Противник опять отступил, отстреливаясь. Туземцев почти не было видно. Но подъем на холм занял целых два часа. Деревня была занята около трех часов и полностью уничтожена «Буйволами». В 3:30 они получили приказ вернуться в лагерь, и начался второй отход. Противник опять энергично наступал, но на этот раз на отроге были не две роты, а десять, и «Буйволы», которые образовали арьергард, держали противника на расстоянии, отстреливаясь из ружей Ли-Мефорда. В четверть пятого войска отошли с холмов, и мы огляделись вокруг.
Пока разворачивалось это второе наступление, прошел день. Около двух часов майор Кемпбелл и капитан Коул, оба опытные офицеры, давно служившие на границе, пришли к выводу, что в этот день им не удастся завершить выяснение отношений с туземцами. По их предложению офицеру штаба, который находился на гребне рядом с пушками, было отправлено гелиографом следующее сообщение: «Сейчас 2:30. Примите во внимание, что назад нам придется пробиваться с боями». Но бригадир уже предвидел такую возможность и отдал приказ возвращаться. Этот приказ не дошел до роты капитана Райдера, находившейся у самого края, на правом фланге, пока туземцы не стали теснить их, непрерывно атакуя. Раненые задерживали их отход. Они продвинулись в сторону гор, очевидно решив, что им следует захватить высоты, и теперь мы видели их, отбивающихся от туземцев, в двух милях от нас, на гребне, на фоне неба.
Мы смотрели на них в полевые бинокли. Маленькие фигурки беспорядочно метались туда и сюда, поднимались облачка дыма, на фоне неба вырисовывалась фигурка офицера, размахивавшего шпагой. Трудно было поверить, что они сражаются за свою жизнь и вообще находятся в опасности. Все казалось таким маленьким и ненастоящим. Враг, однако, наседал на них, и они дали сигнал, что у них кончаются патроны. Было уже пять часов, и приближение темноты было ускорено собравшимися над северными горами тяжелыми грозовыми тучами.
Около 3:30 бригадир приказал проводникам двинуться на помощь Райдеру и попытаться вызволить его роту. Он велел майору Кемпбеллу принимать решения исходя из ситуации. Это была трудная задача, но проводникам и их командиру она была по силам. Сперва они действовали на левом фланге. Затем они устремились в центр. Теперь им был дан приказ поддержать правый фланг. Они прошли уже шестнадцать миль, но еще были свежими. Мы с восхищением наблюдали, как они разворачивают фронт.
Тем временем отход бригады был приостановлен. Необходимо было, чтобы все подразделения поддерживали друг друга.
Вся бригада двигалась эшелоном через широкую равнину. Справа находились рота Райдера и пехота проводников, вступившие в отчаянную схватку с врагом. Левее, в полумиле, медленно отступали батарея, саперы и две роты 35-го Сикхского полка. Еще левее находились остальные роты 35-го полка, а в промежутке, также в полумиле, стояли «Буйволы». Кавалерия располагалась на левом фланге. Части, образовавшие эту длинную линию, видели друг друга, но были разделены широкими и глубокими руслами, которые пересекали всю равнину, и потому отходили медленно, часто останавливались, чтобы не терять контакт друг с другом. В семистах ярдах от них находился противник, наступавший огромным полумесяцем, почти в три мили длиной, ведя непрерывный огонь. Быстро стемнело. Клубы порохового дыма превратились во вспышки огня. Огромные черные тучи окутали долину, прогремел гром. Стало совершенно темно. Вся связь была прервана, общий контроль утерян, войска не могли больше поддерживать друг друга. Каждая часть сомкнула ряды и, как могла, пробиралась к лагерю, находившемуся в семи милях оттуда.
Последние две мили до лагеря были самыми тяжелыми. Когда огонь стих, дала себя знать усталость. «Буйволы» маршировали и сражались непрерывно в течение тринадцати часов. Они ничего не ели с прошлой ночи, кроме выданных им рано утром галет. Самые старые и закаленные из них смеялись над всеми этими трудностями. Молодые же просто падали с ног от усталости.
Офицеры несли свои ружья. Все имевшиеся пони и мулы были нагружены изнуренными солдатами. Но это было еще не все. Другие роты прошли к лагерю раньше нас, и около дюжины туземных солдат разных полков лежали вдоль дороги без сознания. Все они были затем подобраны арьергардом. «Буйволы» добрались до лагеря в девять вечера. Тем временем проводники осуществили блестящий маневр и отбили у врага отставшую роту. Форсированным маршем они дошли до подножия холма, по которому отступали люди Райдера. Сикхи, совершенно измотанные напряжением этого дня, были в полном беспорядке, и от крайней усталости многие не могли даже применить свое оружие. Туземцы толпами повисли на флангах и в тылу отступающей роты, непрерывно стреляли и даже иногда вырывались вперед, рубя отставших солдат.
У солдат, уставших, подавленных превосходящими силами противника, уже не осталось боеприпасов. Все офицеры были ранены. Казалось, что конец уже близок. Но помощь была близка. Проводники выстроились в линию, примкнули штыки и быстрым шагом двинулись к холму. У самого подножия они остановились и открыли страшный, убийственный огонь по ликовавшему врагу. Громкое эхо их залпов разнеслось по всему полю, поднялись клубы дыма. Стоя на левом фланге, мы не могли понять, что произошло. Туземцы резко остановились и дрогнули. Рота продолжала отступать. В тот вечер совершено было немало славных подвигов. Хавильдар Али Гуль из Афридской роты проводников схватил полотняный патронташ, нечто вроде просторной куртки с большими карманами, набил его патронами из сумок своих людей и, преодолев под огнем противника промежуток, отделявший его от сикхов, раздал драгоценные патроны отступавшим. На обратном пути он вынес раненого туземного офицера, взвалив его на спину. Увидев это, несколько проводников-афридов с криком бросились ему на помощь, их доблесть спасла еще нескольких раненых сикхов от страшной участи. Наконец рота Райдера достигла подножия холма и перегруппировалась под прикрытием проводников.
Те же, полагаясь лишь на собственные силы, отделенные от остальной бригады темнотой и расстоянием, с трех сторон окруженные врагом, стали невозмутимо пробиваться назад. Они благополучно и с честью добрались до лагеря в 9:30. Мастерство и опыт их офицеров, выдержка и боевой дух их солдат позволили им выполнить задачу, которая многим казалась невыполнимой.
Как только «Буйволы» вернулись в лагерь, хлынул собиравшийся все это время ливень. Тьма была непроглядная. Лагерь превратился в море грязи. Ожидая нападения на лагерь, генерал Джеффриз отдал приказ уменьшить его периметр. Площадь лагеря была сокращена вдвое. Большая часть палаток была снята, они были вместе с багажом беспорядочно свалены на землю. Многие вьючные животные отвязались и бродили среди всей этой тесноты. Не было ни ужина, ни укрытия. Солдаты, совершенно изнуренные, оставшиеся без ужина, лежали в грязи. Особенно тяжелым было положение раненых. Среди снятых палаток были и несколько палаток полевого госпиталя. В темноте, под дождем несчастным мало чем можно было помочь, оставалось только менять повязки и делать уколы морфия. Через час дождь прекратился, и, пока офицеры суетились, пытаясь обеспечить людей едой, прежде чем те лягут спать, было замечено, что еще не все войска вернулись в лагерь.
Генерал, батареи, саперы и четыре роты пехоты еще оставались в долине. Вскоре мы услышали залпы орудий. Их атаковали, возможно даже опрокинули. Посылать им помощь было рискованно, поскольку посланные подкрепления также могли быть отрезаны. «Буйволов», смертельно уставших, сикхов, которые понесли большие потери, или проводников, которые весь день были на марше, посылать было немыслимо. Но 38-й Догрский полк был еще относительно свеж, и полковник Голдни, который принял командование в отсутствие генерала, немедленно приказал четырем ротам построиться и двинуться на помощь. Но затем этот приказ был отменен, и войска не покидали лагерь той ночью.
Оправдано было такое решение или нет, пусть судит сам читатель. В темноте, на пересеченной местности подкрепление, возможно, и не смогло бы найти генерала. Велика была вероятность того, что отряд просто уничтожат. Защитников лагеря и так было немного, численность противника была неизвестна. С другой стороны, было как-то не по-товарищески спать в то время, когда грохот пушек говорил нам, что наши друзья сражаются за свою жизнь где-то в долине, всего в нескольких милях от нас.
