— В день солнцестояния солнце взойдет как раз там, — сказал он, указывая на какую-то точку на восточной стороне неба. — Первые лучи будут видны оттуда.

— Откуда ты знаешь? — спросила Кристи недоверчиво.

— Я шаман, — сухо ответил он. — Пошли.

Он повел Кристи через открытое всем ветрам плато к некоей точке, расположенной в четверти мили. Ветер жалобно завывал в скалах, словно потерявшийся ребенок.

Они подошли к такой же каменной платформе. Кейн забрался на нее и протянул Кристи руку. Моки прыгнул за Кристи и встал между ними, гордо подставив морду ветрам и помахивая хвостом. Кейн обнял Кристи за плечи и нежно повернул ее лицом к Сестрам.

— В день зимнего солнцестояния, — сказал он, — солнце, если смотреть отсюда, всходит как раз между двумя пиками. Где-то здесь должна быть кива.

Кристи почувствовала, что он крепче обнял ее.

— Что такое кива? — спросила она почти шепотом.

— Пуп Земли.

Кристи посмотрела на Кейна. Он стоял так близко, что ее щека чувствовала его дыхание. Он улыбнулся ей.

— Кивой, — сказал он, — также называется круглое помещение, вырытое в земле, с крышей из кедровых балок и штукатурки.

— В земле? Почему? Здесь такая каменистая земля, не лучше ли построить ее над землей?

— Может быть. Но у анасазей было поверье, что их племя вышло из подземного мира и должно в конце концов взойти на небо. Обряд опускания в киву и выхода из нее символизирует этот исход.

— Значит, кива — это что-то вроде храма?

— Храм. Клуб. Штаб-квартира клана. Кива могла выполнять любую из этих функций.

— Или какую-нибудь другую? — предположила Кристи.

Кейн сверкнул белозубой улыбкой:

— Или какую-нибудь другую. Одно несомненно — кива для анасазей была очень важна. Они строили кивы около своих жилищ, хотя для них это представляло большие трудности. Пуэбло до сих пор строят кивы.

Кейн внимательно оглядывал местность вокруг, ища подтверждение тому, что когда-то здесь жили и умирали люди.

Ничего, кроме каменистой поверхности самого плато, где поросшего густыми лесами, где покрытого рыжими проплешинами песчаника. Платформа, на которой они стояли, была почти на краю плато, а дальше открывалось глубокое ущелье.

— Не боишься высоты? — спросил Кейн.

— Я живу на сорок третьем этаже.

— А что ты делаешь, когда тебе надо спуститься вниз, а лифт сломан?

— Как-нибудь справляюсь.

— Отлично. Пошли.

Кейн слез с платформы и подхватил ее на руки, как вчера, когда они убегали от охраны Хаттона. И снова она почувствовала, как его руки скользнули по ее груди. В его глазах мелькнул огонек, и Кристи поняла: это прикосновение не случайно. Осторожно поставив ее на землю, он отпустил ее. Моки стоял на платформе и нетерпеливо лаял, — Ты сам сюда залез, — напомнил ему Кейн. — Сам и слезай.

Моки снова залаял, забегал по платформе, но наконец нашел удобное место и спрыгнул. Он спрыгнул на какой-то камень, который вдруг рассыпался под ним, оказавшись не камнем, а комком глины. Пес удивленно отряхнулся и побежал за хозяином.

— Кейн! Это тебе пригодится?

Обернувшись, Кейн увидел, что Кристи выбирает что-то белое из кучи, в которую превратился «камень».

— Что это? — спросил Кейн.

— По-моему, что-то необычное.

Кейн взял находку Кристи, смахнул с нее слой красной глины и улыбнулся. По белому шли черные перекрещивающиеся линии.

Кристи ахнула от восхищения.

— Черепок!

— Первый, который ты нашла? — Кейн скрыл улыбку.

Кристи кивнула, и локон рыжих волос выбился из-под шапки.

— Как он здесь оказался? — спросила она. — Я что-то не вижу здесь никаких руин.

— Наверное, какой-нибудь анасази, так же как мы, пришел сюда поглядеть на пропасть. С ним был горшок с едой или семенами, и он его разбил. Он ушел, а черепки остались.

Кристи с восхищением посмотрела на платформу, на которой они недавно стояли.

— Потрясающе, правда? — сказал Кейн. — Всего лишь какой-то черепок, а через него становишься вдруг причастным к жизни человека, который умер за много столетий до твоего рождения.

— Да. — Ее слово было более похоже на вздох.

— Жалко, что мы нашли его не на земле Билли Мура, — огорченно сказал Кейн, возвращая ей черепок. — Он бы не возражал, если бы мы взяли его себе.

— А хозяин этой земли будет возражать?

— Да. Взять его без спроса — серьезное преступление. Фэбээровцы загонят тебя в могилу.

Кристи обвела взглядом плато:

— Это все общая земля?

Кейн кивнул.

— А где Ксанаду?

— Оно начинается где-то по ту сторону пропасти.

— А точнее?

— Я что, землемер? Ранчо Хаттона состоит наполовину из арендованных им настбищ, наполовину из земли, переданной ему по акту.

— Но он же не разводит скот!

— Он лучше будет платить за землю как за пастбище, чтобы не пускать на него чужой скот, — сказал Кейн. — Но давай посмотрим, может быть, найдем еще черепки.

Кристи посмотрела на кучку рыжей глины, в которой нашла черепок. Она была слишком мала, чтобы скрывать что-нибудь еще.

— Здесь нет, — с сожалением сказала она.

Кейн рассмеялся:

— Черепки обычно имеют обыкновение скатываться вниз.

Он подошел к краю обрыва. Ветер здесь был порывистый, но неожиданно теплый, словно ущелье еще сохраняло в себе летнее тепло.

Кристи встала рядом с Кейном и с замиранием сердца глянула вниз. Дно ущелья было так далеко, что его почти не было видно. Где-то внизу галдела, перекликаясь между собой, стая черных воронов.

Кристи вдруг почувствовала себя невесомой и неосознанно сделала еще один шаг к краю. Кейн осторожно взял ее за руку.

— Здорово! — вырвалось у нее.

— Голова не кружится? — заботливо осведомился он.

— Ничуть.

— Анасази тоже любили вершины плато, — произнес Кейн после минутной паузы. — Можно представить, как тяжело им было отсюда уходить! Ни одно место на Земле не сравнится с этим!

Со дна ущелья, превращаясь в пар, поднимался утренний туман.

Кристи медленно привыкала к огромным просторам этой земли и не сразу смогла оценить истинные размеры предметов на дне ущелья. Приглядевшись, она поняла, что низкорослые кустарники внизу на самом деле высокие деревья. Едва приметная тропинка была широкой дорогой. Дно ущелья, казавшееся сверху гладким, покрыто валунами размером с хижину Кейна.

Стены ущелья были причудливо изрезаны трещинами. Как и все созданное природой, оно было неправильной и неожиданной формы, но в етом и была его красота.

— Да, если остальные черепки и скатились сюда, теперь их уже не найдешь, — протянула Кристи.

— На дно мы не полезем, но под выступом мы — или скорее я — посмотрим.

Высвободив руку, Кристи подошла к самому краю и, вытянув шею, заглянула вниз. Плато образовывало выступ, своеобразный навес, похожий на человеческий нос.

— Я ничего не вижу, — сказала она.

— Под выступом скалы могли быть жилища. Он защищал их от непогоды.

Кристи посмотрела на Кейна, заподозрив было, что он ее разыгрывает, но по его лицу поняла: сейчас он так увлечен своими исследованиями, что ему не до шуток.

— Ты хочешь сказать, что анасази выбивали свои жилища в скалах? — спросила она.

— Нет. Они лишь использовали природные пещеры, которых здесь много.

— А как образовались эти пещеры?

— Представь себе два слоя каменной породы, — объяснил Кейн, вытянув две ладони, одну над другой.

Кристи кивнула.

— Если нижний слой мягче, чем верхний, то он разрушается быстрее, и получается пещера или ниша. — Он поджал пальцы нижней ладони. — Крыша из прочного камня. Остатки второго слоя поддерживают ее. Пол тоже из твердого камня.

— Здорово, — сказала она. — Дом, построенный самой матушкой-природой.

— Да, пока потолок такого дома не обвалится.

— И часто это происходит?

— В течение человеческой жизни — нечасто. За тысячу лет — думаю, часто.

— Невеселая перспектива, — вздохнула Кристи.

— Жизнь — игра, крошка. К тому же, как говорится, все там будем.