– А если успехов не будет? – осторожно поинтересовался Шербор.

– А вот об этом я даже думать не хочу! Наш принц не может быть неумехой! Советую тебе зарубить это на носу и поменьше увлекаться всякими новомодными штучками, а побольше внимания обращать на свою работу. А то даже я не смогу ничего сделать, и придется тебе отправляться в забой. А там твои волосы уже не будут так блестеть, да и гардеробчик придется поменять.

Шербор испуганно вжал голову в плечи и понурился. Такого разноса от своего родственника он не ожидал и сейчас лихорадочно соображал, что можно сделать для исправления ситуации. В забой шурину советника совсем не хотелось. Надо сказать, что большинство гномов стремилось именно к самовыражению и креативности, предпочитая творческую работу простой, черновой. Но ведь и в забое тоже кто-то должен был трудиться, чтоб добывать такой нужный для торговли с людьми уголь, да и другие полезные ископаемые. Вот и отправляли на эту работу тех, кто оказался непригоден ни к чему другому, разных штрафников, а также молодое поколение, чтоб знали и умели все, что нужно каждому порядочному гному. В конце концов, все с этого начинали.

Пробежав мимо топчущегося под дверью молодого помощника советника, Шербор развил бурную деятельность. Для начала он отправил в город чуть ли не все свое отделение для сбора всевозможной информации и прощупывания путей проникновения в Академию. Причем наказ помощникам звучал недвусмысленно. Использовать разрешалось все возможные варианты, вплоть до подкупа. А надо знать бережливость, чтобы не сказать – скупость гномов, которые старались по возможности не разбрасываться золотом, чтобы понять, насколько проняла Шербора перспектива, нарисованная советником.

И только сделав все, что запланировал, красавец гном уселся перед зеркалом и начал потихоньку расплетать и заново заплетать косички на своей бороде. Это занятие чрезвычайно успокаивало нервы такого впечатлительного создания, как Шербор.

– Эх, ну что им всем от меня надо? – горестно вопросил он свое отражение. – Ведь я никому не мешаю, ничего предосудительного не делаю, так нет же. Видите ли, все гномы просто обязаны трудиться на благо и процветание Горокона! А если я не хочу трудиться? Может быть, у меня очень тонкая натура, и я просто не создан для банального труда, что тогда? А тогда, Шербор, ты пойдешь в каменоломни или в забой, чтоб вылечиться от своей лени, – противным голосом передразнил он своего родственника Вернона.

Видимо, такие разговоры уже происходили между ними, и сейчас Шербор прекрасно знал, что ему может ответить советник.

– Почему я не родился принцем? Уж я бы знал, что мне делать. И ни в какую Академию точно не пошел бы. Что там делать? Всем же доподлинно известно, что гномы к магии совершенно не приспособлены. А раз так, то терять несколько лет своей жизни на такую бессмысленную науку нет никакого резона!

Разговаривая таким образом сам с собой, Шербор совершенно упустил из виду, что если бы Драрг был не приспособлен к магии (или приспособлен, но очень слабо), никто в Академию его просто не принял бы. А следовательно, здесь имело место исключение из правил, и именно оно могло открыть для гномов новые горизонты.

Точно к таким же выводам только что пришел и господин старший королевский советник, который в данный момент сидел за рабочим столом и в полной задумчивости почесывал свою шевелюру.

– Стоит или нет говорить об этом королю? Вот в чем вопрос. С одной стороны, я просто обязан докладывать ему обо всем, что может принести какие-то изменения в жизнь гномов (неважно, в хорошую или плохую сторону). А с другой стороны, это пока только мои домыслы, и ничего больше. К тому же Рандос сейчас с Клотильдой, а служить громоотводом для царственной семьи мне что-то не очень хочется. Решено, пока придержу свои мысли при себе, а вот когда наступит подходящий момент, тогда и сообщу все. Главное – взять на контроль обстановку вокруг молодого принца, а то этот балбес шурин опять все запорет! И почему у меня такие бестолковые родственники? И ведь не помочь ему я просто не мог, иначе мамочка Шербора меня просто доконала бы своими визитами. Правда, с назначением его начальником тайного подразделения я погорячился. Хватило бы для него быть простым исполнителем. Но что сделано, то сделано.

Договорившись таким образом сам с собой, Вернон закрыл тяжелую тетрадь, куда вносил свои мысли, требующие пристального внимания. Убрав ее в сейф, Вернон тяжело вздохнул и вызвал к себе помощника, маявшегося под дверью.

– Тербор, вот тебе записка. Ты должен ее немедленно передать в забой главному мастеру пятого уровня. Причем лично! Ты меня понял? – Советник пристально посмотрел на покрасневшего помощника. – И учти, записку передашь лично, а не через кого-нибудь. Знаю я, как вы все не любите туда спускаться. Распустились здесь.

– Господин Вернон, как вы могли подумать! – Тербор изобразил благородное негодование. – Я всегда в точности выполняю ваши поручения.

– Ладно, иди уже, – ворчливо ответил Вернон.

Развернувшись, Тербор быстро выскользнул за дверь, спрятав записку за полы куртки. Прислушавшись к удаляющимся шагам молодого помощника, советник для верности высунулся за дверь и, удостоверившись, что там никого нет, подошел к потайному шкафчику в своей комнате. Открыв ее заветным ключом, он осторожно, как самую большую драгоценность, вытащил и поставил на стол хрустальный графинчик, наполненный на три четверти темно-янтарной жидкостью. Открыв его, Вернон понюхал запах, улетучивающийся через горлышко, и в блаженстве прикрыл глаза. Через минуту рядом с графинчиком появилась хрустальная же стопочка, сверкающая радугой на многочисленных гранях. Протерев ее полой сюртука, Вернон очень медленно, точно выверенными движениями наполнил стопку и, подняв ее на уровень глаз, посмотрел на просвет. Было заметно, что все движения давно отработаны до мелочей и повторяются изо дня в день, словно некий ритуал.

Наконец Вернон решился и одним махом опрокинул рюмку с жидкостью в рот, после чего довольно крякнул и прислушался к своим ощущениям. На минуту нос господина старшего советника потемнел до состояния перезрелой сливы, а из глаз выступили непрошеные скупые слезы. Вытерев их рукавом, Вернон удовлетворенно кивнул и проделал всю операцию в обратном порядке. Закрыл графин пробкой и убрал его в потайной шкафчик вместе с граненой стопочкой. К окончанию процесса нос господина советника приобрел свой естественный вид, и о том, что сейчас здесь произошло, напоминал лишь слабый аромат трав с явной примесью спиртосодержащей жидкости. Усевшись за стол, Вернон с задумчивым видом уставился в стенку и на некоторое время словно выпал из реальности, забывая даже моргать иногда. Из этого состояния его вывел звук шагов, раздавшихся в коридоре. Встрепенувшись, Вернон с надеждой посмотрел на дверь. Тихий ритмичный стук возвестил, что прибыл именно тот, кого он так ждал. Вошедший гном представлял собой типичный образчик старого поколения. Ни тебе косичек и новомодных проборов, ни яркой одежды. Густая лопатообразная борода, черная шевелюра, зачесанная назад, и густые брови, наползающие на глаза.

– Привет, Вернон. Мне тут передали, что ты хотел меня видеть? – Голос вошедшего оказался под стать его внешнему виду и обладал густой, насыщенной глубиной.

– Привет, Корзонд. Мне нужна твоя помощь. Пока еще мало кто знает, но наш молодой принц покинул Горокон и умудрился поступить в Академию Колдовства и Магии, что находится в Вассариаре. И все бы ничего, только по закону мы не можем требовать его возвращения домой до окончания учебы, а учиться ему предстоит еще несколько лет! К тому же доступ на территорию Академии для посторонних строго воспрещен, и мы лишены возможности контролировать нашего принца. – Замолчав, Вернон испытующе посмотрел на своего посетителя.

– Да-а, задачка. – Корзонд почесал затылок своей огромной ручищей, приведя прическу в состояние, близкое к поговорке «я упала с самосвала, тормозила головой». – И что ты от меня хочешь? Чтоб я каким-то образом пробрался в эту Академию и выкрал малыша?