Один из подбитых вражеских бомбардировщиков сел вблизи Мурманска на замерзшее заснеженное озеро. В составе экипажа "юнкерса" оказался большой авиационный командир, которого фашисты решили спасти.
Уже на рассвете посты наблюдения передали на наши аэродромы:
- На бреющем полете, курсом сто пролетел легкий транспортный самолет в сопровождении восьми "мессершмиттов".
Наперехват вражеских самолетов поднялись наши гвардейские истребители. Был среди них и Павел Орлов.
Встреча произошла над озером, где лежал, распластав свои темно-серые крылья с черными крестами, фашистский бомбардировщик. Начался воздушный бой. Он шел на очень малой высоте и при плохой видимости. Над сопками, чуть не задевая за вершины, плыли с севера мрачные облака, местами сея "крупу".
Наши летчики заставили фашистов повернуть назад.
Началось преследование...
Тогда фашисты вызвали подкрепление. Прилетело несколько новых истребителей "Фокке-Вульф-190".
Обстановка сильно усложнилась. У противника теперь оказалось сил больше. В этом бою фашисты недосчитались нескольких своих самолетов, но и наши летчики понесли тяжелую потерю. Погиб мой друг Павел Орлов.
Стояли уже июльские белые ночи, когда закончился курс моего лечения. Меня вызвал в город Полярный командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко.
Я не успел доложить о прибытии, как адмирал вышел из-за стола навстречу, подал руку и, слегка картавя, сказал:
- Рад вас видеть у себя. Как здоровье, самочувствие, настроение?..
- Благодарю вас, товарищ командующий. Здоровье улучшилось. Самочувствие неплохое. Настроение - скорее вступить в строй.
- Это очень хорошо. Вы знаете, по какому поводу я вызвал вас?
- Нет, товарищ командующий, не знаю.
- Я думал о вашем дальнейшем служебном положении.
Последние слова меня насторожили.
- Мы приняли решение отправить вас в штаб авиации Военно-Морского Флота.
- Товарищ командующий, прошу изменить приказ. Оставьте меня здесь, на флоте.
- Товарищ майор, это решение не мое. Я бы оставил вас, но заключение врачей не позволяет. Климат Севера вам противопоказан. Поезжайте спокойно в Москву. Свой долг перед Родиной вы выполнили.
Я был расстроен...
Командующий неожиданно перевел разговор на другую тему.
- Вы любите футбол?
Я с удивлением посмотрел на него, стараясь понять, к чему этот вопрос.
- Люблю, товарищ командующий.
- Давно не видели игры?
- Давно.
- Так вот, - взглянув на часы, продолжал адмирал. - Через десять минут на нашем стадионе начнется футбольный матч. Играют подводники с командой торпедных катеров. Пойдемте, "поболеем"...
Футбольное поле Полярного, окруженное темными гранитными скалами, покрытыми скудной растительностью, выглядело большой ареной. Под голубым безоблачным небом делали разминку две команды футболистов.
- На чьей стороне ваша симпатия, товарищ командующий? - спросил я адмирала.
- На стороне сильных, тех, кто лучше играет...
Незаметно я вошел в роль болельщика, реагируя на все перипетии поединка двух футбольных команд.
Сильных и слабых не оказалось.
Игра закончилась вничью.
После матча командующий предложил посмотреть подводные лодки. Мы прошли вдоль пирса, где пришвартованные одна к другой стояли сигарообразные властелины морских глубин.
- Вот это "Малютка", - рассказывал адмирал, показывая на самую маленькую из подводных лодок. - Это "щуки", а вот та - подводный крейсер.
Командующий познакомил меня с подводниками. Пока разговаривали, к нам подбежал ординарец.
- Товарищ командующий! - задыхаясь от бега, произнес он. - Вас вызывает Москва!
- Товарищ Каутский, - обратился адмирал к капитану третьего ранга, командиру "Щуки", - оставляю на ваше попечение майора. В обиду не давайте... Не забудьте про морское гостеприимство.
- Будьте спокойны, товарищ командующий... У нас, подводников, с морскими летчиками давнишняя дружба.
- Сергей Георгиевич! - сказал мне на прощание адмирал. - Не вешайте носа... Еще все впереди. Желаю вам всего хорошего...
- Спасибо за все, товарищ командующий.
В гостях у подводников я пробыл несколько дней. Потом наступил день моего отъезда в Москву.
Итак, я покидал Север. Меня провожали однополчане - прославленные летчики Герои Советского Союза Павел Климов, Владимир Покровский, Николай Бокий, Василий Адонкин, Александр Коваленко и все остальные, с кем вместе служили и летали крыло к крылу, сражаясь с фашистами, защищая свою Родину и счастье будущего мира.
Попрощался я и с теми своими друзьями, которые навсегда остались в этом далеком и родном для нас северном крае.
...Я находился на вершине сопки. С ее высоты был виден весь Кольский залив. Огромное зеркало воды, зажатое в мрачные берега, уходило на север, сливаясь с необозримой далью Баренцева моря.
Стояла глубокая ночь, а солнце, свалившись к горизонту, так и не заходило... Горящим золотым диском, слегка затуманенное маревом, оно катилось по кромке горизонта, расстилая над землей свои лучи, отбрасывая от вершин сопок длинные тени.
Я постоял у небольших обелисков, озаренных лучами ночного солнца, вглядываясь в маленькие фотографии со знакомыми и дорогими чертами друзей.
На сопке собрал цветы и положил их к подножию обелисков. Паша и Митя любили цветы, как любили они и саму жизнь.
Букет роз
Война разметала нашу семью... Я воевал в далеком Заполярье и не знал, где мать, братья, сестры. Все попытки узнать об их судьбе ни к чему не привели.
Мысль о родных не покидала меня ни на один день.
Шел 1943 год - год коренного перелома на всех фронтах. Наши наземные войска, военно-морские силы и авиация громили фашистов, нанося им сокрушительные удары. Закончилось победой советского оружия и невиданное в истории грандиозное Белгородско-Курское сражение.
С каждым днем все дальше и дальше уходил фронт на запад и все чаще салютовала войскам Москва в честь их героических побед над гитлеровскими полчищами. Смоленск! Брянск! Харьков! Полтава! Сотни и тысячи других больших и малых городов, сел и деревень были освобождены от врага.
Жарким летним днем 1943 года я оказался в Москве... С волнением и тревогой подходил к дому на улице Фрунзе, где жила моя младшая сестра... Ее комнату занимали чужие люди. Ни от них, ни от управляющего домом о сестре я ничего не узнал...
Поехал в родной Наро-Фоминск, где жили отец, мать, старшая сестра и младший братишка.
В 1941 году война докатилась и до нашего города. Линия фронта, пройдя по реке Наре, разрезала город пополам. На правом берегу были фашисты, на левом - наши войска. Гитлеровцы рвались к Москве, но им не удалось с ходу перешагнуть сравнительно неширокую реку Нару. Их остановили и, разгромив, отбросили далеко на запад,
Город был очень разрушен. От фабрики, где я работал до военной службы, остались лишь руины да коробки зданий с почерневшими стенами. Сильно пострадали и бывшие рабочие казармы.
Деревянный дом, половину которого когда-то занимала наша семья, чудом уцелел. Он находился на левом берегу реки Нары, скрытый в лощине. Его четыре маленьких окошка с резными наличниками были заколочены. На двери висел ржавый замок.
От соседей я узнал: старшая сестра в первые дни войны ушла да фронт. Когда фашисты тяжело ранили моего отца, его эвакуировали в далекий тыл... "Кажется, в Среднюю Азию", - говорили они. А мать вместе с младшим братом выехала вслед за отцом.
Из Наро-Фоминска решил поехать в село Таширово, где прошло мое детство. Села не было. Его начисто стерли с лица земли фашисты. Из двухсот дворов непонятно как уцелел на западной окраине один маленький домик.
Эта поездка принесла мне немало тяжких переживаний. Большинство наших родственников погибло от рук фашистов. Не стало многих друзей и товарищей.
