Что касается военного анализа, здесь Сталин делает большое количество критических замечаний, связанных с неудачами первого периода войны и явными провалами командования.

Будут ли извлечены уроки из опыта Советско-финляндской войны — покажет время.

— Нам нужен сейчас более молодой начальник Генерального штаба с неплохим здоровьем, — сказал Сталин и обвел глазами сидевших за столом членов Политбюро и военачальников.

Разговор происходил, по свидетельству К.А. Мерецкова, на квартире генсека за ужином, который он обычно устраивал после совещаний в Кремле по важным государственным делам. На ужин, как правило, приглашались все участники, и в непринужденной обстановке продолжалось обсуждение вопросов, рассматривавшихся на официальном кремлевском заседании.

На этот раз заседание было посвящено анализу боеспособности Красной армии.

— Товарищ Шапошников стал частенько прихварывать, — продолжал Сталин. — Кроме того, возникла необходимость использовать его на другой работе. Идет большое строительство укрепленных районов. Мы могли бы сделать Бориса Михайловича заместителем наркома по их сооружению. Как вы думаете, товарищи, кого можно назначить на пост начальника Генерального штаба? Жду ваших рекомендаций.

Кто-то назвал фамилию Мерецкова. Его поддержали несколько военачальников. Они мотивировали это тем, что Кирилл Афанасьевич имеет специальную подготовку, участвовал в боях, командовал округами и уже работал в Генеральном штабе.

— Какое ваше мнение, товарищ Мерецков? — спросил Сталин.

Кирилл Афанасьевич был среди приглашенных на ужин и, услышав свою фамилию, несколько растерялся: выдвижение его кандидатуры было для него неожиданным. Он стал отказываться, ссылаясь на то, что должность эта сверхтяжелая и, главное, требует больших знаний. По его мнению, опыта у него для такой работы еще недостаточно.

После финской войны Мерецков уже получил повышение — был назначен заместителем народного комиссара обороны, курировал Управления боевой подготовки, высших военно-учебных заведений и инспекцию.

— Вот что, — сказал Сталин, — мы с вами условимся так: вы приступайте сейчас, немедленно, к работе, а как только подберем другую кандидатуру, заменим вас. Обижать вас не станем, вы получите соответствующее назначение. На этом и кончим сегодня…

Из финской войны извлекались уроки, перетряхивалась военная элита страны, происходили серьезные перестановки в руководстве РККА.

Быстро росли в званиях командиры, лично известные генсеку и, по его убеждению, до конца ему преданные. В большинстве это — выходцы из Первой конной армии, где Сталин в Гражданскую войну был членом Революционного военного совета. В 1940 году становятся маршалами Г.И. Кулик, С.К. Тимошенко и Б.М. Шапошников, генералами армии — К.А. Мерецков, Г.К. Жуков, И.В. Тюленев, И.Р. Апанасенко, Д.Г. Павлов. Бывшему командиру 4-й дивизии Первой конной О.И. Городовикову и члену ее РВС Е. А. Щаденко присваиваются звания генерал-полковников. Конармейцам Д.И. Рябышеву, Я.Т. Черевиченко, А.И. Еременко — генерал-лейтенантов.

В 1940 году звание генерал-полковника получили три общевойсковых командира и три командира родов войск, генерал-лейтенанта — 81 общевойсковой командир, шесть командиров войск НКВД и 33 командира родов войск; генерал-майора — 479 общевойсковых командиров, 373 командира родов войск.

На высшие военные посты вождь расставлял наиболее способных, как он считал, и надежных людей.

За допущенные ошибки в войне с Финляндией был освобожден от должности наркома обороны Ворошилов: его место занял хорошо зарекомендовавший себя в «Зимней кампании» маршал Тимошенко. Правда, смещенный за ошибки Ворошилов вопреки логике был не понижен, а возвышен: он стал заместителем председателя Совета народных комиссаров и председателем Комитета обороны СССР И, совсем уж непонятно за какие такие заслуги, был награжден орденом Ленина.

О смене высшего руководства РККА по завершении советско-финской кампании А.М. Василевский, спустя годы, во время беседы с Константином Симоновым говорил: «Финская война была для нас большим срамом и создала о нашей армии глубоко неблагоприятные впечатления за рубежом, да и внутри страны. Все это надо было как-то объяснить. Вот тогда и было созвано у Сталина совещание, был снят с поста наркома Ворошилов и назначен Тимошенко. Тогда же Шапошников, на которого Сталин тоже посчитал необходимым косвенно возложить ответственность, был под благовидным предлогом снят с поста начальника Генерального штаба и назначен заместителем наркома с задачей наблюдать за укреплением новых границ».

В отношении назначения Мерецкова начальником Генштаба Василевский рассказал чуть по-другому, нежели написал в мемуарах сам Кирилл Афанасьевич: «Встал вопрос о том, кому же быть начальником Генерального штаба. Сталин прямо тут же, на Совете, не разговаривая ни с кем предварительно, обратился к новому наркому Тимошенко и спросил:

— Кого вы рекомендуете в начальники Генерального штаба?

Тот замялся.

— Ну, с кем из старших штабов вы работали?

Обстоятельства сложились так, что как раз на финской войне Тимошенко из старших штабов работал с Мерецковым. Он сказал об этом.

— Так как, подходит вам Мерецков начальником Генерального штаба? Как он у вас работал?

Тимошенко сказал, что работал неплохо и что подходит.

Так состоялось назначение нового начальника Генерального штаба».

Помимо замены первых высших лиц РККА: наркома обороны и начальника Генштаба, были обновлены начальники нескольких управлений. Главное артиллерийское управление возглавил Н. Н Воронов, Главное управление Военно-воздушных сил Красной армии — П.В. Рычагов, Управление ПВО — Г.М. Штерн, Управление кадров Наркомата обороны — Е.А. Щаденко. Также произошли замены командующих войсками ведущих западных округов. Были поставлены на Киевский особый — Г.К. Жуков, Белорусский особый[70] — Д.Г. Павлов, Прибалтийский особый — А.Д. Лактионов, Ленинградский — М.К. Кирпанос, Одесский — Я.Т. Черевиченко.

Мерецков приступил к исполнению новых для него обязанностей на следующий день после памятного ужина у генсека. Работа началась не с освоения кабинета Шапошникова, а с выезда в Минск, к бывшему сослуживцу Дмитрию Григорьевичу Павлову, хотя Мерецков и до этого, пребывая два месяца (с июня по август) в должности заместителя народного комиссара обороны, почти непрерывно находился на различных учениях в округах, и теперь вновь погружался в непосредственную работу с войсками.

На осень намечалась военная игра в Западном особом военном округе (ЗОВО). Кирилл Афанасьевич должен был убедиться в готовности к ней как штаба, так и частей и соединений. Но срок игры все время переносился: руководство страны опасалось, что проведение ее в приграничном округе насторожит Германию.

Наконец Сталин окончательно утвердил время, однако дал указание послать руководителем учения начальника оперативного отдела Генштаба генерал-лейтенанта Н.Ф. Ватутина.

— Если учением будут руководить Тимошенко или Мерецков, — сказал он, — немцы примут все меры к тому, чтобы выяснить его характер. Да и вообще нам невыгодно, чтобы в Германии знали, чем занимаются сейчас нарком обороны и начальник Генштаба. Пускай едет Ватутин — якобы с инспекционными целями.

Игра прошла удачно, ее итоги были оценены положительно. По указанию ЦК партии 23 декабря 1940 года состоялись сборы высшего командного состава армии.

Читаем в книге Г К. Жукова «Воспоминания и размышления»: «Совещание состоялось в конце декабря 1940 года. В его работе приняли участие командующие округами и армиями, члены военных советов и начальники штабов округов и армий, начальники всех военных академий, профессора и доктора военных наук, генерал-инспектора родов войск, начальники центральных управлений и руководящий состав Генерального штаба. На совещании все время присутствовали члены Политбюро ЦК ВКП(б).