– Или самому перемещаться в астрал, – наконец‑то Мастеру Халиду удалось встрять в разговор.

– Если можно без того обойтись, то не имеет смысла. К чему лишние сложности? Даже нам, профессионалам, «охранной грамоты» не имея, туда лучше не соваться, а уж молодёжи тем паче. Халид, слышал про недавний инцидент с Ирроу, учеником Керсата?

– Скорей всего нет, – сосредоточенно наморщил лоб «аксакал». – Чего с ним такое приключилось?

– Да в общем‑то рядовая история, – равнодушно пожал плечами Великий Мастер. – Вздумал паренёк по той стороне прогуляться, да защиту слишком хлипкую поставил, никакую по сути. Возвращается – а тело уже занято. Как оказалось, поблизости бродила душа сумасшедшего самоубийцы, ну и воспользовалась случаем вернуться в мир живых. Добровольно выселяться не пожелала, пришлось изгонять. В моей книжке, впрочем, десятка два подобных случаев описано. К кому «компаньон» подселяется, вызывая проблемы в личной жизни, кто всякой заразы понахватается из астрала, а иные заберутся слишком далеко, теряют ориентацию и без посторонней помощи назад вернуться не в состоянии.

– Помнится, нечто подобное произошло с вашим товарищем Сафаром, – повернулся к библиотекарю Эрик.

– Неужели запомнил? А я думал, ты болтовню глупого старика мимо ушей пропускаешь.

– Обижаете, Халид‑ага, я всегда вас внимательно слушаю!

– Очень приятно это слышать, мой юный друг!

– Но неужели любую душу можно вот так запросто взять и пригласить в гости? Даже королей и прочих личностей исторического масштаба?

– Теоретически да, – вновь пустился в разглагольствования Олунг. – Но на практике всё намного сложнее. В большинстве своём они легко откликаются на зов, некоторые сами приходят пообщаться с живыми. Разумеется, есть и настроенные недружелюбно, даже агрессивно, с ними могут возникнуть проблемы. Если тебе позарез необходимо получить с них некую очень важную информацию, придётся так или иначе налаживать контакт. Устроить допрос с пристрастием едва ли получится. Нелегко и с душами, которые успели реинкарнировать – призываются с трудом и лишь когда их новое воплощение крепко спит. И практически нереально, увы, пообщаться с прошедшими несколько реинкарнаций – их воспоминания расплывчаты и однобоки, толку от них немного. Поэтому даже с помощью спиритизма очень сложно воссоздать истинную картину жизни наших далёких предков. Ну а что касается венценосных особ – поверь, не самые интересные собеседники. Частенько грубы, высокомерны, вдобавок плохо эрудированы. Есть, конечно, и приятные исключения. С Людовиком XVI мы даже подружились – очень культурный и обходительный товарищ, хотел для народа как лучше, а тот, увы, не оценил благих начинаний и отправил своего монарха на плаху.

– Знаю. По истории проходили. Французская буржуазная революция конца восемнадцатого века, якобинская диктатура, и в конце концов самим революционерам посрубали бошки гильотиной.

– И правильно сделали. Поскольку никакие они не радетели за счастье народное, а самые настоящие палачи и садисты. Часть из них до сих пор отбывает срок в Нижнем мире, да и судьбы реинкарнировавших, как правило, незавидны. Либо безрадостная, полная лишений жизнь, либо безвременная смерть. Таков, увы, суровый закон кармы, о котором не стоит забывать!

Воспользовавшись наступившей паузой, Эрик сердечно поблагодарил Мастеров за угощение и поспешил откланяться, унеся с собой подаренную книгу.

Геки, судя по всему, хватило ненадолго – к моменту возвращения нашего героя тот преспокойно дрых, забросив концентратор под стол. В принципе, неудивительно – там, откуда прибыли, давно глубокая ночь. К тому же столько всего за день приключилось – на неделю вперёд хватит. А потому, недолго думая, Эрик согласился с поговоркой, восхвалявшей большую мудрость утра перед вечером, и, отложив дела в сторону, завалился тоже.

Сморивший почти мгновенно сон поначалу доставлял лишь наслаждение измученному телу, но благодать, увы, продолжалась недолго. Вместо напоённого ароматом трав и цветов летнего луга он очутился на заброшенном кладбище. Тоскливый ноябрьский ветер, печально завывая, срывал с озябших деревьев последние листья. Обросшие мхом надгробия потемнели и потрескались от времени, надписей почти не разобрать. Мрачное, унылое местечко, где нет места любящим жизнь. Заспешив побыстрей миновать его, Эрик споткнулся об одну из плит и со всего размаху растянулся в пожухлой траве. Морщась от боли в ушибленной коленке, поднялся – и только тогда заметил следовавшую за ним девушку, лицо которой скрывала вуаль теней.

– Эй! Ты кто?

Та молча приблизилась вплотную.

– Вин?? Как ты здесь очутилась?

– Спешила догнать тебя, любимый, – её проникновенный голос, очаровывая, заставлял забыть обо всём на свете. – Зачем бежишь так быстро? К чему торопишься? Вспомни – разве плохо нам было вдвоём?

– Не спорю, но…

– Мы можем начать всё сначала, – ещё душевнее продолжала китаянка, и, пленённый бархатом её речей, он сделал шаг навстречу, неуверенно положив руки на плечи своей бывшей возлюбленной, – забудем прошлое, и всё у нас получится…

Край Солнца, показавшегося из‑за туч, на мгновение разогнал сумрак, висевший над кладбищем, и в неровном свете его лучей Эрик успел заметить багровый отблеск её глаз, и острые клыки, нацеленные в шею.

Со всех сил он оттолкнул вампиршу, не ожидавшую сопротивления. И, поняв, что сражения за собственную жизнь не избежать, троеперстьем правой руки начертил перед собой крест, сразу же запылавший переливчато‑золотистым.

– Всё равно никуда не денешься, – прошипела Вин, отступая в спасительную темноту. – Рано или поздно я поймаю тебя. Вот тогда и позабавимся.

– Не бывать тому! – преисполнившись гневной решимости, Эрик произнёс любимое заклятие инквизиторов – Святое Слово. Земля содрогнулась под ногами, птицы стаей взмыли в воздух оглашая окрестности испуганным галденьем и карканьем. Вампирша, издав душераздирающий вопль, осела на землю и рассыпалась в прах, тут же унесённый налетевшим порывом ветра.

С трудом переведя дух, он продолжил путь. Кладбище наконец‑то осталось позади, сменившись болотом, передвигаться по которому приходилось, перепрыгивая с кочки на кочку и избегая прогалин, заполненных жидкой грязью, едва прикрытой тонким слоем мутной водицы. Рваные клочья тумана окружали его, сбивая с пути, гиблая топь казалась бесконечной. Пробиравшая до костей промозглая сырость не давала возможности остановиться на привал, заставляя согреваться движением, и оттого ещё больше изматывая…

Белесая мгла впереди неожиданно сгустилась, принимая очертания человеческой фигуры. Через пару шагов он смог различить бредущую ему навстречу босоногую девушку в насквозь промокшей и липнущей к телу ночной рубашке, больше похожей на саван.

– Лиэнна! Что с тобой стряслось??

– Не знаю, – еле слышно отозвалась англичанка, подняв незрячие глаза. – Утонула, наверное… не вспомнить никак. Пожалуйста, забери меня отсюда… здесь так печально и одиноко…

Она дотронулась до его руки, и Эрик вздрогнул – ладонь Лиэнны была холодней антарктического льда.

– Обязательно, но давай я вначале найду отсюда выход.

И, сперва потихоньку, а потом всё быстрее он кинулся наутёк. Лиэнна не преследовала, лишь ветер доносил жалобный стон:

– Верни‑и‑ись! Не оставля‑ай меня!

Жгучее осознание неправоты своего поступка в конце концов пересилило страх превратиться в ледяную статую, и Эрик повернул назад. Но увы – утопленницы уже нигде не было.

И как он мог оттолкнуть протянутую руку, да ещё и трусливо сбежать? Терзаемый муками неумолимой совести, не сразу и заметил, как под ногами вновь твёрдая почва, а ветер, хоть и не стих, однако нёс теперь с собой приятное, согревающее душу и тело тепло. Вот только какой‑то странный запах, похожий на издаваемый горелыми спичками, да ещё отдалённый гулкий грохот, словно от залпов салюта…

Очнувшись от тяжких раздумий, Эрик оглянулся. От болота не осталось и следа, теперь он брёл по каменистому плоскогорью. Кругом, насколько доставал взор, возвышались остроконечные пики горных вершин, часть из них изрыгала клубы чёрного дыма и выплёвывала потоки лавы. Становилось всё жарче, ярко‑красное светило припекало нещадно, сама земная твердь всё больше напоминала раскалённую сковородку. Скорее найти укрытие, хотя бы навес, иначе изжаришься тут заживо…