До этого момента ищущему приходилось путешествовать через ненаселённые области, полные призраков и демонов. Там он переживал теневые страхи, происходящие от предчувствия одиночества и отсутствия всяких человеческих контактов. Хотя он может испытать искушение искать избавления от одиночества в городах к востоку и западу от своего пути, путеводитель предупреждает его не поддаваться ему: если он отклонится в их направлении, то уже никогда не достигнет цели, даже если бы он путешествовал сто лет. Он должен встретить в лицо эти глубочайшие страхи одиночества и распознать их источник в изоляции своего "я", настаивающего на своём отдельном существовании. Если он не преодолеет это иллюзорное чувство отделённости от всего другого, то как бы далеко ни зашёл он в подсознательное, и как бы много ни пережил мистических опытов, он никогда не сможет преуспеть в пробуждении самого внутреннего ума.
Устранив, или по крайней мере ограничив свою тенденцию к самоизоляции, ищущий оказывается более открыт миру и способен относиться к нему с большей теплотой и интересом. Это находит отражение в счастливых народах и привлекательных вещах стран к северу от реки Сатвалотана. Но путеводитель предупреждает, чтобы ищущий не позволял им отклонить его от цели — он должен продолжать двигаться на север без остановки. Если он замешкается, чтобы получить удовольствие от обретённого им нового восприятия окружающего мира, его открытость станет столь же великим препятствием, как и его прежняя склонность отделять себя от всего остального. Он должен следовать срединным путём между двумя крайностями.
На пути он встречает источники, чьи воды несут болезнь и смерть обычным людям, но ему дают здоровье и долгую жизнь. Здесь путеводитель использует распространённую тантрическую аналогию, чтобы показать, что ищущий достиг этапа, на котором он может трансмутировать яд в нектар бессмертия — то есть преобразить ещё связывающие его страсти и иллюзии в средства освобождения. Теперь он осознаёт, что эти страсти и иллюзии коренятся в глубинных уровнях ума, символизируемых золотом и другими драгоценностями, скрытыми в горах, из которых бьют источники. В результате он может воспользоваться чистой энергией и осознанностью, которую в действительности символизируют ядовитые воды. Если обычный человек, у которого нет этого осознания, предастся этим страстям и иллюзиям, они приведут его к страданию, сумасшествию и даже к смерти. В любом случае, поскольку чистая энергия и осознанность, скрытые в источниках, угрожают растворить иллюзии "я", с которыми человек ещё себя отождествляет, то если он случайно и пробудит их, они покажется ему смертельными ядами.
Легендарные существа, которые пытаются соблазнить и испугать ищущего на следующем этапе путешествия, воплощают его глубочайшие страхи и желания. Теперь, когда у него есть доступ к чистой энергии и осознанности, скрытых в них, он может добраться до их корней и освободиться от их хватки. В сцене, напоминающей просветление Будды, когда бог иллюзии Мара послал соблазнительных девушек и угрожающие армии, чтобы отклонить Будду от своей цели, ищущий должен выстоять искушения и атаки со стороны этих существ путём медитации на пустоте. Таким образом он раз и навсегда осознаёт пустотную природу своих страхов и желаний — они проистекают от иллюзий "я" и не имеют собственного реального существования. Как только он превзошёл эти иллюзии, они уже больше не могут оказывать на него какое-либо влияние.
Теперь ищущий готов преодолеть последнее большое препятствие на пути — великие заснеженные горы, окружающие Шамбалу. Они представляют тот внутренний барьер, который отделяет сверхсознательное от хаотического содержания подсознательного. Кто ещё пестует в себе что-либо из этого содержания и не осознал ещё его пустотной природы, не может преодолеть последний барьер. Белые снега и огромная высота гор показывают, что они воплощают чистую и неуязвимую силу глубоких уровней ума.
Ищущий может преодолеть это препятствие лишь оставив позади любые привязанности, которые ещё могли быть у его "я". Это происходит, когда одна из ваджрадакинь берёт его к себе на плечи и перелетает через снежные горы. Эти богини используются в тантрической медитации, чтобы вдохновить непреодолимую жажду просветления. Их прекрасные тела пробуждают мощный импульс, скрытый в половом желании — побуждение потерять себя в экстазе освобождения. Ищущий использует силу этого импульса, чтобы превзойти последние иллюзии поверхностного сознания и слиться с более глубокими уровнями ума. Он делает это в скачке духовного экстаза, символизируемом магическим перелётом через снежные горы к границе Шамбалы. С помощью ваджрадакинь он полностью использует энергии, связанные в сексуальных желаниях, чтобы освободиться от всех оставшихся привязанностей "я" — чего-то такого, с чем он был не готов или не мог справиться раньше, когда встретил девушек в Менако.
Ищущий приземляется в красивой долине, полной лекарственных трав, символизирующих целительные качества глубоких уровней ума. Там он совершает ритуал, посвящённый Экаджати, могущественной форме Тары-спасительницы. Тибетцы медитируют на этом бодхисаттве, чтобы устранить препятствия с пути к освобождению. В результате чтения мантры Экаджати и водружения её цветов на макушку своей головы, ищущий обретает власть над препятствующими демонами (мешающими импульсами бессознательного), а также способность постигать и видеть природу всех вещей. Преодолев препятствия подсознательного, он может вступить в область сверхсознательного и двигаться к просветлению без дальнейших помех.
Согласно версии Панчен-ламы, прежде чем достичь столицы Шамбалы, ищущий должен пройти через красивую долину, населённую гермафродитами. Это странное добавление к тексту Танджура отражает состояние внутренней гармонии, достигнутое ищущим, объединившим свою мужскую и женскую природы. Например, мысли и чувства у него больше не воюют между собой, создавая внутренние напряжения, поражающие столь многих людей. На более глубоком уровне он больше не ощущает какой-либо разницы между своей энергией и своей осознанностью — мужским и женским выражениями его ума. Он достиг продвинутого этапа тантрической практики, на котором пути формы и пустоты ухе сошлись вместе. В нём сострадание и мудрость стали одним. Он достиг внутреннего единства, требуемого для пробуждения самого внутреннего ума и проникновения в предельную природу реальности. Теперь, наконец, он может войти в присутствие Владыки Шамбалы.
Мы можем увидеть подобное же, но более глубокое путешествие в поэме Ринпунгпы. Центрирование на медитативных переживаниях и изобильное использование мистических метафор способствуют внутреннему прочтению этого путеводителя в Шамбалу. Как мы заметили в конце предыдущей главы, поэма описывает, по-видимому, более продвинутый тип путешествия для тех, кто овладел высшими уровнями тантрической практики. Но этих уровнях обычное разделение между внешним и внутренним опытом исчезает: мир и ум отражают и воплощают друг друга. В результате внешнее путешествие в Шамбалу естественным образом приобретает внутренний смысл, который может дать нам дополнительные и более глубокие прозрения в процесс освобождения.
Версия путешествия, которую даёт Ринпунгпа, начинается с поиска того, кто мог бы доставить послание в Шамбалу. Не найдя никого подходящего вне себя, Ринпунгпа обращает своё внимание внутрь и визуализирует йога, обладающего способностями и мудростью, необходимыми для её достижения. Подобно божествам, более часто визуалирируемым в тантрической медитации, этот йог, по всей видимости, воплощает более глубокую и чистую часть ума медитирующего. Иными словами, тот, кто совершает описанное в поэме путешествие — сам Ринпунгпа, но не в своём обычном состоянии сознания. То, что ему не удалось найти посланца во внешнем мире, символизирует то, что никакая часть поверхностного сознания не обладает энергией и осознанностью, нужной для достижения Шамбалы. Лишь пробудив нечто более глубокое, можно преодолеть препятствия пути.
