— Не отвлекайтесь, госпожа ведьма, не отвлекайтесь… — донесся до меня голос Владыки.
Убью, мерзавца!
Отплевавшись от земли, и протерев глаза, я заметила будущего подопечного некроманта исчезающего в одной из темных аллей.
— Никому не вмешиваться! — услышала я из мглы все тот же самоуверенный голос.
Сначала мне показалось, что он намеревается смыться с разборки, но потом поняла, что тот просто переносит действие туда, где нет зрителей.
Аллея встретила меня светом единственного фонаря и издевкой, которая сочилась из голоса ее единственного гостя:
— Ай-яй-яй, что бы сказала твоя подруга друидка, увидев, как ты обращаешься с зелеными насаждениями?
— Помогла бы. Она вообще теперь на вас, эльфов, зуб имеет за убийство сокурсников.
— Может, поговорим? — вполне миролюбиво предложил эльф, наблюдая, как около него постамент с мраморной вазочкой начинает дрожать и шататься.
— Ага, конечно. Сейчас прибью, потом позову Малика и поговорим.
— Какого Малика? — нахмурился он.
— Некроманта.
— Не прибьешь.
— Это почему? — растерялась я и даже вазочку оставила в покое.
— Добрая ты.
— Кто тебе такую глупость сказал?
— Лиссаура Роу, когда рассказывала, как ты о ней заботилась.
— Ты себя с Лиссой не равняй: о ней я заботилась, а тебя придушить готова.
— Подойди и придуши, — просто ответил он и даже руки в стороны развел в приглашающем жесте.
Я несколько смутилась и окончательно убрала магию.
— Сволочь ты! Ты даже не представляешь, как появилась эта голубая прядка и что она скрывает!
— А ты не знаешь, что означает рубиновый цвет для тех ребят, и чего им стоило добиться звания Лик… Стать моей Гвардией!
— Что приняли обет целомудрия?
Впервые лицо Владыки исказила хоть какая-то эмоция — злость.
— Почти угадала, — выдавил он в ответ.
Мне не понравились это чувство ни в его голосе, ни в мимике. Стало очень неуютно, я шагнула назад, стараясь укрыться от ледяного взгляда. Казалось, что теплый ночной воздух пропитался холодом, который источал взор Вирдириона. Я моментально покрылась мурашками и обхватила себя за плечи, пытаясь согреться.
— Что ты куксишься? — покосился на меня Владыка, уже почти справившись с эмоциональным выплеском.
— Очень… холодно, — договорила я шепотом, пронзенная внезапной догадкой.
Я сделала нужные пасы и накрыла его "Грозовым куполом".
— Ты что?…- отшатнулся alfi.
— Не двигайся, щит сломаешь! — предостерегла я, готовя следующее заклинание.
— Иллия?…
— Здесь неви…
Холод!… Чистый лед!… Рядом! Я дернулась в сторону и…
Бабуля!!! Больно!…
Хоро-о-оший удар… Был рассчитан в сердце. Тогда бы не оправилась, но я сдвинулась, и лезвие ушло ниже.
— Иллия?!!… СТРАЖА!!!- донесся сквозь шум в ушах вопль Владыки.
Я пошатнулась и стала оседать, не сводя взгляда с торжествующего лица эльфийки, которая проявилась после контакта со мной.
— Тебе привет от хозяина, ведьма!
— Как ты его хреново передала, — прошипела я, зажимая рану ладонью. — Может, плохо расслышала?
В раскосых глазах эльфийки полыхнуло темное пламя ненависти.
— Не сомневайся, я доведу дело до конца! — уверенно сказала она, паскудно усмехаясь.
Рядом возник Вирдирион и, ухватив за руку с кинжалом, вывернул несостоявшейся убийце запястье.
— Поздно, alfi! Слишком поздно! — продолжала та злорадно скалиться.
Откуда такая уверенность? Сердце не задето, а регенеративные способности у меня очень мощные, даже Бессмертнику могу фору дать. Так что, я еще станцую на твоих похоронах, тварюга!… Почему так пить хочется?… Губы пересохли…
— Зачем ты вышел из-под щита? — спросила я нежданного защитника, скрючиваясь на земле. — Умереть захотелось?
— Нет, но и как тебя убивают, я тоже не намерен был смотреть.
— Осторожнее, здесь другие… Сейчас… Нужно "Рассеивание"…
— Владыка!!!
Ликвардия?!… Ну, слава Небесам! В глазах стало темно. Рана не просто горела, она волнами разгоняла боль по жилам. Что-то не то!… Что-то не так!… Я уже ничего не слышала, тяжело дыша и стараясь проглотить огненный ком, в который превратился воздух. Желудок скрутило… Неужели!…
ЯД!!! Кинжал был отравлен! Вот отчего та сучка так самоуверенна!
Кто-то схватил меня за плечи и поднял, перевернув на спину. Я конвульсивно дернулась, пытаясь сдержать желудочные спазмы, но не смогла.
— Что с ней?!!- послышался изумленный возглас Оссолоэта, значит и он уже здесь. — Желудок же не поврежден!
— Отойдите, Ваше Высочество, — знакомый голос, но не могу вспомнить чей.
Нужно предупредить о невидимках… Нужно…
Чьи-то руки раздирают платье и изучают рану… Это не так больно… больнее просто не может быть. Глаза открыты, но все что могу разобрать размытые цветные пятна, и это не от слез.
— Руки держать на виду! Заклинания не плести… — доносится до меня. Складно работаете, красноперые!
Рану видимо пытаются зажать какой-то тканью, потом к лицу прикасаются чьи-то руки.
— Она вся горит! Почему?…
— Не мешайте, Ваше Высочество!
— Сделайте же что-нибудь, магистр, она же истечет кровью!
— Если бы вы, Владыка, соблаговолили не сжимать так девушку в объятьях, мне бы удалось колдовать.
Меня опускают на землю.
— Странная рана…
— Яд… — стараюсь прокашлять я, получается невнятный хрип.
— Что? — голос Вирдириона стал четче, наверное, он наклонился ближе ко мне.
— На кин-нжале… бы… яд… — последнее слово я уже прошептала только губами, но он услышал.
— Кинжал отравлен! — громко озвучил Владыка.
- Gipi'lat gjkay!- произнес мое любимое высказывание голос принца.
"Наглый плагиат!"- хотела сообщить я, но язык, казалась, распух и не мог шевелиться.
— Гадина! — послышался визг пексинки (и она тут?).- Мерзкий выкидыш грязи! — потом раздался звук глухого удара. — Отпустите меня! Я ей шею сверну! Никто не смеет трогать моих подопечных!
Голоса стали глуше, глаза, похоже, закрылись окончательно, но мозг продолжал работать.
Ну почему я не могу потерять сознание как все нормальные девицы?! Пусть я ничего не видела и почти ничего не слышала, находясь в каком-то полузабытье, но боль осталась со мной и никуда не исчезла. Меня куда-то несли, что-то колдовали над раной, вливали в рот терпкую жидкость… Временами я все-таки проваливалась в какой-то беспросветный омут, но боль неизменно возвращала меня в мое бренное тело.
— Потерпи… Я скоро… — прошептал мне знакомый голос, и прохладные пальцы скользнули по пылающей коже щек. — Не смей умирать!
И снова гул далеких голосов, мрак и боль… боль… боль… Вновь перевязки, холодные компрессы, магическое лечение, теперь уже горьковатый отвар и заново повязки… Да когда ж это закончиться?!…
— … Иллия… слышь меня… не спи!…ышь…ня!…
Другой мужской голос. Он звучит более четко на фоне остального шума, с характерной командной ноткой. Где-то я уже слышала его… Чем дольше стараюсь вспомнить тем хуже себя чувствую. Вновь начинаю погружаться в беспамятство.
— …Иллия!..- голос выдергивает меня из спасительного забытья и судороги боли опять пробегают по телу.
Так повторяется каждый раз, Этот голос становится мне ненавистен, он не пускает меня в счастливую обезболивающую безмятежность.
— … Слуш… меня!…лзя спать!…
Нет! Не могу больше!
Дайте умереть спокойно, сволочи!
Внезапно яркий свет разгоняет тьму… Он манит, зовет, тянет к себе… Я иду… лечу… Боли больше нет! Наконец-то! Как хорошо!… И вдруг начинаю падать… Я падаю, проваливаюсь в этот свет, так быстро, что уже почти не слышу опостылевшего голоса зовущего меня. Мне так хорошо!
И тут начинаю понимать, что больше не слышно ни гула остальных голосов, ни прикосновений лечащих рук, ни чужой магии… После этого приходит страшное осознание очевидного… Я умираю…
Нет, так дело не пойдет! Готова еще помучиться!…
