Арута, правитель Западных земель Королевства Островов, сидел в центре главного стола. Несмотря на то что он управлял Западными землями уже десять лет, на его лице только теперь стали появляться морщинки как результат прожитых лет и груза ответственности. Он был гладко выбрит и мало чем отличался от того человека, который стал героем Войны Врат. В его темных волосах появилось несколько седых волосков, но в целом он выглядел таким, каким Локлир увидел его, впервые появившись в Крондоре. Карие глаза принца остановились на Локлире. Под этим взглядом более слабые мужчины превращались в дрожащих детей, но Локлир, бывший мальчик-паж из Окраинных земель, выдерживал этот взгляд множество раз за десять лет службы при дворе Аруты.

Принцесса Анита подарила Локлиру улыбку. Зеленые ее глаза засияли при виде одного из ее любимых придворных, вернувшегося после долгого отсутствия. Локлир, как и любой другой молодой человек при дворе, восхищался изяществом и обаянием принцессы.

Сидящие за столом были знакомы Локлиру: Гардан, рыцарь-маршал Северных земель, Дюк Брендан, правитель Южных земель и другие. Но рядом с принцем сидел незнакомец — мужчина в черном балахоне цуранийских Всемогущих, с белоснежными волосами до плеч. Оуин почувствовал, что этот человек обладает большой магической силой. А Локлир догадался, что это Макала, цуранийский Всемогущий, прибывший недавно к крондорскому двору.

— Сеньор, — начал официально Арута, — тебе было приказано служить графу Тайр-Сога в течение года. По моим подсчетам, до окончания этого срока еще много месяцев. Надеюсь, у тебя была весьма убедительная причина нарушить мой приказ.

— Ваше высочество, — поклонился Локлир, — лишь весьма мрачные новости с Севера могли заставить меня покинуть пост и поспешить сюда. Это Горат, вождь арданьенов. Он пришел, чтобы предупредить тебя.

— Предупредить о чем, моррел? — Арута с подозрением посмотрел на темного эльфа. Предыдущий опыт его общения с моррелами говорил о том, что от них можно ожидать только предательства.

— Я пришел предупредить тебя о войне и кровопролитии, — выступил вперед Горат. — Военные барабаны снова бьют в Сар-Сарготе, и кланы собираются.

— Для чего? — спросил Арута.

— Делехан, вождь дарканьенов, собирает кланы. Он кричит о власти и планах возвращения на Юг.

— Но зачем ему это? — снова спросил Арута.

— Он утверждает, что Мурмандрамас жив и что ты удерживаешь его в плену в городе Сетаноне. Он клянется кровью наших предков и призывает нас вернуться и освободить лидера.

Арута был ошеломлен. Он убил Мурмандрамаса, хотя очень немногие видели эту дуэль. Он также знал, что Мурмандрамас был мошенником, силу которому дали пантатианские змеелюди, чтобы заставить моррела служить их темным целям.

— Мы поговорим об этом в присутствии моих личных советников. — Арута встал, поклонился своей жене, затем повернулся к Макале: — Вы присоединитесь к нам?

Когда цуранийский маг, кивнув, поднялся, Локлир с удивлением отметил, что он необычайно высок для цурани. Макала что-то быстро сказал слуге, который поспешил выполнить приказ своего хозяина.

Локлир жестом пригласил Оуина и Гората следовать за ним в личные покои королевской семьи и на ходу бросил моррелу:

— Надеюсь, у тебя найдется что еще сообщить Аруте, иначе у нас обоих будут серьезные проблемы.

— Так или иначе, будут, и даже более серьезные, чем ты думаешь, человек, — ответил Горат.

Над горными хребтами гремели барабаны.

Горат замер в недоумении. Подсознательно он понимал, что это лишь воспоминания, однако они воспринимались так же живо, как реальность. Он посмотрел на свои руки — они были маленькими, как в детстве. Он взглянул на ноги и увидел, что они босы. Но он не ходил босиком с самого детства.

На вершинах окружающих холмов барабаны отстукивали настойчивый ритм. В ночи ярко горели костры. Кланы, которые давно уже вели междоусобную войну, были настороже, опасаясь предательства. Однако все пришли послушать Оратора. Горат с трудом сделал несколько шагов, его ноги будто налились свинцом. Сколько он ни старался, двигаться быстро ему не удалось.

Он знал, что мир нарушен. Он знал, что людей его отца предали. Ему было всего двенадцать, и должны были пройти годы, прежде чем он получит власть, однако судьба распорядилась иначе. Ему ничего не говорили, но он знал, что отец мертв.

— Двигайся быстрее, — сказала мать, подойдя сзади. — Если хочешь быть лидером, научись выживать.

Ее голос был приглушенным и отдаленным, и когда он обернулся, ее не оказалось рядом.

И вот он уже облачен в доспехи и сапоги, слишком большие для него, хотя и его собственные. Его отец погиб, когда мир Оратора взорвался яростью. Как и другие до него, Оратор хотел вновь поднять знамя Мурмандрамаса, единственного лидера, сумевшего когда-то объединить кланы моррелов. И теперь Горат — мальчик, едва способный держать меч своего погибшего отца, — стоял перед людьми Ястребиного клана, совершенно обескураженными и растерянными. Мать тронула Гората за плечо, и он обернулся.

— Скажи что-нибудь, — прошептала она.

Глядя на мужчин своего клана, Горат не мог произнести ни слова. Воины, многие из которых жили уже больше века, сейчас ждали от ребенка именно того слова, которое подняло бы их из глубин отчаяния. Вглядевшись в их лица, Горат произнес:

— Мы все вынесем.

Волна боли захлестнула темного эльфа, и он упал на колени. Теперь он был уже взрослым мужчиной, преклонившим колени перед Бардолом и приносящим клятву верности в обмен на обещание защиты. У Бардола не было сыновей, и ему нужен был сильный муж для дочери. Горат выказал себя хитрым и дальновидным вожаком, отведя своих людей высоко в заснеженные горы. Двадцать пять лет они жили в пещерах, покрытых мхом, охотились на медведей и оленей и восстанавливали силы. Вернувшись домой, он выследил того, кто предал его отца. Он пришел в лагерь Джодуа и бросил к его ногам в качестве вызова голову его брата, Ашантука. Потом он убил Джодуа в честном поединке, и воины Лахуты, Орлиного клана Северных озер, присоединились к Ястребиному клану Ледяных пиков. Так Горат стал вождем арданьенов, в переводе с древнего языка — летающих охотников. И хотя он был всего лишь подростком тридцати семи лет, он командовал более чем сотней воинов.

Еще дважды приходил он на совет, созываемый вождями, которые пытались предъявить свои права на власть. Он видел, что сражения обескровили его народ. Но он был мудрее и ограждал своих людей от таких конфликтов, поэтому заслужил репутацию человека, к которому можно обратиться за советом, потому что у него нет собственных амбиций. Многие доверяли Горату. Он достиг своего расцвета, когда ему было сто шесть лет. Тысячи мечей в ту пору подчинялись его приказам.

Время текло размеренно, как река, и Горат плыл по ней все дальше. Он потерял двух жен, которые родили ему детей, — одна погибла от человеческой стрелы, а вторая ушла от моррела. Его сыновья и дочь уже были мертвы. Потому что даже Гората, мудрым советам и осторожности которого доверяли, обуяло сумасшествие, имя которому — Мурмандрамас.

Как было предсказано в пророчестве, пришел эльф по имени Мурмандрамас. У него был знак дракона, и обладал он великой силой. Ему служил жрец из далекого мира — существо, скрытое под тяжелыми одеждами. Первым его последователем стал Мурад, вождь клана Барсука из Зубов Мира. Горат видел, как Мурад ломал через колено спину воина, и знал, что лишь самый могущественный лидер мог снискать преданность вождя клана Барсука. Мурад отрезал себе язык в доказательство того, что никогда не предаст своего хозяина.

Единственный раз в жизни Горат поддался всеобщему безумию. Кровь стучала в ушах в унисон с громом военных барабанов. Он привел свою армию к окраине великого Эддера, завязал битву с варварами старого короля Редтри и удерживал фланг, пока Мурмандрамас захватывал человеческий город Сар-Исбандия, который люди называли Арменгаром.