В этот же период правительство предпринимает ряд мер, направленных на повышение благосостояния крестьян за счет поощрения их предпринимательской активности. Принятые в первой половине XIX века законы в такой степени способствовали облегчению юридического положения крестьян, занимающихся торговлей или промыслами, что это вызвало протесты купечества, усматривавшего в крестьянской промышленности опасного конкурента. Однако правительство предпочитало смотреть на проблему с точки зрения не сословных, а государственных интересов. Положение принятого в 1824 году закона гласило:«Право учреждения фабрик и заводов не есть исключительная принадлежность того или другого сословия, а наоборот, учреждение фабрик и заводов как бы само обусловливает вступление учредителя в торговое сословие»[110].

Кстати, знает ли читатель, сколько было в России крепостных? Вопреки распространенному мнению, крепостные крестьяне не составляли большинства даже в крестьянском сословии. В 1857 году крепостные составляли 37% от населения империи, в абсолютных цифрах — это 23,1 млн человек из 62,5 млн, составлявших население Российской империи в 1859 году.

Распределение крепостного крестьянства по стране было неравномерным — в трех остзейских губерниях (Эстлян- дия, Курляндия, Лифляндия) крепостное право было отменено еще в 1819 году, соответственно, в трех этих губерниях, а также в Земле Черноморского войска, Приморской области, Семипалатинской области, Области Сибирских киргизов, Дербентской, Архангельской, Эриваньской, Шемахинской губерниях, Забайкальской и Якутской областях крепостных не было вовсе. В оставшихся 52 губерниях и областях доля крепостных в численности населения составляла от 1,17% (Бессарабская область) до 69,07% (Смоленская губерния).

Таким образом, даже во времена крепостного права большинство русских людей были свободными, поэтому рассуждения иных публицистов о «рабско-холопской природе русского человека» не имеют под собой никаких оснований.

Памятник Александру II в Московском Кремле. Снесен большевиками в 1918 году

Освобождение крестьян стало первой из Великих реформ, осуществленных государем императором Александром II, которого благодарный народ прозвал Освободителем. Основываясь на глубокой проработке крестьянского вопроса, сделанной во время правления Николая I, правительство смогло выработать компромиссный вариант освобождения крестьян. Крестьяне становились свободными, из помещичьей земли выделялись необходимые им наделы (размер их был определен для каждой губернии), стоимость которых крестьяне должны были выплатить помещику, либо отработав на него некоторое количество времени (временнообязанные крестьяне), либо выкупив по определенной правительством цене. В социальном плане бывшие крепостные получили права государственных крестьян и такую же форму организации местного самоуправления.

Несмотря на компромиссный характер реформы и связанные с ней проблемы, крестьяне были полны благодарности своему монарху. Память царя-освободителя почиталась в России вплоть до советских времен и принимала самые разные формы. В селах строились храмы и часовни в честь святого покровителя государя св. благоверного князя Александра Невского, ставились и памятники, самый величественный из которых был поставлен в Московском Кремле. Памятник был построен на собранные по всей стране средства, немалую часть которых внесли бывшие крепостные. Величественный монумент был открыт в высочайшем присутствии 16 августа 1898 года.

А вот другой памятник:

Памятник императору Александру II Освободителю в селе Тверской губернии

Гораздо более скромный, поставленный крестьянами села Тургиново Тверской губернии. Общее в них то, что поставлены они были без всякого указания сверху, по желанию и на средства, собранные добровольно жителями. Общей оказалась и судьба — оба памятника были уничтожены в годы советской власти.

Но вернемся к крестьянскому вопросу. Освобождение крестьян от крепостной зависимости не сняло всех противоречий на селе. Одним из ключевых стал вопрос о земле.

Сущность земельного вопроса в начале XX века была изрядно запутана как тогдашними публицистами, так и современными историками. Большинство наших сограждан, интересующихся историей, понимают его как вопрос о дворянском землевладении и малоземелье крестьян. В их понимании ложится простая схема — после реформы 1861 года большая часть земли осталась в руках дворянства, поэтому крестьяне страдали от малоземелья, отсюда и возрастание социальной напряженности на селе.

В реальности же все было гораздо сложнее. Действительно, крестьяне негативно относились к дворянскому землевладению и периодически выдвигали требование изъятия земли у помещиков. Тогдашние дворянские публицисты (а за ними и некоторые современные историки) считают, что уровень правового сознания российского крестьянства не позволял осознать такое понятие, как «частная собственность»:«Представления о собственности у дворянства и крестьянства были прямо противоположными. Для крестьян было характерно патриархальное отношение к ней («земля — ничья», «земля — Божия», «земля — природа»). Помещичья собственность, как нажитая чужим трудом, с точки зрения крестьянского правосознания не считалась неприкосновенной»[111].

На самом деле все было несколько сложнее — анализ юридических документов и прошений крестьян, проведенный современными исследователями, выявил неожиданно высокий уровень правовой грамотности крестьянского населения России. Хорошо развито у крестьян было и чувство собственности[112]. Но вот на помещичью землю крестьяне его не распространяли. Обладая развитой исторической памятью, крестьянство фактически отрицало указ Петра I о единонаследии, которым земля поместий передавалась в частную собственность дворянства. Несправедливость этого акта, который в одночасье передал государственную собственность в частные руки, стала особенно остро ощущаться после окончательной отмены крепостных отношений. Проблему порождало и то, что окончательное размежевание между помещиками и крестьянами, проведенное в 1861 году, оставило в собственности помещика земли, которыми крестьяне привыкли пользоваться.«Частновладельческая земля — неприкосновенная, а крестьянская — прикосновенна. За нее прикоснулись гг. дворяне, да они не прикоснулись, а вцепились...»[113] — рассуждали крестьяне.

Проблема же малоземелья имела в своей основе не сохранение значительных площадей земли за помещиками, а рост численности населения. Выше мы уже приводили численные показатели этого процесса, заметно ускорившегося во время царствования Николая II благодаря энергичным мерам правительства по развитию народного здравоохранения. С малоземельем столкнулись не только крестьяне, но и донские и кубанские казаки, в землях которых никогда не было помещичьих владений.

Тем не менее малоземелье, несомненно, усугубляло социальную напряженность на селе и вылилось в эксцессы 1905 года. Погромы барских усадеб волной прокатились по губерниям центральной и черноземной России. Важно отметить характерную особенность этих погромов — крестьяне всячески избегали насилия над личностями помещиков и их слуг. Они стремились лишь «выкурить» помещика из села, уничтожая хозяйственные постройки имений и экономий, угоняя скот, уничтожая инвентарь. Гораздо реже уничтожалось жилье помещика, а столкновения с ранениями и убийствами проходили в единичных случаях, причем их первые выстрелы обычно раздавались со стороны охраны поместья[114]. Один из помещиков вспоминал, что в годы первой русской революции своего помещика крестьяне, как правило, не грабили, они делили сферы влияния, и крестьяне одной деревни грабили соседнего помещика[115]. Очевидно, что, несмотря на антагонизм между помещиками и крестьянами, патриархальные отношения «мы — ваши, вы — наши» не исчезли окончательно.