– Михалыч, – Эдик догнал меня уже на выходе.

– ??? – обернувшись, я вопросительно поднял подбородок.

– Ты это… – Эдик зыркнул в глубину комнат, – дома никому… про то, что вчера… не говори.

– Не буду, – я усмехнулся, вовремя он опомнился, если и предупреждать, то делать это следовало раньше.

– Ладно, до завтра, – он снова покосился за спину, словно опасался, что нас подслушивают.

– Бывай, – ткнув его кулаком в плечо, я вышел на лестничную площадку и, перепрыгивая через ступеньки, сбежал вниз по лестнице. Настроение было приподнятое.

«Ничего, мы еще повоюем, рано меня списывать. Может, в горы я и не потяну, но охранять колонну или что еще, вполне».

Возвращаться домой я не спешил, по пути перекусил в пиццерии, минут на десять заглянул в книжный магазин, выискивая новые книги понравившихся авторов Бикбаева, Осипенко, Загорцева, Корнева, но, к своему сожалению, не нашел и, ничего не купив, вышел под ласковые лучи теплого солнышка. Оставшиеся до вечера часы и весь следующий день я провел ровно – не поднимаясь с дивана и попеременно то читая книгу, то смотря телевизор.

– Мне пора, – это прозвучало совсем буднично, будто я не уезжал на три месяца черт-те знает куда, а отправлялся в магазин за хлебом. Собственно, сказал я это для самого себя – в квартире никого не было, супруга позвонила и сказала, что задержится на работе. – Да и ладно, – успокоил я сам себя, хотя слегка и досадуя, что она не появилась меня проводить. Но работа есть работа, и терять ее никому не хочется. Телефон я выключил и положил рядом с монитором компьютера. Надел рюкзак, сунул ноги в туфли. До свидания, мой уютный диван, впереди три месяца совсем другой жизни. Я захлопнул дверь, сунув в замочную скважину, два раза повернул ключ. Позвонил в соседнюю дверь, открыл сосед Виктор – болезненного вида худой мужик, но душа парень.

– Здорово, сосед, – он, как всегда, улыбался.

– Привет, моя появится – передай ключи, будь другом, – поздоровался и попросил я.

– А ты, что ли, опять куда собрался? – забирая связку, поинтересовался Виктор.

– Да на работу устроился, на вахту еду, на Север, – слегка приврал я.

– Я бы тоже поехал! – мечтательно проговорил Виктор, в глазах его мелькнула горечь.

– Ладно, бывай, мне надо спешить, – пора поторопиться, сомнительно, что меня стали бы ждать.

– Удачи! – донеслось до меня, когда я уже прыгал вниз по лестнице.

Каково же было мое удивление, когда, придя на условленное место встречи, я увидел стоявшего с рюкзаком Эдика. Собственно, поразило меня не само Эдиково явление, он-то вроде бы намекал, что мы еще пересечемся, а наличие у него за спиной солидного рюкзака.

– Ты что, в наши кураторы заделался? – спросил я вместо приветствия. – И до какой границы будешь нас сопровождать?

– Да я с вами, – Эдуард расплылся в широченной улыбке. – Я раньше тебя, еще неделю назад, контракт подписал.

Я крутанул пальцем у виска.

– И за каким тебе это надо? – спросил я, справедливо предполагая, что если пожил человек два года на гражданке и не похудел, то, значит, вполне устроился.

– Тебе одному, что ли, деньгу зашибать? – Эд отделался шуткой, видимо, не считая нужным раскрывать мотивы своего поступка. Не хочет – так не хочет. С другой стороны, чего ему не поехать? С Надюхой он развелся, детей нет, сам детдомовский, однокомнатная квартира, закрыл и поехал.

От нечего делать мы начали перемывать косточки общим знакомым. Время шло, и постепенно к месту сбора начали прибывать и остальные наемники. Первым прибыл Рудин. Темно-вишневое такси, резко тормознув, выплюнуло из своего нутра слегка поддатого коренастого парня в армейском камуфляжном свитере со спортивной сумкой в руках.

– Леха, – подойдя к нам, протянул руку коренастый.

– Эдуард, – в свою очередь представился Эдик.

– Михалыч, – поздоровался я. Называть меня по имени-отчеству все равно не будут, а представляться Коляном в моем возрасте как-то несолидно. А Леха, слегка пошатываясь, закурил, огляделся по сторонам, уперся взглядом в Эдика.

– Когда трогаем? – Рудин выпустил изо рта облако дыма.

– Ну, ты, брат, спросил, – Эдуард аж присвистнул. – Мы-то откуда знаем?

– А вы разве не из этих? – Леха кивнул куда-то за спину.

– Мы такие же, как ты, – улыбающийся Эдуард поспешил рассеять его заблуждения.

– Тогда ладно, – Леха глубоко затянулся, тяжело выдохнул и, сделав несколько шагов, плюхнулся на скамейку остановки. – Если че – разбудите тогда, лады?!

– Разбудим, – пообещал Эдик, а я, глядя на этого типа, подумал: «Да будь моя воля – я бы тебя тут и оставил».

Как ни странно, следующей заявилась женщина – девушка, довольно миловидная, лет двадцати пяти – двадцати семи. Она появилась откуда-то из хитросплетения зданий. Не обращая внимания на машины, по прямой перешла дорогу и довольно жизнерадостно поинтересовалась:

– Я не опоздала? – от ее нежного голоса проснулся даже, казалось бы, навеки уснувший Леха.

– Мадмуазель, – он привстал и приложил ладонь к груди, – вы не могли опоздать, даже если бы появились завтра. Вселенная вас бы подождала!

– Значит, нет, – произнесла она, по-своему истолковав слова ловеласа.

– Эдуард, – отставной майор протянул девушке руку.

– Михалыч, – что-то мы слишком торопимся знакомиться, еще успеем. Что еще всю дорогу делать, кроме как знакомиться?

– Алла, – представилась она, и мы хором ответили:

– Очень приятно, – хотя, если по-честному, лично для меня ее появление приятным назвать было нельзя. Женщина в чисто мужском коллективе – это всегда дополнительные проблемы. Я не говорю, что это обязательно мужские разборки, совершенно не обязательно, но взять хотя бы вопросы проживания или гигиены? Женщина – это уже отдельный душ, сортир. Хотя по крайности, конечно, достаточно и по одному экземпляру того и другого, но тогда придется вешать табличку «Занято». А в полевых условиях? Хотя, думаю, полевые условия в моем понимании нам не грозят.

Народ прибывал. Ровно в восемнадцать к остановке подкатил видавший виды «Икарус». Дверца открылась, и на асфальт выбрался вчерашний доктор и теперешний «куратор» на время пути. В руках он держал аккуратненькую черную папочку. Раскрыв ее, доктор поправил какой-то лежавший в ней листок, обвел нас взглядом и провозгласил:

– Ерохина Алла Семеновна?

– Я на месте.

– Хорошо, давайте сюда ваш паспорт и проходите в салон.

Алла полезла в сумочку.

– Быстрее, пожалуйста, – поторопил ее наш «контролер». Алла подняла взгляд, хотела сказать ему что-то резкое, но, видимо, передумала. Наконец вытащила паспорт, положила его на папку доктора и, едва не оттолкнув «куратора» с дороги, с независимым видом прошла в автобус.

– Каретников Эдуард Витальевич, – второй оказалась названа фамилия моего сослуживца.

– Ефтеев Николай Михайлович, – третьим в списке шел я.

Путь на юг оказался долгим. Автобус, самолет, снова автобус и новый перелет. Круговерть дней и ночей. И вот он, крайний бросок, а за ним – неизвестность. Самолет бросило в воздушную яму, потом еще раз и еще, и почти сразу же летчик пошел на снижение, земля приближалась, трава росла и становилась деревьями, и с правого и с левого иллюминатора открывался вид на горы. Казалось, самолет падал, но вот он выровнялся, и навстречу нам понеслась бетонная полоса аэродрома. Удар колес, и летательный аппарат запрыгал на стыках плит. Все, прилетели.

После приземления самолет довольно долго катился по переплетению рулежных дорожек, неспешно увозя нас к россыпи ангаров. Но вот он сбавил скорость, тормознув, клюнул носом вперед и замер.

– Прибыли, – возвестил сопровождающий нас худощавый тип, представившийся Артуром и сменивший в одном из перелетов успевшего стать почти своим доктора. – Забирайте вещи, выходим.

Оповестив нас, этот тип первым сбежал по трапу и, дожидаясь, когда все соберутся внизу, начал медленно похаживать из стороны в сторону.