После этого зал рванул в овациях. Десятки голосов смешались воедино в громких комментариях. Какие-то из них были позитивными, какие-то напротив. Кто-то удостоил Синди аплодисментами, а кто-то не до конца поверил в ее искренность. Маргарет, со всем своим актерским мастерством, на публику, сделала удивленное лицо и сказала:

- Ну, ничего себе! – и взмахнула руками, еще больше заведя зал.

Зал шумел. Синди соскучилась за этим. И когда огонь страстей начал потухать, Маргарет продолжила:

- Так или иначе, я поздравляю вас с таким смелым решением, Синди! Желаю вам успехов!

- Спасибо! – ответила Синди, державшись молодцом.

- Теперь пришло время микрофона в студию. Пусть зрители в зале выскажут свое мнение. – сказала Маргарет.

Ассистент ток-шоу пошел по рядам с микрофоном в руке. Несколько человек подняли руки, желая задать свои вопросы.

- Прошу вас! – сказала Маргарет, указав на полную женщину в пятом ряду.

- Здравствуйте, Синди! Ну, раз уж назрела такая новость, то скажите, пожалуйста, как вы будете растить и воспитывать своего будущего ребенка?

- Как и все нормальные родители. Мой ребенок будет ходить в школу. Я буду уделять ему должное внимание в свободное время. Я буду играть с ним, и воспитывать его. Я думаю, из меня получится хорошая мать!

- Прошу! – показала Маргарет на следующую гостью шоу.

- Синди, а вы сможете справляться с воспитанием ребенка сама? Ведь вы, выходит, будете матерью-одиночкой в ближнее время?

- Справлюсь! Я уже все хорошенько спланировала! Я сильная женщина!

- Давайте вы! – показала Маргарет на худощавую блондинку.

- Это вопрос в аудиторию. Как вы считаете, можно ли доверить ребенка наркоманке?

От столь провокационного вопроса зал поднялся на уши. Начались бурные обсуждения. Лицо Синди помрачнело и озадачилось. Она была нечто разочарована таким вопросом, который, в принципе, ожидала. Но в зале было настолько громко, что она не могла ответить. Маргарет, привыкшая к скандалам на своих шоу, поглядывая на часы, начала мастерски сворачивать ситуацию:

- К сожалению, время, отведенное нам на интервью с Синди Уолкотт, подходит к концу. После короткого перерыва мы вернемся в студию и обсудим с музыкальным критиком проблемы влияния современной рок-музыки на подростков.

Дискуссии не стихали. Синди вышла за кулисы с неким разочарованием внутри. Следом за ней появилась Маргарет Спаровски.

- Синди! – окликнула она, – Все хорошо! Вы блестяще держались! – взяла ее за руку и пожала.

Со стороны трибуны начал подходить Боб. Синди, увидев его, кивнула Маргарет головой в ответ, и начала уходить от нее в сторону Боба. Маргарет сказала:

- Большое спасибо! Извините, мне пора идти! – и тут же удалилась.

Боб подхватил Синди, и они обнялись.

- Все хорошо! Не переживай! Ты была супер! – поддержал ее словесно Боб.

После шоу Синди с Бобом ехали в ее черном Bentley. За рулем был давно проверенный годами, личный шофер Синди – Честер, немой старик. Синди, как обычно, сидела у левого окна и смотрела на мелькания силуэтов за стеклом. Боб заметил, что Синди чересчур расстроена. Она всегда любила смотреть в окно, но при этом роняла слово. А тут уже 15 минут молча.

- Послушай, Синди… – начал он.

- Все нормально. – сказала Синди, не дав договорить.

- Я же вижу, что тебя что-то тревожит, Синди!

Наконец-то Синди оторвалась от окна и сказала:

- Понимаешь, Боб! Я-то вылечилась, но в глазах людей я так и останусь наркоманкой.

Боб промолчал от неудобства. Но вдруг он что-то собрался молвить, как почувствовал, что машина остановилась. Настало время выходить. Синди частенько подвозила Боба, когда они были в Лондоне и вместе ездили, после чего сама, со спокойной душой, доезжала несколько минут дороги, так как жила в пару километрах от него.

Боб вздохнул и, положив руку на дверную ручку, сказал:

- До завтра! Береги себя!

- И ты себя! – ответила Синди.

Дверь захлопнулась. Ночная суета гнала черный Bentley в покой, после чего наступит утро, которое, очередной раз, сделает свой вывод.

II Глава

Несколько дней спустя настал тот самый волнительный момент. В последний день апреля, Синди решила усыновить ребенка.

Было теплое и солнечное утро, которое, казалось, само влекло к благим деяниям. Птички пели песни радости на ветвях деревьев, которые были в зеленых пятнышках от набухших почек и распускающихся листьев. Синди, на свою редкость, имела довольно веселый, легкий вид. Почти без макияжа, лишь чуть-чуть подведя глаза карандашом, она оделась в строгое, но красивое платье до колен. Как всегда напялив на свои глаза громадные солнцезащитные очки, она села в свой Bentley и направилась в детский дом приюта при монастыре Святой Марии.

Встретить Синди удостоилась сама настоятельница женского монастыря – сестра Габриэлла.

Сняв очки, Синди вошла в здание приюта. Все было довольно скромно, но уютно, каким он и должен был быть.

Ни ассистентов, ни журналистов. Синди была сегодня совершенно одна. Только Синди и ее внутренние переживания.

- Приветствую вас, дочь моя! – подойдя к Синди, сказала Габриэлла, старость которой, казалось, была бесконечной.

- Здравствуйте, сестра! – ответила Синди.

Они прошли по коридорам, пока сестра Габриэлла знакомила Синди с окружающей ее обстановкой. Габриэлла показала группы детей, которые находятся под опекой монастыря, после чего, наконец, сказала по делу:

- Какого дитя вы хотите спасти? Вам нужен маленький ребенок, ведь так?

Слово «спасти» ввело Синди в небольшое заблуждение, но будучи сама довольно религиозной в детстве, Синди поняла, что Габриэлла имела ввиду.

- Да, я думаю, мне нужен ребенок пяти или шести лет.

- Именно в этом возрасте дети начинают интересоваться и спрашивать, где их мамы и папы. – сказала Габриэлла, кивая головой.

- Понимаете, - продолжила Синди, – я многое поняла в своей жизни и очень хотела бы отдать все тепло и заботу, которые долго держала в себе. Я стала чувствовать необходимость.

- Понимаю, дочь моя! Иди за мной! – сказала Габриэлла и рванула по коридору. Синди вслед за ней. Пройдя так около 20-ти метров по коридору, Габриэлла остановилась у одной из дверей. Глядя в окошко двери, можно было увидеть небольшую группку 5-6 летних деток, которые занимались рисованием. Синди, посмотрев на этих детей, улыбнулась и сказала:

- Какие они все хорошие!

- Несомненно! Бог свидетель! – сказала Габриэлла, – Видите вон того темненького мальчика?

Габриэлла указала на худенького, красивенького мальчика с черными волосами стрижки боб. Он был в коричневом, старом свитерке, с разными угловатыми рисунками, напоминающими орнамент. Он сидел с увлеченностью и некой задумчивостью в глазах и что-то рисовал.

- Да, он очень милый! – сказала Синди.

- Он – ангел! Это наш самый замечательный мальчик! Он всегда спрашивает, когда придет его мама…

Лицо Синди сразу же покрылось сожалением, с неистовым добром в глазах. Она уже не могла оторвать от этого милашки своих очей.

- Как его зовут? – спросила она.

- Натаниэль! Он замечательный ребенок! – сказала Габриэлла.

Минутное молчание наполнило момент меланхолией. Синди всматривалась в этого маленького ангелочка, больше не волнуясь о ком-либо другом. Какое-то странное чувство, и приятное, и нервное одновременно, начало дрожать в ее сердце. Она вдруг поняла, что именно Натаниэль должен стать ее ребенком.

- Я могу с ним поговорить? – спросила Синди.

- Дочь моя, если ты знаешь, что ты делаешь, значит делай это. Ибо дело это доброе. – ответила Габриэлла и открыла дверь комнаты, в которой находилось около дюжины маленьких деток и присматривающая за ними молодая сестра Тереза.

Многие дети сразу же отреагировали на вход Габриэллы и высокой незнакомой тети с темными волосами. Только не Натаниэль. Он был погружен сам в себя, в мир собственных пристрастий. Когда Габриэлла и Синди подошли к нему, он даже головы не поднял. Лишь тень, создавшаяся над его рисунком, заставила его обратить внимание на Синди и Габриэллу. Он смотрел на них и молча хлопал своими длинными ресницами. Синди с Габриэллой мило смотрели на него.