- Я согласна! – не дав договорить, сказала Синди, так резко, будто на сто процентов была уверена в этом.
Казалось, еще долю секунды назад она сомневалась, но тут же она уверенным голосом заявила, что готова сотрудничать с Кензо. Это нечто сконфузило мистера Нагасаки. С удивленной улыбкой на лице он стал благодарить Синди за сделку и кланяться. Франк вынул изо рта свою дымящую сигару и сказал:
- Вот и замечательно! – снова подмигнув Синди, - Завтра же утром она будет в аэропорту! Ждите!
- Очень рад! Всего доброго! – снова откланялся Нагасаки и скрылся с глаз долой, добавив, что сейчас подойдет его помощник с контрактом.
Синди улыбнулась в ответ, в ожидании увидеть контракт. Она была и счастлива и не очень в этот момент. Она так хотела попасть домой, чтобы увидеть Натаниэля, чтобы повести его на занятие по фехтованию, чтобы просто спокойно провести время. Но все это ей пришлось в очередной раз отложить. Работа не оставляла ей другого выбора. Она не могла отказать своей работе и себе.
Помявшись пару минут от мыслей, что ее снова не будет дома, Синди вернулась в привычное для нее русло, когда от мысли, что у нее есть работа, у нее на душе становилось спокойно. Она не могла думать ни о чем другом в это время.
День за днем, шли недели, месяцы. Синди все больше становилась рабом своей идеи. Она практически не видела Натаниэля, которого спустя пару месяцев на фехтование повела Софи. Ее любовь к дому стала все больше холоднеть. Практически любое высокооплачиваемое и высокоавторитетное предложение она принимала, считая это своим долгом. Она не могла выпасть из данного процесса, порвав цепь, будучи большим звеном, как для самой себя, так и для Франка и для Elite Paris. Она могла выбирать, но при этом она всегда выбирала работу, любуясь своими достижениями. Даже, если ее голова разрывалась от болей и забот, она старалась не подавать вида. Она старалась все больше влиять на мир моды. Снова. Любой ценой.
V Глава
Париж
1982 год
Сегодня был тот самый день, когда привыкли праздновать день рождение Натаниэля. Сегодня ему исполнялось десять лет. Полный дом гостей, апрельский вечер в Париже. Синди, наконец-то, была дома. Всего лишь один день. Но этот день был очень дорог для Натаниэля.
Несмотря на все заботы, этот день Синди решила посвятить своему, уже подросшему сыну, который, впрочем, практически не менялся в своем милом лице. Она и так редко бывала с сыном, и практически не устраивала ему праздников. И ее сотрудники по работе были рады слышать, что Синди отдохнет хотя бы один день и отметит десятилетие своего сына. Она и сама была не прочь, зная, что совсем потеряла прямой контакт с Натаниэлем.
Натаниэль, все тот же миловидный парень с черными глазами, встречал гостей с радостью и гостеприимством. Хотя, больше всего он был рад увидеться со своей мамой, от которой пытался не отходить ни на секунду.
Первым его поздравил Боб, что не было сюрпризом. Как ассистент Синди, он был с ней практически с самого утра. Он подарил Натаниэлю фирменную курточку от Prada, которую он приобрел на одном из показов в Милане. Померив ее, Натаниэль улыбнулся и сказал, что ему нравится.
Затем Натаниэля поздравила Софи. Ее состояния не были столь велики, и она решила подарить Натаниэлю англо-французский и французско-английский словарь. За все время, в течение которого Софи общалась и присматривала за Натаниэлем, она выучила его французскому языку так, что он знал его не хуже, чем его франкоязычные сверстники. Но Софи считала, что словарь всегда пригодится, чего также не стал отрицать Натаниэль. У него с Софи было отличное взаимопонимание, и они всегда знали, чего каждый из них хочет. Даже сегодня они были неразлучны, так как с наплывом гостей у Синди становилось все меньше времени на Натаниэля.
После того, как дом наполнился пару десятками людей, наконец-то, появился Франк Пацони. Как всегда, он не вылазил из своих любимых пляжных рубашек с изображениями пальм, берегов и чаек. В подобной бело-желтой рубашке и светлом костюме он явился и сюда, и был похож больше на сутенера, чем на модника. Хотя все были в курсе интересного вкуса Франка и его фанатичности к пляжной тематике. Дополнением к его образу всегда была дымящая сигара, которую он мог сосать целый вечер. Подергав за щечки Натаниэля, он усмехнулся и поздравил его, подарив какой-то фильм про фехтование, которым Натаниэль занимался всерьез.
Натаниэля поздравляли десятки людей, половину из которых он даже не знал. Синди, ввиду своей занятости, уже как пару лет никуда с собой его не брала. И он не знал ее знакомых так хорошо как Боба или Софи. Поэтому их подарки практически ничего не значили для него. Особенно по сравнению с подарком Синди.
Когда народ собрался воедино и сконцентрировал свое внимание на Синди и виновнике торжества, она достала из коробки ангела на серебряной цепочке. Фигурка была вырезана из какого-то прочного белого камня, и символизировала как хранителя, так и самого Натаниэля, названного в честь ангела.
Натаниэль был тронут подарком. Он так же, как и взрослые понимал его значение. Но также он был тронут вниманием Синди, и он обнял ее с искренней радостью и сказал:
- Я люблю тебя, мама! – что редко слышала Синди, - Это лучший день в моей жизни! – не ослабляя своих объятий.
Синди тоже обняла Натаниэля. Что-то в этот момент внутри нее задергалось и зазудело. Продев цепочку с ангелом Натаниэлю на шею, она села на корточки и взяла его лицо ладонями, чтобы посмотреть в его бездонные глаза. Что-то прошло сквозь нее. Что-то говорящее ей о том, что за четыре года она слишком мало сделала для своего любящего мальчика, что он достоин большего, чем раз в полгода видеть свою мать. И, возможно, этот ангел станет связью между ней и Натаниэлем. Ведь она не может бросить свою работу, но она так понимает надобность Натаниэля. И она задумалась в этот момент. Задумалась обо всем этом. И ей так стало приятно обнимать Натаниэля, что теперь ей не хотелось отпускать его. Милый мальчик так редко удостаивался ее ласки. Она поцеловала его в щечку, после чего раздались аплодисменты и поздравления в адрес Натаниэля.
Это был момент счастья. Но он был так кроток, что атмосфера праздника снова стала разрежаться. Оттаивающий айсберг Синди Уолкотт снова поплыл по своему течению, когда ее окликнул кто-то из гостей.
- Я тоже люблю тебя, мой маленький! – сказала она, помяв ему плечи и устремилась с глаз Натаниэля сквозь толпу.
Натаниэлю стало тепло. Ему было приятно. Но в тоже время его не отпускала тоска. Он понимал, что находясь с Синди под одной крышей, он не может полноценно быть с ней. Синди растворялась в толпе и налегала на алкоголь, в то время как у ее сына сегодня был десятый день рождения.
Она так много пила, что вскоре это превратилось в ее личный вечер, где она – звезда. Резвясь на столе с бутылкой в руке, Синди была пьянее даже заядлого гуляки Франка Пацони. Она уже не была в состоянии контролировать себя – гостям весело, а Синди еле стоит на ногах. Поэтому, спустя пару часов, Боб уложил Синди на кровать, чтобы та проспалась, и стал разгонять гостей, наверняка забывших, по какому поводу все они здесь собрались.
Он глянул на Натаниэля, и ему стало грустно. Ему стало по-настоящему жалко его. Вечер Натаниэля стал, по сути, очередной пьянкой Синди, где в первую очередь было весело ей и ее гостям, но не Натаниэлю. И он подошел к нему, и сказал:
- Слушай, Натаниэль! Ты не переживай за маму! Ей так хотелось отпраздновать твой день рождения. Видимо она перестаралась. Главное, чтобы тебе понравилось!
- Не переживай, Боб! Все хорошо! – ответил Натаниэль.
Стало заметным, как комната освободилась от гостей. Софи, выпроваживающая последних из них, подошла к Бобу и Натаниэлю.
- Наконец-то они ушли! Фух! Синди явно перестаралась сегодня! – сказала она Бобу.
- Последним временем она стала слишком часто перебарщивать! Мне это не нравится! – сказал Боб, повернув голову в сторону Софи, - Я понимаю, работа, стрессы… Но в прошлый раз, несколько лет назад, это привело сама знаешь к чему.
