Гекина давешняя знакомая, судя по всему, появилась уже после начала торжественной речи – иначе как бы проглядели? – и тихонечко присела с краю на самом верху. Под прицелом любопытствующих глаз, резко устремившихся в её сторону, девушка смущённо улыбнулась, привстала и тут же села обратно.
– Во! Я такого даже не ожидал. Ну, теперь отожгём по полной! Прикинь – добилась зачисления в Академию, когда половина учёбы уже позади. Хотя экстерн, как я смотрю, здесь особо не практикуется. Наверняка от большой любви ко мне!
– Давай так: не буду спорить, но и ты потом не плачься, демонстрируя осколки разбитого сердца. Магда, как я понимаю, теперь побоку?
– Там видно будет. Пусть вначале со Станой устаканится.
– Ещё хочу напомнить вам, – лилась с трибуны неторопливая речь, – что к изучаемым предметам добавятся ещё два: Трансформации и Спиритизм. Свободные к посещению, и без сдачи экзамена. Так что будет интерес – приходите посмотреть и послушать. Лекции по Спиритизму вам будет читать Великий Мастер Олунг, большой знаток потусторонних миров и обитателей астрала, а по Трансформациям – ваш покорный слуга.
– А какое‑нибудь забавное превращение покажете? – раздался вдруг озорной девичий голосок. Кажется, Сандра; Эрик, погружённый в раздумья и немного убаюканный размеренной речью оратора, среагировал не сразу.
Гарозиус, казалось, только и ждал подобного вопроса, как повод тут же прочесть небольшую лекцию.
– Трансформации – вещь достаточно серьёзная, и прежде чем попытаетесь применить их на практике, постарайтесь запомнить несколько несложных правил. Во‑первых, качественный, полноценный метаморфизм требует достаточно высокого магического потенциала, иначе, даже если заклинание сработает, перед вами предстанет жалкое зрелище полупревращения; гибрид, ни на что не годный. И поэтому советую начинать тренироваться на простейших вещах, не сильно отличающихся друг от друга как по сути, так и по размеру. Поняли мою мысль? Поясняю на конкретном примере: превратить кусочек гранита в мрамор проще, чем в алмаз. Ещё труднее будет сжать его в песчинку или увеличить до размеров булыжника. Или перевести из твёрдого состояния в жидкое – воду, молоко или спирт, без разницы.
Во‑вторых, не забывайте, что любое превращение конечно во времени. Как только действие чар ослабнет, предмет вернётся в исходное состояние. Помните детскую сказку про Золушку? Ровно в полночь её карета превратилась обратно в тыкву, а лошади – в крыс.
– А когда, отправляясь на очередной бал, Золушка позабыла поблагодарить фею, та в отместку перенастроила волшебную палочку на одиннадцать вечера, – не упустил случая поприкалываться Гека.
Архимаг словно услышал его.
– Успех метаморфизации зависит также от степени сосредоточенности на выбранном объекте. Если она недостаточна, рискуете трансформировать совсем не то и не туда, куда надо. И вот тут лучшего, нежели волшебная палочка, инструмента для осуществления своего замысла вам трудно сыскать – прикоснулся, и готово! Главное – не забыть перед тем хорошенько её подзарядить!
И ректор взял наизготовку лежавшую на трибуне палочку (находилась ли она там с самого начала или появилась в нужный момент, Эрик сказать затруднился), сделанную, если верить слухам, из древесины знаменитого Медного дерева, произрастающего лишь в непроходимых джунглях Алзиллиэ.
– Вот теперь можно и устроить наглядную демонстрацию возможностей Синей магии, – весело произнёс он, сойдя с кафедры и приблизившись к первым рядам парт со стороны, где сидела Сандра. – И если есть желание, то можно не только увидеть, но и самой стать участницей небольшого превращения.
– А это не больно?
– Нисколько, уверяю вас. Иначе не предлагал бы. Хотя ощущения могут быть, так скажем, немного странными, не всегда приятными, особенно с непривычки. Но зато не понаслышке будете знать, что есть такое Трансформации.
– Если так, почему бы и нет…
– Давай, не боись, потом расскажешь, как оно! – послышались ободрительные выкрики с мест, и Сандра сдалась окончательно, замерев на месте, когда Архимаг дотронулся до неё кончиком палочки.
Студенты, оживившиеся в предвкушении небывалого зрелища, с жадным вниманием наблюдали, как побледнела кожа афроамериканки, распрямились и выцвели волосы, неуловимо изменились контуры лица и фигуры, которую вместо футболки с нескромной надписью на английском и рваных обтёртых джинсов теперь облегало неброское салатового цвета платье. Словом, получилась точная копия Рут, сидевшей рядом.
Восторг зрителей, за два года уже немного привыкших к чудесам, тем не менее отличался изрядной неподдельностью.
– Здорово! Не отличишь от настоящей!
– Эй, Сандра, каково оно – блондинкой стать?
– А если из неё парня сделать, ваще круто будет!
На последнюю реплику Гарозиус среагировал незамедлительно.
– Хорошего понемножку, – заявил он, – возвращая афроамериканке прежний облик. – Разумеется, мне никаких трудов не стоит превратить вашу однокурсницу в кого‑либо из особей противоположного пола, но столь серьёзная трансформация, если человек к ней внутренне не готов, может не самым благоприятным образом отразиться на психике. Вот подрастёте немного, станете профессионалами, тогда делайте с собой что захотите – если к тому времени останется желание. Обычно волшебники не утруждают себя истинными превращениями, довольствуются иллюзиями, сотворить которые намного проще.
– Но не всегда эффективнее, – ехидно шепнул приятелю Гека. – Особенно когда тебя просвечивают рентгеном. А Трансформации – самое оно! Главное – правильно выбрать копируемый объект. Вот в меня ты хотел бы превратиться?
– И потом вместо тебя на свидание к Стане? Да запросто.
– Э‑э, мою девушку не трожь!
– А как она отличит? К тому же, если я буду тобой? Это вроде как и не измена вовсе получается! А если серьёзно – лучше без этого обойтись. Как‑то неловко чувствовать на себе чужое тело. Словно нацепил прикид, который тебе явно не идёт. И уж тем более не хотел бы даже на время становиться «особью противоположного пола».
– А чего такого? – развеселился Гека. – Научишься лучше понимать женскую логику, расшифровывать тайные порывы их душ. А заодно, если возьмёшь за основу более‑менее симпатичный оригинал, не будешь обойдён мужским вниманием.
– Вот без последнего я точно могу обойтись. Если оно тебе так важно – кто мешает стать второй Жанной, например? А пока дай послушать умного человека!
Архимаг, словно уловив суть их приколов, пустился в рассуждения о сути самотрансформации.
– Одним из любимых занятий многих волшебников прошлого являлось превращение в других людей или животных, наделённых сверхъестественными способностями. О теории и практике ликантропии распространяться не стану, это скорее по части Зелёной магии, с нас достаточно и представителей Homo Sapiens. Так вот, принять чужой облик – полдела, если конечно, попросту не развлекаетесь подобным образом. Куда сложнее убедительно сыграть роль того, в кого перевоплощаетесь. Любая мелочь способна разоблачить вас, особенно если общаетесь с людьми, хорошо знающими привычки и поведение оригинала. Сейчас расскажу на эту тему одну историю, забавную и в то же время поучительную. Приключилась она в Германии в те далёкие времена, когда, имея доброго коня, за день можно было объехать пару‑тройку граничащих друг с другом земель, а из окон замка кого‑либо из их владельцев наблюдать, как трудятся крестьяне на полях, принадлежащих соседу. И вот, как‑то раз наследный принц одного из таких мини‑королевств по имени Клорг, прослышав о красоте и добродетельности принцессы Швабской, долго не раздумывая, отправился свататься к ней. И взял с собой лишь оруженосца, двух верных слуг, и подводу со свадебными дарами. На полпути остановилась их компания на ночлег в придорожной таверне. И, как назло, в тот же вечер занесла туда нелёгкая Буза – колдуна, отличавшегося крайне скверным характером и злобным нравом, поэтому проживавшего вдали от людей, в лесной чащобе. Где мог преспокойно заниматься экспериментами, за которые Святой Трибунал отправлял прямиком на костёр. Увидел Буз Его Высочество, выведал, куда и зачем направляется, и подумал – юноша статен и красив, наверняка приглянется принцессе, а со временем и королём станет. И почему ему такое счастье, чем я хуже? Тут же созрел коварный план. Едва постояльцы заснули крепким сном, коему способствовал подмешанный в вино дурман, Буз принял облик Клорга, предварительно надев тому на палец колечко Летаргии. Слышали, наверное – пока оно не снято, жертва не проснётся. Трактирщик, склонённый к сотрудничеству мешочком с серебром и обещанием превратить в крысу, если вздумает проболтаться, переправил оригинал в избушку колдуна. На следующее утро Буз, занявший чужое место, уехал с ничего не подозревавшей свитой. Впрочем, сомнения у его спутников появились быстро – появились быстро – какой‑то их господин не такой стал, смотрит исподлобья, разговаривает, будто кругом не люди, а твари презренные, достойные лишь, чтобы их давили без сожаления. Поэтому, едва прибыли в Швабию, оруженосец, не будь дурак, тут же напросился на приём к придворному магу – так, мол, и так, отчего вдруг весёлый и добрый юноша стал раздражённым и злобным, не опоили ли его чем? Искушённый в великосветских интригах волшебник отнёсся к его словам с должным вниманием, учитывая, что в случае положительного решения вопроса о замужестве принцессы самозванец рано или поздно станет его повелителем. Установить, что принц не тот, за кого себя выдаёт, особого труда не составило, о чём было доложено, куда надо. Решили, шума не подымая, устроить засаду; приглашённый на приём к королю Швабии лже‑Кворг был схвачен, лишён наложенных чар и тут же брошен в тюрьму. Плахи избежал лишь потому, что со страху чистосердечно во всём признался, раскаялся и выдал, где спрятан настоящий принц.
