли вершины Лаба. Собравшиеся здесь варвары надеялись воспрепятствовать переходу неприятеля, и потому произошла жаркая битва; но варвары были отброшены, и вот по каким причинам: столпившись в одном месте, они дрались жестоко с фалангитами; между тем ночью еще легкие отряды Антиоха обошли их длинным окольным путем и заняли высоты в тылу неприятеля; завидя это, варвары в ужасе бросились бежать. Однако царь употребил все усилия к тому, чтобы умерить пыл преследующих воинов, и звуками трубы отозвал их назад, желая спуститься в Гирканию со всем войском в порядке. Антиох совершил путь, как желал, и достиг Тамбрака⁶⁰, города не укрепленного, но обширного и с царским дворцом, и здесь расположился лагерем. Большинство варваров, бежавших с поля битвы, а равно из соседних местностей, укрылись в городе, именуемом Сиринком; город находится невдалеке от Тамбрака и благодаря укрепленному местоположению и прочим удобствам представляет как бы столицу Гиркании; поэтому Антиох решил взять его приступом. С этою целью он снялся со стоянки и, продолжая путь во главе войска, расположился под городом и начал осаду. Успех предприятия зависел главным образом от черепах для земляных работ. Проложен был тройной ров не менее тридцати локтей в ширину и пятнадцати в глубину; по краям каждого из рвов возвышалась двойная насыпь с крепкой стеною наверху. Подле сооружения происходили непрерывные схватки, в которых сражающиеся едва успевали уносить убитых и раненых, потому что враги дрались в рукопашном бою не только на поверхности земли, но и под землею, в подкопах. Благодаря многочисленности рабочих и стараниям царя вскоре удалось засыпать канавы и при помощи подкопов разрушить стены. После этого варвары пришли в отчаяние и, перерезав эллинов, какие были в городе, расхитив наиболее ценное имущество их, ночью очистили город. Царь узнал это и отрядил против них наемников с Гипербасою во главе; с его приближением варвары бросили добычу и бежали обратно в город. Когда пелтасты отважно ворвались в город через пролом в стене, варвары с отчаяния сдались (Сокращение).

...Ахриана, город Гиркании (Стеф. Визант.).

...Каллиопа, город парфян (там же).

32. Ганнибалова война. Смерть Марцелла.

...Консулы⁶¹ желали точно исследовать обращенные к неприятельскому стану высоты. Находившимся в лагере войскам они приказали оставаться на месте, а сами с двумя отрядами⁶² конницы, с легковооруженными в числе человек тридцати и с ликторами отправились на разведки. Отряд нумидян, которые имели навык в устроении засад неприятелям и отваживались на легкие схватки или вообще выходили из стоянки, случайно укрылся за холмом. Лишь только сторожевой их подал знак, что над ними на вершине холма показался враг, как нумидийцы поднялись из засады, обошли римлян, стали в тылу консулов и отрезали им путь к собственной стоянке. Клавдия¹²* и с ним нескольких воинов они тотчас, в первой же стычке положили на месте, остальные раненые вынуждены были разбежаться в разные стороны по откосам скал. Остававшиеся в лагере войска видели это, но не могли ничем помочь несчастным товарищам, ибо, пока они в ужасе призывали к оружию, взнуздывали лошадей или облачались в доспехи, дело кончилось. Раненного сына Клавдия, который чуть не погиб и спасся против всякого ожидания⁶³ <...>