В тот вечер Олег узнал для себя много нового, а особенно об устройстве империи инков и отношениях царящих в ее верхушке. Не все здесь было однозначно. Правда, Манко старался сдерживать себя и поменьше болтать, но все же Уварову постепенно удалось вытянуть из двоюродного брата Сапа Инки нужную информацию. И она не очень обрадовала Олега. Задача усложнялась. Оказалось, что прошли те времена, когда семья Великого Инки была едина и все беспрекословно подчинялись воле Единственного. Сейчас элита империи представляла из себя смесь гремучих змей и ядовитых пауков в одной банке. Уаскару с трудом удавалось удержать власть даже у себя в Хосхо — Куско, не говоря уже о севере империи где уже правил Атауальпа и теперь шел на юг, чтобы окончательно добить терпящего поражение за поражением Уаскара. Брат шел войной на брата, дядя воевал против племянника, дети ради собственной выгоды предавали родителей, а матери и отцы травили ядом своих детей. Не проходило и недели, чтобы кто-то из близких родичей не отравил другого или случайно не погиб на охоте. И все это ради одного — ВЛАСТИ. Как все знакомо… Природа человеческая одинакова во все времена, со своими страстями и пороками. Ну что же, на этом и будем играть. И для начала поддержим клан отца Манко — губернатора провинции Уануко — Майта Юпанки. Может его поставить императором, если первый вариант с зятем Синчи Пумы не пройдет? Всегда надо иметь запас кандидатов, тем более в такое смутное время!

На следующее утро Синчи Пума проснулся рано. После вчерашнего ужина у него немного побаливала голова и сушило во рту. Ох уж эти виракочи! И придумали же такой напиток, что отключает разум и делает сговорчивыми любых собеседников. Говорил Ника Тима меньше пить этого зелья, но что не сделаешь ради своего народа! Приходиться вредить уже не молодому здоровью. Пока Уваров обрабатывал Манко Юпанки, Синче Пуме удалось склонить на свою сторону вождей уру и чичас, пообещал им свободу и помощь виракочей. Со всеми вытекающими из этого благами. Поклявшись на крови, вожди решили навечно стать братьями и помогать друг другу во всем. Вождь уру даже пообещал приобщить к союзу родственное племя уанта, с которым постоянно обменивались женщинами и различными товарами. И как всегда, для такой честной компании, нашелся свой козел отпущения — вождь мохос Мака. Какие только унизительные слова не звучали в адрес мохос и их вождя. Было решено при первой же возможности наказать предателя, а еще лучше перебить его племя и поделить захваченные земли.

Синче Пуме захотелось пить, да и справить нужду не мешало. Вождь кряхтя вылез из-под одеяла, обошел храпевших рядом уже ставших братьями вождей-соседей и с удивлением обнаружил сидящего на крепостной стене Уварова. Недалеко от него спал закутанный в одеяло ординарец Синица.

— Что ты делаешь Ол Увар? Почему не спишь и как там Манко? — поинтересовался вождь подойдя поближе. — Помогла ли тебе Талла? Она любит мужа, но еще больше любит свой народ. Когда она была в животе у матери, здесь погибли ее отец и братья. Я спас беременную сестру уведя из крепости тайным ходом. Девочка еще в детстве поклялась, что Урак-канча снова будет принадлежать уаминкам. Не убивай Манко, иначе сделаешь ей больно. Через нее он станет нашим союзником. А там и его отец может нас поддержать.

— Не переживайте, уважаемый Синчи Пума. Я не хочу зла Талле, а тем более ее семье. С Манко мы уже подружились, как и вы с другими вождями. А на его отца у меня появились виды. Он нам действительно пригодится. — в ответ улыбнулся Олег. — Составляю план крепости и плато. Надо сегодня же послать гонца к Николаю. Как только Манко вместе с нами уйдет отсюда, пускай наши занимают Урак-канча. Талла прикажет открыть ворота. Мы с ней договорились…

Утром выйти в поход не получилось. Сказалось выпитое вождями и Манко Юпанки с вечера. Пока командиры приходили в себя от непривычно крепкого напитка виракочи, их воины готовились к выходу. К тому же была надежда, что подойдут опоздавшие отряды уанта и мохос. Наконец Манко надоело ждать и он приказал начать движение в Уануко. Не успели первые воины пересечь мост через реку, как подбежал гонец от уанта с сообщением, что отряд племени ожидает всех на выходе с плато. От мохос никаких известий не поступило.

Глава 13

Сине-желтый ара важно прошелся взад-вперед, затем могучим черным клювом несколько раз ударил по стволу дерева, выхватывая личинки насекомых из коры. Он так увлекся завтраком, что не особо смотрел по сторонам, хотя от природы очень любознательный. Если бы попугай спустился ниже и пригляделся, то заметил бы под деревом необычную корягу, приросшую к стволу. Вдруг она шевельнулась, поменяла форму и снова замерла.

"Красивый! Никогда такого не видел, глаз радует! Вот бы его в Новоросск, детворе на забаву!" — улыбнувшись, подумал Иван Бажин, наблюдая за птицей. Через мгновение его лицо, прикрытое маскировочной сеткой, снова приняло серьезный вид, а взгляд устремился на узкую тропинку, которая проходила в нескольких метрах от дерева и, петляя, терялась в зелёных зарослях.

Все-таки хорошо, что они прихватили со склада, еще у первого озера в своем сорок первом году, несколько маскировочных халатов. Правда, пришлось немного добавить местных красок и растительности в виде веток с листьями. На земле нельзя лежать, сразу же тебя облепит целая масса мелкой живности копошащейся под ногами. Можно только стоять, но постоянно меня позу…

В памяти всплыли события последних месяцев проведенных на новых, недавно завоеванных и теперь осваиваемых новороссами землях. Действительно, что — завоеванных…

* * *

Поначалу все складывалось удачно, почти как во времена первого рейда по землям гуаро. Просьба Кхуко об оказании помощи подтвердилась. Довольно крупное племя дикарей пришедшее из восточных джунглей, попыталось вытеснить гуаро, позарившись на земли, освобожденные от прежних хозяев. Но захватчиков постигла та же участь, что и предыдущих. В этот раз гуаро и союзники проявили некоторую гуманность, видно сказалось влияние новороссов. Они не стали полностью вырезать незваных гостей, а уничтожив только мужчин и стариков, оставили в живых молодых женщин с детьми. Хотя для амазонских индейцев это была обычная практика, но вождь Кхуко решил не использовать пленников как пищу. После общения с виракочами, перед ним была поставлена другая задача. Необходимость увеличения своего племени для освоения и защиты новых земель. Без дополнительного количества женщин и детей это было трудновато.

Проблема, как прокормить свой народ теперь должна уйти в прошлое. Если раньше каждый клан жил сам по себе, даже иногда воюя друг с другом из-за охотничьих угодий или плодородного клочка земли, то теперь, после стольких потерь, гуаро вынуждены объединиться, позабыв прежние мелкие распри. Слабые рода объединялись с более сильными, образуя крупные поселения. Пришедшие новороссы помогли расчистить от джунглей большие участки земли, построить высокие деревянные стены, ограждающие селения от диких животных и врагов. На расчищенных площадках стали возделывать землю и садить различные культуры. Хотя для жителей сельвы новое строительство и занятия сельским хозяйством были непривычными, женщины и дети с увлечением копались на полях, а мужчины осваивали новые для себя инструменты и оружие.

Опасения новороссов, что вождь гуаро негативно отнесется к возвращению Пачи, сыну погибшего вождя, оказались напрасными. Пашка не являлся конкурентом для Кхуко. Он еще слишком молод, чтобы вести за собой народ, да и после всех событий, мало кто бы ему подчинялся. Вождя племени, гуаро выбирали только на время войн, да и то из сильных родов. После битвы у Уанка-канча род Пачи ослабел и был вынужден влиться в клан Кхуко. Пашка стал простым воином племени. Но узнав другую жизнь, он вместе со своими ровесниками, пожившими в Новоросске, как мог пытался передать своему народу полученные знания.