Менданья не проводил сколько-нибудь широких поисков и с Соломоновых островов поплыл обратно в Кальяо. После того как его суда покинули Соломоновы острова, в течение двухсот лет белые люди здесь больше не появлялись. И лишь позднее, после плаваний Картере[Картере Филипп (год рожд. неизвестен — 1796) — английский мореплаватель. Пересек Тихий океан от островов Хуан-Фернандес до Филиппин. В 1767–1768 гг. открыл остров Питкерн и несколько островов в архипелагах Туамоту, Соломоновых, Санта-Крус и Бисмарка, — Примеч. пер.], Бугенвиля[Бугенвиль Луи Антуан (1729–1811) — французский мореплаватель. В 1766–1769 гг. возглавлял первую французскую кругосветную экспедицию, во время которой открыл (1768 г.) в Тихом океане несколько островов в архипелагах Туамоту и Луизиада и северную группу Соломоновых островов. Именем Бугенвиля назван один из этих островов . — Примеч. пер.] и других мореплавателей, эти острова стали постепенно входить в орбиту интересов белых людей, снискав себе, однако, весьма дурную славу из-за ужасного климата и огромного числа белых миссионеров, купцов и мореплавателей, уничтоженных грозными аборигенами. Лишь на рубеже XIX–XX столетий над овеянными славой островами был установлен британский протекторат, а несколько лет спустя в этом регионе началась хозяйственная деятельность. Долгое время эти острова оставались малоизвестным регионом, и редко кто в Европе мог бы назвать хотя бы несколько островов, входящих в состав этого архипелага, если бы не вторая мировая война, которая разразилась на Тихом океане. Тогда эти страны стали ареной сражений.

Почти через четыреста лет после того, как экспедиция Менданьи посетила остров Гуадалканал, туда вторглись японцы. Лишь через шесть долгих кровавых месяцев удалось изгнать их оттуда. Американцы, несколько окрепшие в результате своих успешных военно-морских операций на Коралловом море, сумели высадить на Соломоновых островах десант. Однако японцы оказались прекрасными воинами. В зеленом, влажном аду Гуадалканала они прятались в лисьих норах и скрывались на верхушках пальм, но никогда не сдавались в плен. Они стояли насмерть. Бои на острове Гуадалканал вошли в историю второй мировой войны как одни из самых кровопролитных.

Сражения за Гуадалканал велись одновременно на двух фронтах. Пока в горах и на дышащих испарениями болотах шли кровопролитные схватки, такие же бои происходили на море и на извилистых, окаймленных рифами каналах в центральной части Соломоновых островов и близ Санта-Исабель. Над давно истлевшими останками Альваро Менданьи пульсировали мощные винты эсминцев, а во мраке тропической ночи сновали крейсеры.

По ночам на водах архипелага разыгрывались яростные морские сражения. Японцы пытались доставлять снаряжение и подкрепления на эсминцах и мелких барках, способных проскальзывать между рифами. Днем шли главным образом воздушные бои. Самолеты стартовали с авианосцев. Ночью происходили короткие, не на жизнь, а на смерть, артиллерийские дуэли между военными кораблями.

Однажды в августе 1943 года к северу от острова Гуадалканал американцы перехватили и уничтожили тщательно замаскированную группу японских транспортных судов. А в одну из октябрьских ночей того же года военно-морские силы США атаковали японскую эскадру, и в течение десяти минут большинство кораблей противника исчезли под водой.

Другим крупным событием было морское сражение близ острова Санта-Крус, сопровождавшееся обоюдными атаками. Самолеты также принимали участие в сражении. На этот раз и американцы и японцы яростно атаковали авианосцы своих противников. Один американский авианосец, «Хорнет». сильно пострадавший в результате атак «камикадзе»[Камикадзе (яп.) — летчик-смертник, ведущий на таран самолет, груженный взрывчатым веществом. — Примеч. пер.], затонул, а другой, «Энтэрпрайз», поврежден. Из строя были также выведены и два японских авианосца.

Несколько ночей американские моряки и пилоты, чтобы как-то спастись, были вынуждены плыть к островам, занятым японцами. На помощь им пришла хорошо организованная спасательная служба. Ее несли жители Соломоновых островов. Кудрявые аборигены, которые еще недавно, не задумываясь, убивали работорговцев и миссионеров, теперь подвергали свои жизни опасности во имя спасения белых людей, улаживавших здесь свои, только им самим ведомые дела.

Среди спасенных в августе 1943 года моряков был Джон Ф. Кеннеди, будущий президент США, в то время — морской офицер, командир торпедного катера. Он и еще десять моряков с потопленного судна обязаны своей жизнью двум меланезийцам с острова Гизо.

Укрывшись в горах и коралловых лагунах, вдали от японских позиций, британские чиновники руководили разведкой и морской спасательной службой. Население Соломоновых островов не покинуло своих насиженных мест, когда туда вторглись японцы. Некий меланезийский епископ, оставаясь на своем посту на острове Мелаита, пытался по мере возможности продолжать деятельность миссии. Британская администрация ушла в подполье, но все же действовала, и аборигены оказывали ей поддержку. Все это приводило в изумление не только японцев.

Тем временем ожесточенная борьба за Гуадалканал не прекращалась; все морские сражения, происходившие на Коралловом море, были лишь ее сопутствующими эпизодами. Тихие днем, джунгли оглашались по ночам гомоном миллионов птиц и насекомых, под шум которых обе стороны производили свои маневры.

Война в этих краях сводилась к непрерывным смертельным атакам, чему способствовали местные условия. Коралл живописных лагун был ядовит. Малейшая ранка вызывала гангрену. Болезни косили солдат обеих сторон. Влажная стена джунглей была одинаково враждебна противникам. Военная форма быстро превращалась в грязные, окровавленные и пропитанные потом лохмотья, оружие требовало значительно более тщательного ухода, свирепствовали тропические болезни со смертельным исходом. В этой борьбе жестокому испытанию подвергались физическая и психическая выносливость человека.

Аэродром, который строили японцы, был вскоре захвачен американцами и переименован. Теперь он стал носить имя Гендерсона. Однако удержать его в своих руках удалось ценой многих жертв и крови. Через некоторое время аэродром стал крупнейшей военно-воздушной базой на всем Тихом океане. В настоящее время это аэропорт гражданской авиации.

В аэропорту имени Гендерсона все мои надежды рассеялись в прах. Меланезиец в форме улыбнулся мне вежливо, но в просьбе отказал: «визы нет, значит, оставаться нельзя». В маленькой комнатке транзитного домика я просидел два часа, пока наш самолет готовили к новому полету. По иронии судьбы, в качестве утешения в моем распоряжении оказались проспект «Отеля Менданья», который расположен в десяти милях от аэропорта, в административном центре Соломоновых островов, а также бронзовая мемориальная доска, посвященная бравому Гендерсону, чья фамилия целых шесть месяцев не сходила с первых полос американских газет.

Длинная посадочная полоса, вытянутая на равнине, и видневшиеся вдали высоты, недавно обагренные кровью, сыгравшие столь печальную роль в былых сражениях за Гуадалканал, утопали в изнурительной жаре, беспрепятственно проникавшей и под крышу дома. Прометавшись около двух часов по раскаленной от жары комнатке, я все меньше сожалел о потерянной возможности хотя бы недолго попутешествовать по Соломоновым островам.

«Не может же всегда все удаваться, — успокаивал я себя.

Мне удалось осмотреть и Бали и Флорес более основательно, чем я даже предполагал. Большой Барьерный риф благодаря Джеку также оказался неожиданно большой удачей, всего ведь не охватить…» — так размышлял я, направляясь к трапу самолета, отлетавшего в Порт-Вилу.

— Он с моего острова, — так представил меня капитан своей темнокожей команде.

Действительно, ведь у каждого человека есть свой «остров», на котором он родился. То обстоятельство, что сей маста родом из Польши, то есть с «острова» их капитана, их совсем не удивило, поскольку знакомство членов команды «Росинанта» с географией было весьма скромным, их знания, как правило, ограничивались островами архипелага Новых Гебридов.