Объективно можно утверждать только одно: он дает жертвам шанс выжить. Иногда он предоставлял им возможность сдаться. Но когда подобные предложения приходили имперским собачонкам, куда чаще в фигуральном и буквальном смыслах они выплевывали ответ ему в лицо. Серебряные Черепа именно так и поступили. Гурон Черное Сердце ответит тем же.

За последние несколько минут Аррун пробил стену уже четвертого запертого вагона, но с каждым разом это становилось делать все тяжелее. Чем дальше Серебряные Черепа продвигались по вагонам, тем больше становилось всякого оборудования и припасов. Прежде чем высадиться, они с ходу миновали почти весь состав, поэтому понятия не имели, что же находилось в задних вагонах. Хотя, скорее всего, там находилось множество Красных Корсаров.

Здесь, ближе к голове поезда, Красные Корсары, судя по всему, сложили то, что могло им позже пригодиться. Аррун смутно понимал, что подобное оборудование стоило огромных денег на черных рынках сектора, но, скорее всего, предатели взяли его для собственных целей.

Ящики были сложены друг на друга, но, похоже, часть оборудования просто забросили внутрь едва ли не в самый последний момент. Капитан прокладывал путь через горы ящиков, позади него раздавались звуки боя.

Затем Аррун остановился. Через армапластовое окно в задней стенке открывался беспрепятственный вид на следующий вагон. Если не считать человека в кроваво-красных доспехах.

Аррун прежде не видел Гурона Черное Сердце во плоти. Бывший космический десантник обладал внушительными габаритами, в обычных силовых доспехах он казался почти таким же громадным, как и Первый капитан Коррелан, когда тот был облачен в терминаторскую броню. На миг представив себе, как выглядел Черное Сердце в прошлом, с ног до головы закованный в собственные терминаторские регалии, Аррун заколебался. Теперь доспехи тирана были собраны из самых разных деталей, для того чтобы вместить многочисленные улучшения и механические имплантаты, которые спасли Черному Сердцу жизнь. На его груди красовался символ верности Хаосу, который повторялся по всей броне.

При виде ненавистного врага капитан ощутил, как застыло время. Визор Арруна полностью сфокусировался на Гуроне Черное Сердце. Красные перекрестья прицелов пометили предателя, и Арруна охватил голод. Серебряный Череп наклонил голову, внимательно изучая противника. Он искал уязвимое место в доспехах, все, что могло дать ему преимущество в грядущей схватке. Потому что схватка должна произойти. В этом была некая нелепая неизбежность.

Очевидных слабых мест ему найти не удалось, за исключением обычных сочленений брони и вероятных точек напряжения. Аррун удивился тому, что Черное Сердце один. Он ожидал увидеть целую свиту из терминаторов, которая, по слухам, повсюду сопровождала лорда Красных Корсаров.

Но он был один.

В одиночестве он и умрет.

Секунда растянулась на целую вечность, пока наконец нечеловеческое, наполовину механическое лицо Гурона Черное Сердце не скривилось от жажды убийства. Он произнес два слова. Его не было слышно, но Аррун все равно почувствовал в его голосе издевку.

Дэрис Аррун.

Люгфт Гурон. Кровавый Корсар, лорд Мальстрема. Все эти прозвища, которые Аррун знал, самозваный тиран Бадаба получил за минувшие годы. Капитан никогда не признавал за ним имени Черное Сердце, всегда именуя его Люгфтом Гуроном, и это же имя сейчас слетело у него с губ.

С уродливой, невероятно высокомерной ухмылкой тиран Бадаба воздел силовой коготь в издевательском салюте. Насмешка разъярила Арруна, и он активировал когти своих доспехов.

Время настало. Вся кампания вела к этому поединку. Возмездие настигнет предателя прямо сейчас.

В миг идеальной синхронности воины ринулись друг к другу, их разделяла только дверь между вагонами.

По всему поезду заревели аварийные сирены, громко и яростно отдаваясь в ушах. Состав, ход которого затрудняли перегруженные вагоны, начал притормаживать.

Поезд на магнитной подвеске выехал из туннеля, словно механическая белая змея, извивающаяся среди красных скал. В горах все еще рокотал гром, временами полыхали молнии. Небо было серым и зловещим, но хотя бы прекратился дождь.

Едва состав возник из туннеля, как стала ясна причина его внезапной остановки. В километре от них, словно хищная птица, завис «Громовой ястреб» Серебряных Черепов, который обстреливал магнитную подвеску. Включились автоматические системы торможения. После резкой остановки с полдесятка Красных Корсаров сорвались с крыши, разлетевшись в разные стороны.

Поезд замер. Серебряные Черепа нанесли смертельный удар по изощренному плану Красных Корсаров. Но с самого начала кампании Черное Сердце и его последователи не раз доказывали, что всегда оказывались на шаг впереди.

Из горной долины, скрытой от посторонних глаз и не обозначенной на топографической карте Давикса, взлетело несколько кораблей Корсаров. Шесть машин терпеливо скрывались там все это время, дожидаясь момента, когда их вызовут для защиты их повелителя.

Не готовый к подобной атаке, корабль Серебряных Черепов перевел на них огонь, его экипаж понимал, что сможет выиграть совсем немного времени. Задняя рампа «Громового ястреба» распахнулась настежь, и оттуда выпрыгнуло несколько штурмовых десантников из роты Давикса. Корабль погибнет, но воины уцелеют, чтобы сражаться дальше.

Спустя пару секунд два «Громовых ястреба» Красных Корсаров открыли ответный огонь. Корабль Серебряных Черепов исчез в шаре раскаленного добела пламени. Штурмовых десантников сбило взрывной волной, и только благодаря прыжковым ранцам они смогли приземлиться. Несколько воинов, оказавшихся слишком близко от «Громового ястреба», сгорели вместе с машиной, но большинству удалось спастись. Слабое утешение.

Пространство за туннелем заполонили «Громовые ястребы». Красные Корсары, которые сорвались с поезда, с трудом поднимались на скалы, чтобы добраться до кораблей ордена.

Едва они открыли огонь по вагону, где находились оставшиеся бойцы отделения, сопровождавшего Арруна, раздался скрежет металла. В одном из вагонов появилась вмятина, а затем стена лопнула, словно была из старого пергамента. Две массивные фигуры — одна в серых доспехах Серебряных Черепов, в другой безошибочно угадывался Гурон Черное Сердце — вылетели из вагона и покатились в долину, сцепившись в смертельной схватке.

SUM QUOD TRIS[2]

После тесных вагонов поезда возможность расправить руки казалась необычайно удивительной. Именно это и сделал Дэрис Аррун, едва поднялся на ноги. Стоя на склоне горы с разведенными в стороны руками и рыча, он выглядел очень грозно. На когтях потрескивали молнии, словно в подражание шторму, все еще гремевшему в затянутом тучами небе. Неприкрытый гнев капитана ощущался даже через непроницаемый серебряный шлем-череп.

На ретинальном дисплее Арруна тревожно мигали руны, сообщая, что доспехи повреждены в нескольких местах. Из двух сервоприводов вытекала жидкость, поэтому его плечо утратило подвижность, но Аррун все еще мог сражаться. Во рту появился неприятный привкус крови, но капитан, скривившись, сглотнул. На спине мерно гудел термоядерный ранец, резко изменив звучание, когда он направил в когти дополнительную энергию. Аррун посмотрел на магистра Красных Корсаров. Черное Сердце был изуродован куда сильнее, чем Серебряный Череп мог себе представить. Гурон был теперь скорее машиной, нежели человеком, Гурон походил не на Адептус Астартес в силовых доспехах, но скорее на комплект брони, в который навеки был закован человек. Описание было простым, но поразительно точным. Аррун чувствовал к нему отвращение, он был чудовищем, которое не имело права на существование… Чудовищем, оскверненным силами Хаоса.

— Дэрис Аррун, — резким, скрипучим голосом заговорил монстр. — Этой встрече суждено было состояться.