Николай бросил пить и вообще решил заняться собой. Стал посещать спортивно-оздоровительный комплекс, со временем снова превратился в крепкого здорового мужчину, но с сединой на висках. Даже молодые женщины стали на него заглядываться. В общем, жизнь начала налаживаться.

Максим уже второй год приезжал к отцу на каникулы. Он учился в Политехническом университете Мадрида на архитектора, увлекался скалолазанием и боевым самбо. За это время изучил английский и португальский языки. Вторым «родным» — испанским — мама занималась с ним с детства, поэтому при переезде в Испанию проблем с языком он не испытывал.

Он был копией отца. Такой же высокий, светловолосый и голубоглазый. Да и характер такой же боевой. В прошлом году пришлось даже показать все свои боевые качества, привитые отцом. В соседней кафешке пьяные кавказцы пристали к девчатам, так он отметелил двоих и «не жужжал». Как говорил его батя: «В нашем деле главное — вовремя смыться. Виноват не потому, что побил, а потому, что попался». Макс не попался. Нет, вернее, он попал, но не в милицию, а к девчонкам на банкет, в их общежитие. Как тогда пришел домой, не помнил, но был весь в губной помаде и пропах приятными дамскими духами.

Подойдя к шкафу, Макс принялся искать охотничий камуфляж — подарок отца. Быстро одевшись, с удивлением отметил, что форма стала сидеть на нем плотнее. «Расту. Форма украшает настоящего мужчину. И зачем я послушал мать и поступил на архитектурный? Армия — вот моя стезя».

— Бать, а где мои берцы?

— Посмотри на балконе. Да, сходи в гараж, загрузи в джип все для рыбалки с ночевкой. Ключи на тумбе у дверей. А я сейчас оружие и боекомплект подготовлю. Оружие, как женщина, любит ласку и смазку.

У Николая был охотничий карабин «Тигр», переделанный из самозарядной снайперской винтовки СВД с оптическим прицелом.

Выходя из квартиры, Максим чуть не столкнулся нос к носу с другом отца Олегом Уваровым.

— Здравия желаю, дядя Олег!

— Будь здрав, боярин! Как настроение?

— Готов к труду и обороне!

— Молодца!

С Олегом Васильевичем Уваровым Макс познакомился прошлой зимой. Тогда Уваров тоже был в командировке в Киеве и заехал к своему боевому другу. Ввиду отсутствия благоприятных погодных условий «встреча на Эльбе» проходила в квартире Николая. Уваров Максу понравился. Он был среднего роста, темноволосый, с серыми глазами, которые всегда смотрели на собеседника с хитрецой. Для своего возраста в сорок с хвостиком Олег Васильевич выглядел молодо, был жилистым, подтянутым, без лишнего веса.

Уваров, как и отец, воевал в Афганистане. С Николаем их свел случай. Как-то группа Уварова попала в засаду и по рации запросила помощи. На выручку вылетел взвод под командой Антоненко. В том бою оба были ранены. Вместе лежали в госпитале, в одной палате, так и подружились. После лечения их пути разошлись. Увиделись они случайно на одной из встреч афганцев. И теперь каждый раз, когда Олег приезжал в Киев, он обязательно заходил к Николаю. В настоящее время Уваров жил в Харькове, работал замдиректора предприятия. Был женат и имел дочь.

— Ну как дела, Олежка? Все вопросы порешал? Али оставил напоследок?

— Да вроде бы все. Думал, за два дня не справлюсь, а тут так подфартило, что все на месте оказались: и представитель покупателя, и посредник из чиновников. Правда, гад, много запросил, но для нас главное — сроки… Ну ладно. Не будем о грустном. А ты Яниса приглашать будешь?

— Грех не пригласить хорошего человека выпить на природе. Тем более что в этом деле он мастер. Не в смысле выпить, а в смысле подготовки всевозможных настоек, но и первое тоже проходит. Да и «док» нам не помешает, мало ли чего…

Сосед Антоненко, Баюлис Янис Людвигович, был закоренелым холостяком, хотя ему уже стукнуло пятьдесят лет. Отец его — литовец, а мать — украинка, но характером он пошел точно не в спокойного отца-прибалта. Чуть выше среднего роста, немного полноватый, с небольшой лысиной на макушке, Янис Людвигович выглядел моложе своих лет. Работал врачом-хирургом одной из больниц Киева. Врачебная практика у Баюлиса было большая, вся элита общества старалась лечиться у него. Но как говорится, в тихом болоте черти водятся. Имел Янис Людвигович три страсти: любил женщин, выпить немного и трубочку покурить с хорошим табачком. Если с женщинами у него получалось более-менее, то второе — получалось всегда. При этом Баюлис старался не покупать спиртное в магазине, ходил на рынок, постоянно шушукаясь с бабками насчет различных трав и настоек. После таких посещений у него в квартире неизменно появлялись новые бутыли с различными «божественными» напитками. Но все вышеописанное было до того момента, когда он заходил в операционную. Перед каждой операцией Баюлис превращался в другого человека, властного, порой даже жесткого по отношению к коллегам, а тем более к себе.

Николай взял мобильный телефон и набрал знакомый номер.

— Людвигович? Привет. Это Антоненко. Ты сейчас где, можешь говорить? Какие планы на выходные? Есть мысль — побыть дикарями на природе два денька. Как ты, одобрям-с? Нет, без женщин. Одни мужики. Все свои: я, сын да Олег из Харькова подкатил. Вот и вся гоп-компания. Согласен? Вот и чудненько. Только своего зелья прихвати, Олега угостишь. Ну ладно, ладно! Не зелья, а божественного нектара. Все, хоп!

— Ну что, будет?

— Конечно. Ты Яниса плохо знаешь. Для него вырваться из Киева на природу — праздник души и тела, тем более с ночевкой. Уже домой на такси едет. Сколько живет, а своим транспортом не обзавелся. Так. Теперь тебя приодеть надоть. Жалко, мелковат ты, у нас все кольчужки размерчиком-то поболе будут, чем ваша фигура. Ничего, что-нибудь придумаем.

С этими словами Антоненко-старший подошел к шкафу и, окинув взглядом всю имеющуюся там форму, с сожалением покачал головой:

— Да, брат. Чого нэма, того нэма. Придется в магазин заезжать. Там затаримся.

— Да ладно. Обойдусь как-нибудь.

— Я вам дам «как-нибудь», товарищ военный! Это вам не груши в чужом саду тырить! Это святое — рыбалка!! Форма одежды — залог успеха любого дела. Там же лес, озеро, комары. Да и светиться меньше будешь. Главное для нашего брата — не демаскировать себя, а слиться с местностью, незаметно подобраться к супостату и по темечку его, по темечку… Сам же знаешь, не мне тебя учить. Вспомни былое.

— Да, были времена… Как в поговорке: раньше были времена, а теперь — мгновения, раньше поднимался хрен, а теперь — давление!

— Ладно, Олежка, не прибедняйся. Ты любому двадцатилетнему фору дашь.

— Лучше бы двадцатилетней, и не фору, а что получше!

— Эка, брат, вас понесло! Меня терзают смутные сомнения! Не изменяете ли вы жене своей?

— Что ты, окстись, богохульник! Жена — это святое! Но всякое бывает в этой жизни. Кто не без греха! Поэтому и в церковь иногда захожу. Ха-ха! Да ты не на рыбалку, а на войну собираешься!

— Что рыбалка, что война. Меня уже не переделаешь. Старый пенек. Привычка — вторая натура.

Так, весело переговариваясь и подшучивая друг над другом, они начали готовить вещи, необходимые для рыбалки с ночевкой. Антоненко собрал карабин, надев на него чехол, достал свой любимый старый надежный рюкзак десантника, положил в него патроны, магазины к карабину и пару боевых ножей.

Пока отцы-командиры осуществляли сборы в квартире, Макс отправился к гаражу. В гараже стоял личный батин джип. Нет, не крутая иномарка, при виде которого гаишники чуть ли не честь отдают, а наш, настоящий — военный. Командирский родной УАЗ, полноприводный, с мягким тентовым верхом и задним откидным бортом, с лебедкой под передним бампером.

Когда Антоненко-старшего провожали на пенсию, то подчиненные и друзья сделали ему такой подарок. На этом УАЗе Николай не раз выезжал на полигон и в снег, и в дождь. Машина проходила там, где какой-нибудь «иностранец» такого же класса уже давно бы «засел» или поломался. Эта машина — память о службе. Николай ласково называл его «мой Бобик», автомобиль отвечал той же верностью, что и преданная хозяину собака, пусть и дворняга. Слушался во всем, был легок в управлении и неприхотлив. Короче, истинно наш народный джип.