Вопрос об отмене этой системы впервые был поднят уже в конце XVII века во время правления царевны Софьи Алексеевны. В это время дворянское ополчение уже утрачивало свои функции как военная сила. Взамен в России создавалась армия на регулярной основе, состоящая из солдатских, драгунских и рейтарских полков. Глава правительства, один из умнейших людей эпохи, князь Василий Васильевич Голицын полагал, что с окончательным отказом от дворянской конницы можно будет и отменить крепостное право, новую армию предполагалось содержать на жалованье, а освобожденные от дворянской эксплуатации крестьяне смогут укрепить экономику государства.
Князю не удалось реализовать свой проект (среди историков и по сию пору идет полемика, насколько он был осуществим), ибо сам он оказался отстранен от власти в результате дворцового переворота, итогом которого стало воцарение Петра Алексеевича.
Первый русский император довел до конца дело своих предшественников по созданию регулярной армии, окончательно отказавшись от услуг дворянской конницы и мобилизовав дворян на офицерские должности в новом войске. Несмотря на то что офицеру полагалось денежное жалованье, поместий у дворян никто не отнимал. Более того, издав 23 марта 1714 года указ о единонаследии, государь сделал помещикам поистине царский подарок — поместье было юридически приравнено к вотчине, то есть становилось частной собственностью владельца. Вот так по милости царя-реформатора огромные пространства государственной земли перешли в частную собственность. Недаром крестьяне прозвали Петра Антихристом...
Впрочем, сама система отношений, на первый взгляд, не претерпела существенных изменений — дворянин продолжал служить пусть и не в нарядном тегиляе с саблей, а в зеленом мундире со шпагой, а крестьянин — работать.
Следующей ключевой точкой стало издание Екатериной II жалованной грамоты российскому дворянству, одним из пунктов которой крепостные крестьяне окончательно превращались в собственность помещиков. Более того, крестьяне лишались священного права каждого подданного — обращаться к государю. Стремление императрицы завоевать популярность среди дворянства, чтобы удержать за собой престол, и привело к появлению на Руси «барства дикого без чувства, без закона».
К тому же новый закон даровал дворянам право не служить, чем иные из них охотно воспользовались. У крестьян не мог не возникнуть резонный вопрос: а за какие заслуги они должны по-прежнему работать на этого бездельника? И вместе с тем появиться чувство социальной несправедливости.
Важно отметить, что крепостное право в том виде, в котором его представляют себе большинство россиян, появилось в нашей стране именно в 1785 году, следовательно, просуществовало менее ста лет.
При этом хотя дворянин и становился собственником крестьянина, его права по отношению к последнему были серьезно ограничены законом. Крестьяне сохраняли собственное имущество, собственный (хотя и ограниченный) юридический статус, оставались подсудны государственному суду, отношения с помещиком по-прежнему регулировались государственными органами. Их статус был неизмеримо выше статуса раба, с которым их пытаются отождествить иные публицисты.
Екатерина II помимо изменения юридического статуса крепостного крестьянства также способствовала увеличению его численности, щедро оделяя нужных ей дворян «душами».
Сын Екатерины Павел подошел к крестьянскому вопросу несколько своеобразно. С одной стороны, он восстановил право крестьян обращаться к государю, но с другой, искренне полагая, что помещичьим крестьянам живется лучше, чем государственным, царь за четыре года своего правления роздал в частные руки почти столько же душ, сколько его матушка за три десятка лет своего правления. Для улучшения положения крестьян император усилил вмешательство государства в отношения между ними и помещиками, установил максимальный срок барщины и т.д.
Кстати, а какими были отношения между помещиками и их крепостными? Наша публицистика в основном сосредотачивала свое внимание на описании негативных сторон — жестокости, алчности и самодурстве помещиков. Примеры прямо противоположного рода старались не упоминать, между тем иные помещики считали своим долгом опекать своих крестьян, в их имениях появлялись школы, больницы, агротехнические станции. Это два полюса отношения помещиков к крестьянам, но был еще и третий — мелкопоместное дворянство, владевшее 5-6 душами крепостных и весьма маленьким наделом земли, фактически жило той же жизнью, что и крестьяне, мало отличаясь даже в одежде. Большинство помещиков поддерживали в своих имениях состояние некоторой гармонии в отношениях с крестьянством — не забывая своих интересов, но и не тиранствуя. Более того, к концу XIX века в помещичьей среде сложилось сознание своей общности с крестьянством как с сословием, живущим на земле. Дворянские организации видели себя выразителями не только собственно дворянских, но и крестьянских интересов тоже. (Другое дело, что сами крестьяне имели на этот счет совсем иное мнение.)
Вступивший на трон в 1801 году Александр I Благословенный впервые назвал крепостное право ненормальным состоянием. Государь полностью прекратил передачу государственных крестьян в частные руки и, более того, начал постепенную работу по их освобождению.
При решении вопроса об освобождении крестьян от крепостной зависимости правительству пришлось столкнуться с несколькими сложными проблемами.
Во-первых, встал вопрос о средствах существования дворянства. Правительство было заинтересовано в этом сословии как основном источнике кадров для военной и гражданской службы, а также как наиболее образованной и культурной прослойке населения страны. Поместья служили источником существования для значительной части дворянства, среди последнего даже сложилось представление, что настоящий дворянин должен владеть имением, без чего он не мог приобрести необходимых для своего сословия качеств.
Во-вторых, встал вопрос о земле. Согласно указу Петра Великого, земля поместья становилась частной собственностью дворянина, из которой он был обязан выделить некоторое количество земли крестьянам под их наделы. В случае же освобождения крестьян правительство должно было пойти либо на конфискацию дворянской собственности с передачей ее крестьянам, либо на освобождение крестьян без земли с превращением их в нищих в буквальном смысле этого слова.
К решению этих проблем власть подходила несколько раз. Воспитанный в либеральном духе Александр I попытался стимулировать дворян к освобождению крепостных экономически. Изданный им в 1803 году Указ о вольных хлебопашцах предусматривал возможность для помещика освобождать своих крестьян с обязательным выделением им установленного законом надела земли. Крестьяне должны были отработать помещику его стоимость в течение нескольких лет. Предполагалось, что освобожденные таким образом крестьяне смогут за плату обрабатывать оставшиеся у помещика земли. Так как наемный труд считается эффективнее принудительного, то в экономическом выигрыше должны были оказаться все — и помещики, и крестьяне.
Однако этот замечательный план не сработал. Дело в том, что для подавляющего большинства русских крестьян и русских помещиков работа на земле и владение имением были образом жизни, но никак не видом хозяйствования, нацеленного на получение прибыли. К тому же в российских условиях с учетом невысокой развитости аграрных технологий экономический выигрыш от освобождения крестьян мог проявиться лишь в долгосрочной перспективе. Поэтому по Указу о вольных хлебопашцах было освобождено лишь около 1,5% крепостных.
Младший брат Александра I император Николай I считал решение крестьянского вопроса одной из главных задач своего царствования. Основное внимание этот государь уделил проблеме государственных крестьян, которых в России было гораздо больше, чем крепостных. В 1837-1841 годах была проведена реформа этого сословия по плану, разработанному министром государственных имуществ графом Киселевым. Суть реформы заключалась в изменении правового статуса государственных крестьян, формировании системы крестьянского самоуправления, принятии мер к развитию образования, здравоохранения и инфраструктуры сельской России. Если до реформы положение государственных крестьян было зачастую хуже, чем помещичьих, то после нее ситуация изменилась на противоположную. Фактически на государственных крестьянах был отработан порядок социальной организации крестьянского сословия, который после освобождения был распространен и на бывших крепостных крестьян.
