ОСТРОСЮЖЕТНАЯ ВОЕННАЯ ПРОЗА

Роман-дилогия

МЯТЕЖНЫЙ КАПИТАН

ССЫЛКА В ГЕРМАНИЮ

Сколько бы ни шла война – солдаты всегда рано или поздно возвращаются домой, по крайней мере те, кто остался в живых. Войну нельзя полюбить, это неправильно и аморально, но к ней можно привыкнуть.

Адаптация ветеранов – сложный процесс, и всякий его переживает по-разному. Каждый солдат – жертва войны, потому как она изменяет его сознание, характер и поведение. Происходит неминуемый надлом психики, ведь рядом с тобой ежедневно чья-то смерть и чья-то кровь, а возможность безнаказанно убивать, калечить, взрывать, крушить, ломать, жечь разрушает и извращает личность. Впоследствии кто-то легко себя находит в мирной жизни, кто-то реабилитируется тяжело и мучительно, а кто-то так и остается в мыслях на войне до конца своих дней, переживая вновь и вновь мгновения былых боев и гибель друзей…

Эта история началась давным-давно…

…Ну надо же, с первых слов понесло в эпос! Конечно же вру, и это обычное дело для беллетриста, ведь когда хочется написать что-то глобальное, эпохальное, для потомков, желательно на века, яркое и запоминающееся, то невольно тянет на былинный стиль! Не подумайте чего, я не такой уж и старый, считаю, что в полном расцвете лет, и рассказываю чистую правду, ну, может, лишь чуток привираю…

Ладно, уточняю: описываемые события происходили не так чтобы очень давно, всего-то в прошлом веке. И пусть прошлый век завершился всего-то пару десятков лет назад, но до чего же красиво звучит – события происходили в прошлом веке!!! И каюсь, порою хочется показаться моим читателям этаким долго пожившим и многое повидавшим седым ветераном, ну а раз пишешь, что в прошлом веке, то и повествование принимает вид едва ли не летописный…

Так вот, повторюсь, рассказываю вам чистейшую правду, хотя события могут показаться неправдоподобными и невероятными. Читатель со скептическим складом ума скажет: сплошные выдумки, мол, враки, так не бывает, не может один человек везде побывать, многое повидать и во все неприятности вляпаться! Эх, бывает, да еще как бывает! Знавал я парочку таких индивидуумов, которые способны были на подобные проделки, ведь и сам невольно оказывался в их числе, причем частенько, словно меня магнитом тянет на «подвиги». Большинство людей сидят себе тихо и мирно по квартиркам, живут-поживают и добра наживают, и их жизнь умещается в три строчки биографии: родился, учился, работал, умер, и не отыщешь о нем упоминания в архивных справках ни с фонарем, ни с лупой, ни с микроскопом. А бывают неугомонные: и во все-то им нужно влезть, до всего-то им есть дело, этакие вечные правдолюбы и правдоискатели. И чего им не сидится на месте? Странный вопрос – таков характер! По-иному они не могут, иначе им жизнь скучна! Именно эти экземпляры постоянно попадают во всевозможные истории. Ведь знает, чертяка, что лучше смолчать в тряпочку и не перечить начальству, но нет же, обязательно вставит свое словечко – как же, не обойдутся без его мудрого совета! И если где-то происходит «заварушка», то вместо того, чтобы сидеть дома с женой у телевизора или у радиоприемника, получать информацию от диктора, этому деятелю надо непременно убедиться воочию, а еще лучше – непосредственно поучаствовать, чтобы потом, спустя годы, говорить нравоучительно друзьям и домочадцам: «Ия там был! Все верно! Происходило именно так, а не по-другому», или, наоборот, заявить: «Лукавят политики и врут журналисты. Ведь я участвовал – знаю! Я – очевидец!»

Эх, вы, неравнодушные, неугомонные, неуемные…

В этой главе читатель знакомится с героем книги и переживает последние дни его пребывания на войне.

С чего бы начать? Пора нам как-то идентифицировать главного героя книги, дать ему имя и фамилию. Он обычный ветеран странной и бессмысленной войны, с переломанной судьбой, каких было десятки тысяч, но он мне симпатичен. А раз он герой моего нового романа, то я, как автор, дам ему красивое имя. Например, пусть он будет Эдуардом, а для друзей – Эдиком.

А какую прописать ему в документах фамилию? Обычную? Типа Смирнов? Можно, ведь эта фамилия самая распространенная в смиренной России. Ой, нет, стоп, что я делаю?! (Смирновы – без обид!) Нет, не может главный, да к тому же еще и героический персонаж носить такую тихую и скромную фамилию, нелепо это… Настоящая героическая фамилия должна звучать гордо и громко: Колоколов! Рокотов! Громов! Или Громобоев! Звучит? Конечно звучит! Значит, быть ему Громобоевым! Прочие персонажи книги – это его сослуживцы, друзья, недруги, родственники и просто встречные или прохожие, случайные люди.

Итак, краткая биографическая справка главного героя. Родился наш Эдуард Громобоев в шестидесятые годы прошлого века, отучился в школе, затем вновь учился в военном училище и стал офицером. Тогда наша большая держава вела малую войну в небольшой горно-пустынной стране под названием Афганистан. Огромная стотысячная Советская армия, совместно с афганской армией уже несколько лет безуспешно сражалась с многочисленным повстанческим войском (официально с душманами, врагами, а во всем мире их называли повстанцами-«моджахедами»). Ввязались в чужую гражданскую войну. Сражения были тяжелыми, кровопролитными и без особой надежды на окончательный успех. Тысячи и тысячи солдат и офицеров погибли, и десятки тысяч были ранены и искалечены в ходе боев, много горя принесла эта война…

Если кратко описать его, то выглядел он примерно так: вполне обычный и ничем не примечательный молодой человек, не красавчик и тем более никакой не супермен. Чуть выше среднего роста, спортивного телосложения, темно-русый, сероглазый, типичный русак. Офицер. Романтик и непоседа, искатель приключений, часто на собственную задницу, естественно, не мог не отправиться в Афганистан повоевать. Сам напросился. Служил в горных стрелках: сначала командиром взвода, затем секретарем комитета ВЛКСМ полка.

Кто не застал те времена и родился позже – поясняю, была такая общественно-политическая организация, которая называлась комсомол. Вот нашего Эдика и «избрали», вернее сказать – назначили возглавлять комсомольцев в мотострелковом полку. Должность эту ему предложили после того, как он получил ранение и контузию и заслужил свой первый орден, а затем представили к медали.

Однако ковыряться в бумажках Эдуард ужас как не любил и постоянно выходил (сбегал) на боевые задания, то с разведывательной ротой, то с саперами. Поэтому вскоре на одной из операций вновь получил контузию и тепловой удар, и начальство, хочешь не хочешь, а вынуждено было направить представление ко второму ордену. Но так как рутинная должностная бумажная работа была безнадежно запущена да и поставку начальству девочек, работниц-комсомолок с торгово-закупочной базы, капитан Громобоев не обеспечивал, то терпение полкового партийно-политического руководства скоро лопнуло, и вскоре Эдика отправили на повышение – замполитом горнострелкового батальона.

Поясняю для молодежи, была давно и такая должность в войсках, заместитель командира батальона по политической части, а сокращенно – замполит. Упрощенное наименование своей должности Эдику не нравилось, слышалось что-то вроде клички. Чем именно он должен был заниматься в батальоне, бывший строевой офицер Громобоев толком не знал, поэтому просто слонялся из роты в роту, болтал в курилке с солдатами, травил анекдоты в канцелярии с офицерами, пил чай в каптерках со старшинами.

Ну и, конечно, повоевать Эдуард никогда не отказывался, от выходов на боевые действия не отлынивал и сам лез в каждую заварушку. В общем – сорвиголова! Только за это комбат его и терпел. Так и говорил: из всех четверых моих замполитов хоть один попался боевой, пусть и не настоящий, а свежевыращенный из командиров, ну да ладно… Вскоре за боевые заслуги и храбрость его решили даже сделать Героем Советского Союза, причем дважды пытались, да не вышло, тогда комдив лично послал наградной на третий орден.