— Эскот де Белькэр доставит письмо в замок. Однако и вы, мой друг, пойдёте вместе с ним. Я хочу, чтобы вы сами всё рассказали Бертрану Мартену. А ваши друзья пока останутся здесь.

«Ну вот, — подумал Иван, — на развилке дорог история выбрала не тот путь».

— Я не могу идти в замок, — жёстко произнёс Оболенский.

Во-первых, это действительно было опасно, так как в замке находился Пьер де Брюи, а в дневнике генетика явно сказано, что встречаться со своим предшественником по прошлой жизни не рекомендуется. Может замкнуться петля времени. Во-вторых же, по его воспоминаниям, лишь Саша должен отправиться в Монсегюр.

Граф нахмурился. В глазах его заиграл недобрый огонёк.

— Я напишу подробное письмо Бертрану Мартену, где изложу все дальнейшие события. В замок пойдёт мой друг Александр.

Иван указал на Ветрова.

— Но он не знает нашего языка, — недовольно сказал граф.

— Зато в его власти спасти Совершенного от неминуемой гибели.

У присутствующих округлились глаза.

— Что вы имеете в виду? — сухо спросил граф.

— Я знаю лишь то, что мой друг спасёт великого катара от смерти, если пойдёт вместе с Эскотом. К сожалению, подробности событий мне неизвестны.

— Вы пугаете нас, — сурово произнёс хозяин замка. — Что ещё вам известно?

— Это всё, что я на сегодняшний день могу сказать.

Граф Тулузский нервно постукивал пальцами по столу.

— Мы должны обдумать всё, что услышали от вас, — наконец сказал он.

— Я понимаю, — согласился Оболенский. — Но прошу вас поторопиться с решением. Слишком мало времени.

В каминном зале разгорелся ожесточённый спор. Барон Мирепуа был категорически против того, чтобы вместе с Эскотом де Белькэром шёл кто-то из чужеземцев.

— А если этот чужеземец воспользуется своим положением и убьёт Бертрана Мартена? — зловеще, почти шёпотом, спросил он.

— Вам повсюду чудятся враги, сеньор Роже, — раздражённо произнёс Раймонд д'Аниор. — В замке полно ваших людей, отчаянных и смелых рыцарей. Что может сделать один чужеземец, к тому же не владеющий оружием?

Бернард д'Альон вкрадчиво произнёс:

— Для того, чтобы отравить, не требуется меч. Немного яда в бокал…

Все взгляды устремились на хозяина замка.

— Да-да, всего капелька аконита, — повторил Бернард.

— Подумайте сами, — сказал д'Аниор, вздохнув. — Здесь останутся двое чужеземцев. Если что-то пойдёт не так — их жизнь в наших руках. И потом, Эскот будет всегда рядом с Александром.

— Знаменитое имя дали чужеземцу. Уж не в честь ли Александра Македонского? — с лёгкой улыбкой спросил барон.

— Может быть, в этом есть какой-то тайный смысл? — подхватил Бернард д'Альон. — Как зовут их главного предводителя? Иоанн, кажется.

Раймонд д'Аниор бросил на хозяина замка суровый взгляд.

— Сейчас не это важно. Мы должны принять решение, — сухо произнёс он. — Судьба Монсегюра в наших руках. Чужеземцы, без сомнения, очень необычны. Мы проверили их на предмет сговора с дьяволом и получили отрицательный результат. И, заметьте, они не сопротивлялись испытанию. Потом, эта удивительная Книга Судеб. Вы видели что-то подобное?

— Дьявольский инструмент, — выдавил Мирепуа.

— Вы опять за своё, сеньор Роже. Книга была на алтаре, её освятил отец Пётр. Вам этого мало? — возмущённо произнёс Раймонд д'Аниор.

Граф Тулузский взял кубок с вином, поднёс его к губам, но, передумав, поставил на место.

— Мы почти ничем не рискуем, отправив вместе с Эскотом чужеземца, — сказал он. — Это даже хорошо. Пусть сам Бертран Мартен посмотрит на этого провидца. Уж отличить зёрна от плевел великий Совершенный сможет. Приставить к нему Эскота — хорошая мысль. Пусть будет его тенью. Сдаётся мне, что эти предсказатели не лгут. Чудеса творят только избранные. Надо довериться им. Хуже будет, если мы не воспользуемся их предсказанием. Не забывайте, господа, что речь идёт о великих сокровищах Совершенных. Эти чужеземцы хотят лишь одного — уберечь реликвии. Это благородная цель. Вы согласны со мной?

Граф Раймонд д'Аниор, Эскот де Белькэр и Бернард д'Альон кивнули. Роже Мирепуа развёл руками.

— Возможно, я слишком подозрителен, — сказал барон. — Эскот, вы не будете возражать, если я передам с вами ещё одно письмо для Перельи? Пусть он выделит двоих людей вам в помощь.

— Какую помощь? — не понял Эскот.

— Они будут приставлены к чужеземцу и к вам. Мало ли что.

— Ну, если вам, сеньор Роже, так будет спокойнее, то извольте.

— Теперь, господа, обсудим наши дальнейшие действия, — подошёл к главному граф Тулузский. — Итак, речь пойдёт о военной помощи Монсегюру. Что скажете? Или покоримся судьбе?

Хозяин замка напомнил:

— Уважаемые сеньоры, если вам не изменяет память, изначально мы и собрались здесь, чтобы обсудить военную помощь осаждённым. Мы, разумеется, рассчитывали на меньшее. Закупить несколько камнемётных машин и кое-что из оружия. Отличные арбалеты нам должны доставить из Арагона. Но в связи с последними событиями придётся подумать о больших вложениях. Нужны наёмники. Своими силами Монсегюр не обойдётся.

Граф Тулузский кивнул в знак согласия.

— Тех денежных средств, которыми мы сейчас располагаем, не хватит на то, чтобы быстро собрать войско. Своих людей у нас мало, поэтому требуется военная поддержка со стороны, а это стоит дорого.

— Часть денег дадут сами катары, — заверил Роже Мирепуа.

— Может быть, стоит обратится за помощью к тамплиерам? — предложил д'Аниор. — У меня есть очень влиятельные друзья среди них, которые сочувствуют катарам. Тем более что их резиденция находится не так далеко, в графстве Разе.

Но это предложение было тут же отвергнуто, так как тамплиеры, хоть и не принимали активного участия в войне, но полностью находились под неусыпным оком папы. Если последний что-то пронюхает об их связях с катарами, то конфликта не избежать. Тамплиеры не станут рисковать. К тому же среди членов ордена есть очень рьяные борцы против ереси. Любая утечка информации может сорвать весь план.

— Нет. Нам нужны надёжные союзники, — заявил граф Тулузский. — Найти наёмников здесь, в Лангедоке, очень непросто. Все боятся французов. Мы вполне можем положиться на короля Арагона. Его люди отличные воины. Стоить вспомнить, как Арагон помогал нам, когда мы воевали с Симоном Монфором. Да и Англия не отказала бы в услуге.

Да уж, Англия могла сделать всё, что угодно, чтобы насолить французам. Отношения между двумя странами уже давно были испорчены. Франция претендовала на некоторые земли английской короны, немалую роль сыграла и личная неприязнь между двумя властителям. Начался раскол после того, как король Филипп стал интриговать против Ричарда Львиное Сердце, воспользовавшись отсутствием последнего. Английский король в это время воевал в Святой Земле.

Третий Крестовый поход[122] был организован Римской церковью с благими намерениями — отвоевать Иерусалим у султана Саладина. Поначалу Филипп и Ричард сражались рука об руку и победоносно отбили Акру у воинственного султана. Но затем Филипп неожиданно объявил, что прекращает войну, и отбыл на родину. Французский король был обижен на Ричарда за то, что тот отказался жениться на его сестре Аделаиде, взяв себе в жёны принцессу Наваррскую. Прибыв во Францию, Филипп приложил все усилия, чтобы уговорить Иоанна, брата Ричарда, захватить английский трон. Ричард же, не подозревая о кознях бывшего союзника, воевал на равнинах Рамлы, отчаянно сражаясь с сарацинами, и прославлял себя новыми подвигами. Иерусалим, правда, взять не удалось, но Ричард небезуспешно провёл переговоры с Саладином, заключив перемирие на три года и восемь месяцев. Доступ в Иерусалим был открыт для паломников, христианам отдавался во владение морской берег от Яффы до Тира, а крепость Аскалон, на которую претендовали и крестоносцы, и мусульмане, просто разрушили до основания, чтобы не досталась никому. Предводители обеих армий, Ричард и Саладин, поклялись на священных книгах (один на Коране, другой на Библии) соблюдать условия договора и ограничились честным словом каждого.