Литмир - Электронная Библиотека

– И как будем действовать?

– Пока собираем информацию, организуем вокруг себя круг безопасности, всех допущенных прогоняем через детектор лжи. В наши задачи не входит играть в шпионские игры, это дело НКВД и Судоплатова. Наша задача – это выживание, спасение наших людей.

– Ну, я думал, командир, что мы будем этим заниматься. Нас подставили. Ребята погибли. Такое нельзя прощать.

– А я и не предлагаю…

Я замолчал.

– Блин, Санька, как я сразу не допер. Работаем так…

Через пятнадцать минут главврачу госпиталя позвонили из севастопольского горотдела НКВД, после чего госпитальная машина, в которой разместился Артемьев и трое краснофлотцев, в срочном порядке уехала в город. Еще через час на носилках внесли окровавленное тело в форме сотрудника НКВД, со знаками различия майора. После чего по госпиталю прошел слух, что привезли еще одного раненого майора госбезопасности, по фамилиии Ивакян.

Глава 10

Еще одним интересным событием этого долгого вечера был неурочный визит Вороновой: перед сном она появилась в палате, задала пару обязательных для визита лечащего врача вопросов и, дождавшись, когда понятливый Санька выскользнул из палаты, тихим голосом, опасаясь, чтоб ее никто не услышал, рассказала интересную новость. Оказывается, еще утром звонили из штаба морской авиации Черноморского флота и интересовались нашим здоровьем. Это, после нескольких наводящих вопросов, Вороновой рассказал за чашкой чая главврач.

– Маша, у вашего главврача оговаривалась какая-нибудь система связи с любопытными товарищами?

– Да вы что, товарищ майор. Павел Семенович жесткий начальник, но великолепный хирург и честный человек. Он не может быть в этом замешан. Я даю слово, если хотите, за него поручусь…

– Маша, это очень похвально. Но поинтересуйтесь у него, просили ли его кого-то извещать, если будут новости, касающиеся моего подразделения. Это очень важно. И выясните, интересовался у него кто-то состоянием майора Ивакяна, которого недавно привезли из горуправления НКВД.

– Хорошо. Я попробую.

Воронова осторожно, стараясь не хлопать дверью, прямо как в шпионских фильмах, вышла из палаты, а ее место сразу занял Санька, вопросительно поглядывая на меня.

– Что интересного сообщила гражданочка?

– Да почти все то же: морская авиация. В этом же случае самым наглым образом звонили и расспрашивали. Или они такие тупые, или охреневшие до безобразия.

– Надо выяснить, уточнить и надавать по голове.

– Не будем спешить, ты лучше давай организуй связь с Судоплатовым. Но на всякий случай поднимай всех наших, кто в состоянии бить морды и моряков, которые нам в этом помогут.

– Я всегда «за», командир. Ты сам-то как?

– Да пока хреновато, но пинать ногами уродов в состоянии. Кстати, как там наш «раненый майор» поживает?

– Нормально поживает. Ждет гостей. На всякий случай сидит и трескает тушенку из наших запасов, а госпитальную пищу скармливает собаке на улице.

– Охренели? Может, еще лабораторию организуете? Это ж засветка какая.

– Да нет, командир, так все нормально. Моряки прониклись моментом, все сделают по-умному.

– Уверен?

– Свои ребята. Я их прокачал, думаю, проблем не будет.

– Ладно. Готовь транспорт и штурмовую группу. Несемся в срочном порядке на коммутатор флота, откуда был звонок.

Сразу выехать не удалось: госпитальный транспорт был занят, поэтому пришлось ждать, пока из горуправления НКВД приедет машина с четырьмя нашими бойцами, и мы уже всей группой поедем в штаб флота, где был интересующий нас узел связи.

Но, к моему удивлению, вместе с четырьмя неплохо экипированными, по меркам двадцать первого века, боевиками приехал Судоплатов. Но не один, а в компании с шестеркой бойцов, в которых ясно угадывались матерые волкодавы.

Павел Анатольевич молодцевато выскочил из машины и, подойдя, поздоровался:

– Добрый вечер, Сергей Иванович, смотрю, вы тут решили самостоятельно что-то предпринять.

– Да так, скучно сидеть без дела и ждать очередной пакости от наших оппонентов. Да и за погибших ребят должок, а тут след нарисовался.

– Я в курсе. Но думаю, ваше участие в мероприятиях преждевременно. Состояние здоровья оставляет желать лучшего, а завтра у вас будет много дел. Отдохните, Сергей Иванович, а наши проблемы и недоработки мы будем исправлять сами.

Тон, которым это все было сказано, не оставлял иллюзий – в этот раз придется сидеть и ждать результатов. Тут Судоплатов был неумолим, и путаться у него под ногами было нежелательно. Поэтому сделав паузу, создав видимость тяжелых размышлений, немного растягивая слова, ответил:

– Хорошо, Павел Анатольевич. Но на всякий случай возьмите моих ребят. Думаю, в их боевых качествах вы не сомневаетесь.

Судоплатов не стал ломаться, понимая, что за мой отказ от активных действий в данной ситуации должен пойти на какие-то уступки.

– Лишними не будут. А теперь, Сергей Иванович, расскажите, что вы там накопали.

Мы с ним ненадолго уединились, и я ему вкратце рассказал план операции, версии и наше видение возможного развития ситуации. На идею с подставным Ивакяном он одобрительно хмыкнул и потом, чтоб не терять время, пожал руку и, запрыгнув в ожидающую машину, уехал по нашим делам. Мы с Санькой, который почему-то не захотел ехать в такой компании, немного постояли на улице, наслаждаясь холодным вечерним воздухом, и, гулко стукая по мраморной лестнице подошвами тяжелых армейских ботинок, поднялись в мою палату. Дежурная по этажу сделала вид, что нас не заметила, демонстративно отвернув голову в другую сторону. Не раздеваясь и не пряча оружия, просто упали на кровати, в ожидании развития событий. Но сон не шел, поэтому мы с Санькой лежали и тихо переговаривались. Незаметно разговор перешел к воспоминаниям – нам было что вспомнить. В такую вот спокойную минуту как-то потянуло на задушевную беседу.

– Командир, а помнишь, как под Новороссийском вот так сидели в засаде в навороченном коттедже?

– Ага. Мы тогда колонну турков ждали, а они, уроды, свернули в горы и наткнулись на лагерь беженцев.

– Да. Трое суток просидели, а они в это время гражданских резали.

– Ну, мы-то не виноваты, приказ дали, вот и выполняли. И колонну не мы, а сводный отряд ОМОНа профукал.

– Да все равно часто снятся те события. И лагерь Красного Креста, вырезанный татарами под Симферополем.

– Наверно, из-за того, что помним и понимаем свою вину – нам дали шанс все исправить.

– Думаешь?

– Давно стал задумываться, почему именно мы, почему именно нам дали шанс все переиграть. Вон в России наверняка куча бункеров осталась, насколько знаю, там целые города подземные, с ядерными реакторами, заводами и сохранившейся научной базой, а технология порталов попала к нам в руки, и воспользоваться ей только мы смогли. Я в этом давно вижу какой-то высший смысл.

Санька, до этого лежащий на спине и закинувший ноги в армейских ботинках на спинку кровати, резко подскочил и сел. При этом госпитальная койка жалобно скрипнула от кувыркания на ней тяжелого тела, облаченного в бронежилет и обвешанного оружием. В его голосе от задумчивости и философских ноток не осталось и следа, опять это был все тот же живчик, неугомонный Артемьев.

– А что, командир, может, ты еще нас в мессии запишешь?

– Санька, а в голову? Что за глупости… Знаешь, когда человек начинает задумываться о высоком, то обязательно куда-то в сторону свернет, строить самому себе, великому, памятник. Ты у меня такие приколы видел?

– Не-а. Поэтому я с тобой, командир, до конца. Да куда мы теперь денемся – повязаны и прошлым и будущим и в прямом и в переносном смысле.

– Вот и я про то. Надо делать то, что делаем, и главный критерий – наша совесть. Про офицерскую честь говорить не буду – вытравили у нас ее, хотя нет-нет да заставит какую-нибудь глупость совершить.

– Это типа того, когда ты под Могилевом к немцам вышел?

– Ну, тут скорее совесть. А если честно, то тогда не в себе был: ранение, большая потеря крови, до сих пор помню все как в тумане. Так замучился, что уже на все был готов.

30
{"b":"189359","o":1}