Судя по всему, в корабль попали 2 торпеды, и он потерял ход и получил крен на левый борт. Аварийной партии удалось остановить поступление воды, хотя это наверняка было непросто — бывший пассажирский лайнер явно не отличался прочностью корпуса. Однако в 19.26 «Хиё» содрогнулся от сильного взрыва. Японцы предполагали, что это результат атаки подводной лодки, после гибели накануне 2 авианосцев это вполне естественно. Но, скорее всего, на нем также произошел взрыв бензиновых паров, после чего корабль затонул всего за 6 минут. Большая часть экипажа «Хиё» была спасена эсминцами, а прикрывали спасательные работы «Нагато» и «Могами». Всего на авианосце погибло 250 человек.

Флагман Одзавы «Дзуйкаку» имел самое сильное сопровождение — вместе с ним шли 3 крейсера и 7 эсминцев. Его атаковала большая группа самолетов с 4 авианосцев. Почти все «Авенджеры» были вооружены бомбами, что сильно помогло японцам. Пилоты торпедоносцев не были обучены атакам с пикирования, поэтому предпочитали сбрасывать бомбы с планирования, что было гораздо менее эффективно. Корабли сопровождения открыли огонь из всех орудий, в темнеющем небе замелькали трассы всех цветов радуги. Американцы утверждали, что добились нескольких попаданий, но японские документы признают только одно прямое попадание и несколько близких разрывов. В ангаре вспыхнул пожар. А дальше идет то, о чем японские источники говорят крайне скупо, потому что есть, что умалчивать. Нам сообщают, что новая пенная система пожаротушения не сработала и огонь охватил весь ангар. В результате был отдан приказ покинуть корабль, однако аварийная партия все-таки сумела взять огонь под контроль. Однако, судя по всему, на корабле просто началась паника, которую удалось вовремя подавить. От 4 сброшенных торпед «Дзуйкаку» уклонился.

3 маленьких авианосца Соединения С сопровождали больше всего тяжелых кораблей — 4 линкора, 8 крейсеров и 11 эсминцев. Поэтому вполне понятно, что многие американские пилоты не стали лезть на рожон, предпочитая другие цели, хотя не оставили своим вниманием и эти корабли. Эта атака стала знаменитой в основном благодаря звонкой фразе, которую произнес командир эскадрильи VT-28 лейтенант Гифт. Пролетая над танкерами, он изрек: «К черту торговый флот! Поищем военные корабли». Найти-то их он нашел, но ничего серьезного добиться ему не удалось. Летчики выбрали группу «Тиёды». Но атака авианосца дала лишь 2 попадания 500-фн бомбами в кормовую часть полетной палубы и пару близких разрывов. Вспыхнувшие пожары были быстро потушены. Близкий разрыв вызвал пожар на крейсере «Майя», хотя серьезных повреждений не было и там. Одна бомба попала в корму линкора «Харуна», а еще несколько взорвались вокруг, и вот здесь результат был более серьезным, хотя угрозы кораблю тоже не возникло. И все-таки команде пришлось затопить кормовые погреба, а повреждение кронштейнов гребных валов привело к небольшому снижению скорости.

В целом результаты атаки можно считать вполне удовлетворительными, с учетом большой дистанции и малого времени, оставшегося до темноты, что вынуждало пилотов торопиться. Главным же недостатком стало то, что лишь 12 торпедоносцев из 50 с лишним несли торпеды. Японцы себе такого не позволяли, во время атак 19 июня все их торпедоносцы были вооружены именно торпедами.

Всего в боях 20 июня американцы потеряли 20 самолетов, а японцы — 65 плюс 12 гидросамолетов. Теперь у Одзавы осталось всего 35 авианосных машин и 12 гидросамолетов из 450 и 45 перед началом сражения. И все-таки Одзава еще на что-то надеялся, так как приказал 2 крейсерам соединения Куриты и 10-й флотилии эсминцев повернуть назад и атаковать американцев. Впрочем, этот неразумный приказ был сразу отменен.

Приказ на общий отход был получен Одзавой в 20.45 от командующего Объединенным Флотом адмирала Тоёды, который находился на борту крейсера «Оёдо» во Внутреннем море. Адмирал Кусаки убедил Тоёду отдать его, так как помнил, с какими мучениями принимал подобное решение адмирал Нагумо при Мидуэе. Энергия, с которой была проведена американская атака, показала, что оптимистические отчеты пилотов об атаках 19 июня совершенно неверны, и самое лучшее, что остается сделать — спасти то, что еще можно спасти.

Перед американцами теперь стояли совсем иные проблемы, причем не менее сложные, чем атака вражеских кораблей. Им требовалось в полной темноте посадить на авианосцы 200 самолетов. Конечно, к этому времени уже имелся определенный опыт таких операций, но не в подобных масштабах. Ну, дежурное звено. Ну, эскадрилья, в конце концов. Но чтобы столько…

Самолеты показались над авианосцами в 20.45, когда было уже совсем темно. После недолгих колебаний адмирал Митчер приказал включить все сигнальные огни и прожектора. Риск столкнуться с японской подводной лодкой он счел меньше, чем риск потери сотен опытных летчиков. И все-таки посадка прошла далеко не так гладко, как хотелось бы. Самолеты садились на авианосцы вопреки запрещающим сигналам. Разбираться, где свой авианосец, а где чужой, не было ни времени, ни желания. Некоторые летчики вообще пытались сесть на все, что плавает, например, на эсминцы сопровождения, потому что топовый огонь был похож на сигнал офицера, управляющего посадкой. Итоги этого вылета были следующими. В бою погибли 6 истребителей, 10 пикировщиков и 4 торпедоносца. Потерпели аварию и сели на воду 17 истребителей, 35 пикировщиков и 28 торпедоносцев. А сейчас особо подчеркиваем: вот та причина, которая позволила американцам одержать победу в авианосной войне. На корабли не вернулись 100 пилотов и 109 членов экипажей, однако в течение ночи были спасены 51 пилот и 50 членов экипажей. Позднее были спасены еще 33 пилота и 26 членов экипажей, и окончательные потери составили только 39 летчиков — на 100 погибших самолетов.

В течение ночи американские самолеты еще следили за японским флотом, но на рассвете разведчики были вынуждены вернуться на свои корабли. Попытки догнать японцев никто больше не предпринимал, самое большое сражение авианосцев завершилось.

Американцы одержали победу, но, как это ни странно, остались недовольны чуть ли не больше, чем побежденные. Действительно, японский флот вышел в море в полном составе впервые за полтора года, и американцы не сумели его уничтожить, хотя имели огромное превосходство в силах. Многие, даже слишком многие упрекали адмирала Спрюэнса за чрезмерную осторожность, если не трусость.

Сам Спрюэнс предпочитал отмалчиваться, не ввязываясь ни в какие споры. Лишь однажды он публично объяснил свои решения в этом бою. 30 октября 1946 года на лекции в Королевском Обществе он заявил:

Однако это объяснение больше смахивает на отговорку, ведь 7 старых линкоров и 7 эскортных авианосцев, находившиеся возле Сайпана, вполне могли остановить любое японское соединение или, по крайней мере, задержать его. Можно было оставить у Сайпана одну оперативную группу из состава ОС 58, ас 12 остальными авианосцами разыскать и атаковать японцев. Самолеты эскортных авианосцев и летающие лодки могли заранее обнаружить приближение любых японских кораблей, и остальные авианосцы вполне успели бы выслать самолеты на помощь. Как бы то ни было, адмирал Митчер был вынужден написать в своем рапорте: «Противник ушел. Единственная воздушная атака, проведенная в тот момент, когда он оказался в пределах досягаемости, причинила ему мало вреда. Вражеский флот не был уничтожен».