Когда за очередным поворотом показался небольшой дощатый причал, пальцем вонзившийся в полотно реки, Слов уверенно направил к нему лодку. Вот и первые дома – больше их собственного, сгоревшего, крытые шапками тростниковых крыш, пускающие в небо ленты дыма из труб. Причал жалобно скрипнул, когда Фарри выпрыгнул из лодки и стал привязывать ее к одной из опор.

– Никак Фарри и Слов пожаловали? – зазвучал надтреснутый старческий голос, когда Фарри подал брату руку, чтобы помочь выбраться из лодки. – Здорово, ребята! Как там Алмостер?

Рядом с причалом, спрятавшись за свисающими до самой воды ветвями дерева, сидел на чурбачке седой как лунь старик. Увидев братьев, он отложил в сторону удочку, вынул из беззубого рта трубку и, покряхтывая, встал.

– Добрый день, господин Болвин. – Фарри помахал рукой в ответ. – Дядя…

– Ему нездоровится, – быстро сказал Слов. – Послал вот нас кое-чего прикупить. А у вас тут как дела?

– Нездоровится? – Старый Болвин покачал головой и пыхнул трубкой. – Годы, годы… Никто из нас не молодеет… Как могут быть дела у старика, ребята? Греюсь на солнышке да рыбу ужу.

– А новости какие в деревне?

– Да какие тут новости! – махнул рукой старик, усаживаясь обратно и снова беря в руки удочку. – Только неделю назад трое Искателей проходили, да и они не задержались.

Фарри и Слов переглянулись.

– Искатели? – осторожно спросил Фарри. – Трое?

– Ну да! Знаете, есть такие дурни, которые все по Стене шарят – проход, видите ли, ищут. – Болвин мелко закивал. – Лазят по горам, лазят – а что в итоге? Сворачивают свои дурные бошки на скалах, и все!

Слов толкнул брата, напряженно глядящего на старика.

– Они это или нет, но надо держаться так, чтобы не навлечь на себя подозрений, – шепнул он.

Фарри кивнул и взвалил на плечи один из мешков, вытащенных из лодки.

– Хорошего вам дня, господин Болвин! – Братья направились по поскрипывающему настилу к берегу.

– Ага, и вам того же, ребятки. – Старик забросил удочку и уперся взглядом в поплавок. – Алмостеру, того, привет передавайте.

– Не повезло, что старик там сидит, – шепнул Фарри, когда они с братом отошли на достаточное расстояние, чтобы не быть услышанными.

– Почему? – так же шепотом спросил Слов.

– Сам подумай! Если бы мы домой возвращались, когда здесь все закончим, то плыли бы куда? Вверх по реке! А нам-то надо в другую сторону!

– Ну и что?

– Как что? – Фарри удивился непонятливости брата. – Старик Болвин – глазастый! Говорю тебе – как заметит, что мы поплыли не в ту сторону, так сразу что-то заподозрит!

– Ну и что? – повторил Слов и, глядя, как Фарри покраснел от злости, тут же добавил: – Нам все равно придется вопросы задавать. Думаешь, никто ничего не заподозрит, когда мы спросим, как добраться до Этвуда?

– Ну да… – тут же сник Фарри. – Не подумал.

– Ты лучше подумай, что нам купить надо.

Пока братья шли к дому Грега Сомика, который приторговывал кое-какой мелочью, купленной у местных мастеров и заезжих торговцев, время от времени забирающихся и в такую глухомань, они встретили еще нескольких знакомых. В том числе и Малу – девушку, к которой Слов испытывал определенный интерес. Но с расспросами, чего боялись Слов и Фарри, к ним никто больше не приставал. Все ограничилось приветствиями и лукавой улыбкой Малы, прекрасно знающей о чувствах к ней Слова, которая вогнала парня в краску по самые уши. Наконец в конце улицы показался дом господина Сомика. Сам хозяин сидел на низенькой лавочке возле порога и строгал ножом какую-то деревяшку.

– Привет, парни! – Взгляд Грега Сомика задержался на мече, висящем на поясе Фарри. – А где Алмостер?

– Дядя заболел, господин Сомик. – Слов чуть поклонился. – Отправил нас купить кое-что.

– Купить? – задумчиво спросил Сомик, снова глянув на мечи братьев. – Ну, давайте показывайте, что принесли. И говорите, чего хотите взамен.

Тут Фарри пожалел, что, когда собирал вещи в дорогу, совершенно не подумал о том, что Алмостер Бровин за все купленное в деревне рассчитывался шкурами животных. Шкур-то он не захватил с собой!

– Мы расплатимся деньгами, – неуверенно сказал Фарри.

– Деньгами? – нахмурился Сомик. – Алмостер Бровин всегда приносил мне отличные шкуры. С чего бы это он отправил вас ко мне с деньгами?

Братья одновременно пожали плечами. Как выпутаться из этой ситуации? Все надежды на то, что их появление не вызовет подозрений, разом рухнули.

– Шкуры… это… – залепетал Слов, лихорадочно пытаясь придумать какую-нибудь отговорку. – Дядя…

– Дядя сказал, что шкуры потом привезет, – нашелся Фарри. – Ловушки уже месяц как почти пустые…

– Потом, да? – Грег Сомик поднялся и расправил плечи. Он не отличался слишком крепким телосложением, но был на голову выше Фарри и Слова. – Думаю, парни, вы что-то темните.

Фарри снова открыл рот, но Сомик поднял руку, не давая ему сказать ни слова.

– А еще я думаю, что вы просто сбежали из дома, – продолжил он суровым голосом. – Где вы взяли деньги и те мечи, что у вас на поясах висят, я не знаю и знать не хочу. Пусть с вами Алмостер разбирается. А теперь я кликну Семака – пусть он проследит, чтобы вы оба вернулись домой… А ну стойте!

Фарри и Слов, не сговариваясь, стали потихоньку сдавать назад. Как только Грег Сомик заметил это и прикрикнул на них, парни развернулись и опрометью бросились прочь по улице.

– Стойте, говорю! – Сомик побежал вслед, но куда уж ему угнаться за двумя перепуганными братьями, которые к тому же еще и гораздо моложе его. – Стойте, а то я вам сам сейчас так всыплю…

Преследуемые Сомиком, Фарри и Слов неслись через деревню так, словно на них спустили собак. Даже не оглядываясь. Вслед им неслись удивленные вопросы местных жителей, которые недоуменно провожали парней взглядами. Толстая Маги Алайн выглянула в двери своего дома и, увидев бегущих братьев, выскочила на улицу, намереваясь перехватить их, но те обогнули ее с двух сторон. Причем Фарри еле сумел увернуться от широко расставленных рук и бросить назад: «Простите, госпожа Алайн».

Наконец Фарри и Слов вбежали на причал. При виде их старый Болвин крякнул и чуть не выпустил изо рта свою трубку.

– Это… Вы чего? – Старик привстал со своего чурбачка и даже не заметил, что поплавок его удочки уже повела рыба. – Чего там?

– До свидания, господин Болвин! – крикнул в ответ Слов, обрезая поясным ножом веревку, которая держала лодку у причала.

Фарри налег на весла. Как раз вовремя. Едва лодка отдалилась от причала на несколько шагов, как на него влетел Грег Сомик.

– А ну стойте! – Он бессильно погрозил братьям кулаком. – Вернитесь сейчас же, а то я лично прослежу, чтобы вы неделю сидеть не смогли! Алмостер…

– Дядя умер! – крикнул ему почти с середины реки Фарри. – Кто-то напал на нас, убил дядю и сжег дом!

Слов больно ткнул брата под ребра, призывая прикусить язык.

– Как? Алмостер… – пробормотал Сомик вслед удаляющейся лодке.

Через несколько минут причал, вместе с замершим на нем в растерянности Грегом Сомиком, скрылся за новым поворотом реки. Вскоре исчезли и дымки из труб, парившие над кронами деревьев. Вокруг снова царила первозданная природа, и водомерки порскали во все стороны от носа лодки, распарывающего гладь реки.

– И что теперь? – нарушил молчание Слов.

– Еда у нас есть, – Фарри оглянулся назад, в сторону, где осталась деревня, – а остальное купим где-нибудь еще. Там и дорогу узнаем. Не одна ведь деревня в мире, правда?

Два дня река неторопливо несла лодку по течению. Два дня не было заметно никаких признаков жилья. Словно Фарри и Слов вдруг оказались единственными людьми во всем мире. Девственный лес, почетной стражей стоя по берегам реки, то смыкал над ними свои зеленые руки-ветви, просеивая солнечные лучи сквозь густую листву, то расступался далеко в стороны, следуя изгибам берегов. Животные, видимо пришедшие к реке на водопой, лишь провожали лодку любопытными взглядами – похоже, они никогда не сталкивались с охотниками. Узкие ответвления уходили от реки куда-то в глубь леса. Фарри и Слов, посовещавшись, решили следовать основному руслу – кто знает, куда ведут эти мелкие речушки и не заплутают ли братья в водном лабиринте, густо изрезавшем здешние леса. Время от времени река, по которой они плыли, впадала в озера всех форм и размеров. Большие и маленькие, чистые и покрытые сплошным ковром кувшинок, где братьям приходилось налегать на весла, проталкивая лодку сквозь переплетение водорослей. А потом их снова подхватывало речное течение и увлекало за собой.