- Знаешь, мне кажется, ты никогда не изменишься!

- С чего ты взяла?

- Я знаю!

- Стоп. Снято. – завершил Франциск, - Ева, ты сегодня неплохо играешь, но почему-то твое лицо не показывает тех эмоций, которые должны быть в фильме. Понимаешь? Ты какая-то скованная сегодня. – говорил он.

- Хорошо. Я поняла. – невозмутимо произнесла Ева, находясь на съемочной площадке во всеготовности начать заново.

- Такое ощущение, что ты не выспалась. – надоедал Франциск.

- Вроде этого. – устало произнесла Ева.

Франциск взял паузу, чтобы подумать, после чего сказал:

- Ммм… Хорошо. Давай снимем твою сцену завтра. После обеда. Я не могу смотреть на тебя без слез. Проспись хорошенько. Ладно?

Ева кивнула головой и молча устремилась отсюда.

- Вот и отлично. – произнес Франциск, после чего громко захлопал в ладоши и сказал громким голосом, - Все по местам. Снимаем 32-ую сцену. Сегодня будем работать без Евы. Мы должны добить пару сцен сегодня.

В голове у Евы варилась каша. Она хотела работать и в тоже время она не находила сил и сосредоточенности на все это. Она была чересчур вялой и инфантильной ко всему вокруг. Вроде чувство удовлетворения согревало ее. Но ее сердце щемило от недостаточной близости к той планке, которую она сама себе завысила. Которую видела, но не могла дотянуться рукой. Которую заранее ставила еще выше, чем поставила до этого. В области диафрагмы ей досаждал дискомфорт.

От всего происходящего с ней, она подумала, что давно не напивалась. Может быть, это все из-за этого? Следует напиться? Ева не знала. Но она думала, что так будет правильней. Что ей не хватает нужной дозы алкоголя в ее крови. Позвонив Изабелле вечером, она спросила:

- Ты не знаешь, где можно хорошенько выпить?

- Приходи ко мне домой…

- Нет-нет! Мне не нужен твой дом! – напрочь отрицала Ева, - Я хочу сесть по-человечески за какую-нибудь барную стойку и напиться. Так как я хочу.

- Хорошо. Я знаю одно место… - сказала Изабелла, грамотно напросившись с Евой, так как та не знала Ниццы.

В 8 часов вечера Изабелла встретилась с Евой в месте встречи и повела ее в один престижный бар, в который сама наведывалась. Внутри было все именно так, как любила Ева: с музыкой в полутемном освещении. Ассортимент алкоголя позволял ей изощряться в меру собственного извращения. Ей понравился бар с первой же минуты нахождения.

С нетерпением усевшись за барную стойку, Ева заказала привычный для нее коньяк. Изабелла весьма сдержанно и тихо села рядом. Посмотрев по сторонам, она сказала:

- Слушай, Ева! Только не напивайся так, чтобы я тебя потом на себе тащила. Хорошо?

- Расслабься, милая! Я не буду жрать, как лошадь! – сказала Ева с саркастической улыбкой на лице, после чего взяла рюмку и махом проглотила коньяк, исчезнувший в ней.

На несколько секунд ее внимание привлекла веселая компашка, состоящая из нескольких человек, сидевших неподалеку за столом. Отведя от них свой взгляд, Ева сказала Изабелле:

- Может быть, возьмем фисташек?

- Как хочешь! – смиренным голосом сказала Изабелла.

Ева заказала фисташек, после чего выпила парочку рюмок коньяка. Изабелла, примачиваясь слабеньким коктейлем, стала замечать, как Еву что-то отвлекает. Она как параноик, поворачивала голову куда-то. Словно, кто-то беспокоил ее, или привлекал к себе ее внимание. И она сказала Еве:

- Что такое?

- А? Ничего! Просто тот мужик за столиком показался мне весьма знакомым. – сказала Ева, показывая на ту самую компашку, а именно на мужчину с заметной лысиной на голове.

Изабелла, посмотрев на него, мысленно дала бы ему 45 лет, или что-то около. Видимо он сидел в кругу друзей или коллег, раз выглядел таким солидным, но раскрепощенным. Словно душа компании. Отведя глаза, у нее вдруг пробежала мысль, и она снова посмотрела на него, с более задумчивым лицом и сказала:

- Хм… Я его, по-моему, где-то видела. В этом баре, кажись. Да, точно. Я знаю его. – ее лицо заблистало в осенении, - Я видела, как он здесь отвисает. Это один из совладельцев местной обувной компании. Дилан, по-моему, его фамилия.

У Евы оживились глаза. Она поставила рюмку и повернула свою голову все туда же, на тот столик. Она начала всматриваться в это веселое лицо, в эти эмоциональные взмахи рук, которые казались ей все более знакомыми. Перед ее глазами стали возникать картинки. В ее голове стало крутиться это имя. И она все больше стала находить ту связь между мнимым и видимым пред ней. И ощутив прозрение, она сказала с неистовой бурей внутри:

- Точно. Ах, ты сукин сын! Боб Дилан, мать твою! Это ты, чертов подонок!

- Что? – сказала Изабелла.

- Это Боб Дилан! – сказала Ева с невероятной живостью в лице.

- Да. Точно. Боб Дилан. А ты что его знаешь? – спросила Изабелла с удивлением в глазах.

Ева смотрела на него и узнавала того самого Боба, которого она знала когда-то давно. Все соответствовало ему: взгляд, улыбка, жестикуляция, манерность. Разве что, он больше не носил синие рубашки, из которых не вылизал всю свою молодость. Теперь он был в дорогом костюме, словно президент респектабельной компании.

Перед глазами Евы стали возникать картинки из прошлого. В них были все: Синди, Софи и Боб. Ее охватила ностальгия. Как же Софи любила своего маленького Натаниэля. Как же Ева ненавидела Боба сейчас.

- Знала. – сказала она Изабелле, чувствуя что-то непонятное внутри.

- То есть? Это твой знакомый? – пыталась понять Изабелла, - Так пойди, поговори с ним! Ты чего? – глядя на погруженную в себя Еву, продолжала она.

- Я бы очень хотела поговорить с этим ублюдком! Ты даже не представляешь насколько! – сказала Ева, взяв рюмку коньяка и выпив со злостным видом.

Изабелла просматривала в ней негативные эмоции. Она не могла понять их причину. Но наблюдая Еву, она не осмелилась докапываться дальше. Она решила помолчать.

На самом деле, Еву рвало изнутри. В ее голове была уйма воспоминаний, сентиментов и обид. Она поймала себя на мысли, что когда-то давно, она хотела встретить Боба. Но она и представить себе не могла, что в действительности встретит его совершенно спонтанно. Она до сих пор не знала, как понимать и как действовать сейчас. Боб сидел в 10-ти метрах от нее. В ее разум стал вселяться Натаниэль. Он стал думать за нее. И он не хотел упускать шанса. И Ева колебалась между двумя мыслями, как поступить. Как действовать ей в столь сложный момент.

- Я должна ему все высказать! – наконец-то сказала она, хоть и сама не до конца была уверена в своих словах.

- Ева?.. – настороженно произнесла Изабелла, смотря на яростные глаза своей подруги.

- Нет. Это будет неправильно. – бурча себе под нос, сомневалась Ева.

Она выглядела непонятной.

- Ева, что неправильно? Скажи, что происходит! – волновалась Изабелла.

- Понимаешь, я всю жизнь ждала этого момента, когда я встречу этого подонка и выскажу ему все. Но…

- «Но» что?

- Но слишком много времени прошло. Я не знаю, стоит ли. Раньше я была другим человеком. Понимаешь? С тех пор прошло около 10-ти лет, я слишком изменилась… слишком.

- Ты боишься, что он не узнает тебя?

- Да. Но не это главное.

- А что?

- Это сложно понять. Я раскроюсь, если выскажусь. Но если я этого не сделаю, так тоже будет неверно. Неверно по отношению ко мне, по отношению к Софи. К Синди.

- Кто такие Софи и Синди?

- Не важно. Я сейчас пойду и скажу ему все, что хотела сказать за эти годы!

Ева снова приложилась к рюмке, словно напоследок. Она понимала, сейчас в ней говорит Натаниэль, голос из прошлого. У нее пекло в груди. И она больше не могла молчать. Она чувствовала этот голос, который должен был сказать: «Что, тварь?! Не ожидал меня увидеть!..» схватив безвольного подонка за его деловое горло, опоясанное галстуком.

Она до сих пор переживала чувство какого-то сюрреализма. Вроде бы, вот он – Боб! Тот самый, именно здесь! Но так сложно ему молвить, черт возьми! Ева невероятно нервничала.