Фродо, между тем, закончил вязать узлы на ноге удавленника и приподнялся, чтобы перебросить конец веревки через ветку. И тут он замер разглядывая нечто, на шее трупа. Затем он наклонился вниз и заверещал:

– Гэндальф!.. Э-гэ-гэй, Гэндальф!

– В чем дело?! – крикнул я в ответ.

– Знаешь, он не повешенный!.. – раздалось сверху.

– Как это не повешенный?! – крикнул я.

– Да у него петля на шее не затянута…

– Как это – не затянута?!

– А так! Смотри…

И Фродо принялся возиться с петлей. Что-то там нашерудив, он неожиданно стащил петлю через голову удавленника и потряс ею в воздухе:

– Видишь?!

– Вот это да!!! – выдохнул басом тролль.

Я бросил быстрый взгляд на столпившихся около меня ребят и оценил охватившее их изумление. Тем более, что повешенное тело продолжало… висеть… как бы это сказать, не имея точки подвеса, что ли!

– Как же мы теперь его спустим?! – проговорила Эльнорда, – Его же к земле совершенно не тянет!

И тут меня словно что-то толкнуло изнутри.

– Немедленно надень петлю назад! – заорал я благим матом. Хоббит от моего крика чуть не сорвался с ветки, но не вступая в дискуссию, принялся снова прилаживать петлю на шею мертвяка. Закончив, он снова наклонился и провопил:

– Затягивать?!

– Не надо, – крикнул я в ответ, – Давай, перекидывай и спускай свою веревку!..

Хоббит явно не понял смысл последнего указания, но спорить не стал. Через несколько минут конец веревки свернулся кольцом под деревом.

– Душегуб, выбирай слабину! – отдал я следующий приказ, и тролль беспрекословно подчинился. Веревка натянулась, и я закричал хоббиту:

– Отрезай петлю!.. И смотри поосторожней, чтобы тебя с дерева не сбросило!

– Зачем?! – раздалось сверху, похоже, дисциплинированность хоббита быстро иссякла.

– Режь, давай и не разговаривай, – как можно рассерженней проорал я и тут же обратился к Душегубу, – Держи крепче, сейчас дернет!..

Тролль в ответ только тряхнул башкой, а Фродо на дереве уже трудился над веревкой, перепиливая ее своим кинжалищем.

Внезапно в воздухе раздался глухой стон, и веревка, на которой висело тело лопнула. Между ветвями стремительно мелькнул желтенький жилет и зеленые штанишки, и в следующий момент мертвяк уже качался вниз головой, удерживаемый троллем от падения.

Душегуб, почувствовав вес тела, начал потихоньку травить веревку, и подвешенный за ногу удавленник медленно пошел к земле. Фродо сидел на своей ветке держась за обрезок веревки, привязанный к ветке.

Через несколько минут удавленник благополучно был опущен и улегся под своим дубом. Я отвязал от его ноги веревку и внимательно осмотрел тело. Оно было явно неживым, и, в тоже время, на нем не было никаких признаков повешения: ни следа от петли на горле, ни высунутого и посиневшего языка, ни выпученных глаз – ничего, кроме самой петли!

Душегуб подтянул веревку, и Фродо затянувший ее конец петлей на своем поясе, был спущен троллем вниз, но я за всеми этими манипуляциями не наблюдал. Я склонился над неподвижным телом в смешной клоунской одежде. Что-то в ней было необычно…

Передо мной лежал невысокий плотный мужчина средних лет, с круглым, немного одутловатым лицом, на котором выделялся здоровенный нос картошкой, темно-лилового цвета. Над узким лбом кучерявился светлый чубчик, но от висков начинались большие залысины. Голая грудь и обнаженные руки были покрыты густым светлым волосом.

Я активизировал все Истинные Чувства, хотя знал, что надолго меня не хватит. И все-таки… И все-таки это тело не дышало, не видело, не слышало, ничего не чувствовало… Или… Нет, что-то в нем все-таки жило… Жило отдельно от тела… Что-то чужое!.. Нет – чуждое!

– Думаешь, он жив?.. – негромко прошелестел рядом со мной голосок Эльнорды.

Я отрицательно покачал головой и приглушил Истинные чувства.

– Так, значит, он мертв?.. – недоуменно переспросила эльфийка.

– Понимаешь, этот тип производит странное впечатление. Тело явно не живое… но и не мертвое… Оно какое-то, как бы это правильно сказать… неживое, что ли…

– Я и говорю – мертвое, – уточнила Эльнорда.

– Да нет, это тело никогда и не было живым… Оно не дышало, не видело, не слышало, оно не чувствовало… и в тоже время в нем есть жизнь…

– Что-то ты Серый темнишь!.. – недовольно воскликнула эльфийка.

– Да-а-а, темню… – задумчиво протянул я и снова склонился над добытым нами странным трупом.

Усталыми, шаркающими шагами подошел Фродо и сунул мне под нос обрезок веревки с разлохмаченными концами:

– Вот в этой штуке он висел, если это можно так назвать! – раздраженно пропищал он.

Я удивленно посмотрел на него, и хоббит немедленно пояснил свое раздражение:

– Ты зачем меня заставил веревку перепиливать, так что ли не мог его с дерева сдернуть? Петлю-то я снял!

Не отвечая на его вопрос, я взял протянутую мне веревку и медленно провел над ней ладонью. Под моей рукой яростно завибрировала чужая магия. Веревочка была наговоренной, причем я никак не мог понять, какого рода наговор был применен, на что и как воздействовал. Я медленно вытянул из-за пояса свой жезл, и в тоже мгновение он самостоятельно развернулся в моей руке затрепетавшими листочками в сторону мертвяка, и в моей голове зазвучал не то стон, не то плач. Едва слышный, заплетающийся голосок молил:

– Дяденька, отпустите меня, я больше не буду… Отпустите меня домой, дяденька, мне страшно,.. страшно,.. страшно…

Тут мне самому стало страшно. Я испуганно уставился на явственно подергивавшийся в моей ладони жезл, совершенно не понимая, каким образом эта деревяшка смогла заговорить, пусть даже и так тихо.

– Эй, Серый, ты чего?.. – раздался у меня над ухом встревоженный голосок Эльнорды. Я поднял глаза и увидел, что все Братство собралось около меня и с тревогой следит за выражением моего лица. Это меня как-то встряхнуло, и тут же я понял, что голос раздается не из жезла, а из мертвого тела, жезл всего лишь усиливал этот голосок.

– Тихо, ребята, – через силу произнес я, – Сейчас с мертвым телом говорить будем…

Прикрыв глаза, чтобы меня не отвлекал дневной свет, я сосредоточил все свое внимание на жезле, словно бы слившись с ним, сделав его как бы продолжением своей руки. И немедленно почувствовал, что его надо опустить пониже. Едва только жезл остановился в нескольких миллиметрах от узкого лба удавленника, голосок, по-прежнему канючивший свое «…страшно …», стал гораздо слышнее, наполнился живой силой. И тут я подумал про себя:

– Ты кто?..

Голосок мгновенно умолк. Наступила такая тишина, что я поневоле решил, что все ранее мной слышимое, было просто галлюцинацией. Однако, в следующее мгновение голосок в моей голове снова ожил:

– Дяденька, ты меня слышишь?!

В нем была такая неподдельная радость, что я даже слегка растерялся:

– По всей видимости, слышу, хотя и не совсем понимаю, кто ты такой?..

– Я – Игорек Свешников из Зырянки из-под Томска…

– Как же ты, Игорек, в мертвом теле оказался?- Эта мысль-вопрос мелькнула у меня в голове совершенно непроизвольно. Но голосок ответил:

– Меня… меня учитель наказал…

– Какой учитель?.. Как ты сюда попал?.. Сколько тебе лет?..- посыпались из моей головы вопросы. Видимо, этот неведомый и невидимый мне Игорек был настолько напуган своим одиночеством и окружавшим его безмолвием, что он готов был рассказать мне все, что угодно, лишь бы я продолжал с ним беседовать. Так что все мои вопросы получили мгновенные ответы:

– Мой учитель, он очень строгий!.. Мне девять лет и я… я сбежал… Ну, мы с ребятами пошли в тайгу за орехами, и тут меня Учитель позвал к себе. Правда, тогда я еще не знал, что он – Учитель. Но он так здорово рассказывал, какая у меня будет интересная жизнь, что я сбежал… Потом оказалось, что сначала надо учиться… А потом мы перешли к другому Учителю, он строгий. Вот он меня и наказал… Только это тело не мертвое… Оно просто… из другого места. В том месте откуда оно, оно живое, а здесь оно… не живет, но и не умирает… Я должен был… быть в нем…