Никаким антисемитом Фадеев, конечно, не был. Во всяком случае, антисемитов, которых в Союзе писателей расплодилось тогда уже немало, он не жаловал, что даже нашло отражение в тогдашнем интеллигентском (писательском) фольклоре:
Суровый Суров не любил евреев,
Он к ним священной злобою пылал,
Его не раз одергивал Фадеев,
Который тоже их не обожал.
Когда же Суров, мрак души развеяв,
На них кидаться чуть пореже стал,
М. Бубеннов, насилие содеяв,
Его старинной мебелью долбал.
Певец березы в жопу драматурга,
Как будто это сердце Эренбурга,
Столовое вонзает серебро.
Но, следуя традициям привычным,
Лишь как конфликт хорошего с отличным
Расценивает это партбюро.
Этот иронический сонет сочинил Э. Казакевич. А поводом для его создания стала драка автора «Зеленой улицы» Анатолия Сурова с автором «Белой березы» Михаилом Бубенновым. О том, что они там не поделили, история умалчивает. Может быть, это был даже какой-нибудь принципиальный, идейный спор. Один, скажем, доказывал, что всех евреев надо отправить в газовые камеры, а другой предлагал более мягкий вариант: выслать их на Колыму. Или, еще того либеральнее, — в Израиль.
Как бы то ни было, они подрались. И драка была серьезная. В ход была пущена даже мебель — стулья, табуретки. Оружием одного из сражающихся, как рассказывали очевидцы, стала вилка, которую он вонзил своему оппоненту в зад, что дало повод Твардовскому, который принял участие в сочинении этого сонета, — во всяком случае в доведении его до совершенства, — подарить Казакевичу замечательную (едва ли не лучшую во всем стихотворении) строчку: «Столовое вонзает серебро».
Конфликт хорошего с отличным, упоминаемый в заключительных строчках сонета, — не остроумная выдумка сатирика (вроде «Проекта о введении единомыслия в России» Козьмы Пруткова). Был — на самом деле — в критическом и литературоведческом обиходе того времени такой термин.
История эта, сама по себе, конечно, интересная, вряд ли заслуживала бы столь подробного упоминания на этих страницах, если бы сочиненный по ее поводу сонет не мог служить надежным подтверждением того несомненного факта, что А.А. Фадеев во вверенном ему ведомстве антисемитизма не поощрял, а наиболее злобных антисемитов даже одергивал.
Так оно на самом деле и было. Что, однако, не помешало ему в возникновении, становлении и развитии государственного советского антисемитизма сыграть весьма заметную, можно даже сказать, выдающуюся роль.
Начать с того, что он был автором (точнее — одним из авторов) печально знаменитой статьи «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», появление которой 28 января 1949 года на страницах «Правды» ознаменовало начало первой в нашей стране крупномасштабной антисемитской кампании.
Для людей сведущих эта кампания не стала неожиданностью. Первые симптомы государственного антисемитизма на ниве «изящной словесности» обозначились раньше. Вспомню тут лишь два-три эпизода, отмеченные участием в них моего героя.
В мае 1947 г. явные признаки космополитизма были вдруг обнаружены в книге профессора-литературоведа И.М. Нусинова «Пушкин и мировая литература», изданной в 1941 г. Грубому разносу ее подверг Н. Тихонов. Он объявил, что Пушкин и вместе с ним вся русская литература представлены в этой книге «всего лишь придатком западной литературы», лишенным «самостоятельного значения». По Нусинову, мол, получается, что все у Пушкина «заимствовано, все повторено, все является вариацией сюжетов западной литературы», что «русский народ ничем не обогащал мировую культуру». Такая позиция современного «беспачпортного бродяги в человечестве» объявлялась следствием «преклонения» перед Западом и забвения того, что только наша литература «имеет право на то, чтобы учить других новой общечеловеческой морали». Тут же эта тема была вынесена на пленум правления Союза писателей СССР, где критика этой «очень вредной» книги была подхвачена и развита А. Фадеевым. Именно с этого его выступления «дискуссия» стала перерастать в кампанию по обличению низкопоклонства, отождествленного с космополитизмом.
Все это уже тогда несло в себе отчетливый привкус юдофобии. Но в еще сравнительно умеренных дозах. А главное — имело пока хождение в сравнительно узких — литературных, научных — кругах. «Низкопоклонниками» и «космополитами» представляли приверженцев определенных направлений в науке (школы академика А.Н. Веселовского в литературоведении, М.Н. Покровского в истории) без различия их национальности. Но уже все чаще в перечислениях разоблачаемых «безродных космополитов» и «беспачпортных бродяг в человечестве» стали мелькать еврейские фамилии.
Непосредственным поводом для начала более широкой, массовой антикосмополитической кампании стал доклад Г.М. Попова, первого секретаря МК и МГК ВКП(б). В первой половине января 1949 г., будучи на приеме у Сталина, он обратил его внимание на то, что на пленуме Союза советских писателей при попустительстве Агитпропа ЦК «космополиты» сделали попытку сместить А. Фадеева, он же из-за своей скромности не смеет обратиться к товарищу Сталину за помощью. Фадеев рекомендовал заняться Всероссийским театральным обществом — «гнездом формалистов, чуждых советскому искусству». Но Агитпроп упорно игнорировал эти его рекомендации.
Когда Д.Т. Шепилов, тоже в свою очередь принятый Сталиным, начал говорить о жалобах театральных критиков на гонения со стороны руководства ССП и в доказательство положил на стол соответствующее письмо, Сталин, не взглянув на него, раздраженно произнес: «Типичная антипатриотическая атака на члена ЦК товарища Фадеева». После этого «оказавшемуся не на высоте» Агитпропу не оставалось ничего иного, как незамедлительно дать отпор этой «антипатриотической атаке».
24 января 1949 г. решением Оргбюро ЦК главному редактору «Правды» П.Н. Поспелову было предписано подготовить по этому вопросу статью.
И через четыре дня (28 января) эта статья появилась. Написать ее было поручено А. Фадееву и Д. Заславскому. Они — вдвоем — ее и сочинили. Но напечатана она была без их подписей, как редакционная.
Приведу — пока — лишь несколько фрагментов из этой статьи, характеризующих в основном ее стилистику:
► В театральной критике сложилась антипатриотическая группа последышей буржуазного эстетства, которая проникает в нашу печать и наиболее развязно орудует на страницах журнала «Театр» и газеты «Советское искусство». Эти критики утратили свою ответственность перед народом; являются носителями глубоко отвратительного для советского человека, враждебного ему безродного космополитизма; они мешают развитию советской литературы, тормозят ее движение вперёд. Им чуждо чувство национальной советской гордости.
...какое представление может быть у А. Гурвича о национальном характере русского советского человека, если он пишет, что в «благодушном юморе и наивно доверчивом оптимизме» пьес Погодина, в которых якобы выразился «национальный характер мироощущения драматурга», зритель видел свое отражение и «испытывал радость узнавания», ибо, дескать, «русским людям не чуждо и благодушие». Поклеп это на русского советского человека. Гнусный поклеп. И именно потому, что нам глубоко чуждо благодушие, мы не можем не заклеймить этой попытки оболгать национальный советский характер.
Перед нами не случайные отдельные ошибки, а система антипатриотических взглядов, наносящих ущерб развитию нашей литературы и искусства, система, которая должна быть разгромлена. Не случайно безродные космополиты подвергают атакам искусство Художественного театра и Малого театра — нашей национальной гордости...
Первоочередная задача партийной критики — идейный разгром этой антипатриотической группы театральных критиков...
Надо решительно и раз навсегда покончить с либеральным попустительством всем этим эстетствующим ничтожествам, лишенным здорового чувства любви к Родине и к народу, не имеющим за душой ничего, кроме злопыхательства и раздутого самомнения. Надо очистить атмосферу искусства от антипатриотических обывателей...
Партийная советская критика разгромит носителей чуждых народу взглядов, она расчистит поле для плодотворной деятельности советского театра и выполнит те задачи, которые поставлены перед нею партией, народом.
(Об одной антипатриотической группе театральных критиков. Правда, 1949, 28 января. Цит. по книге: Сталин и космополитизм. 1945-1953. М., 2005. Стр. 232-240).
