Брейдер, не сводя глаз с Джулии, ответил:

— Приготовьте тарелки для второго. На этом все. Благодарю.

Джулия скромно потупила взор, разглядывая чашу с бульоном. Дворецкий в это время вернулся с двумя тарелками, наполнил бокалы с вином и с низким поклоном удалился из гостиной.

— О, нет, только не вздумай снова менять место, — шутливо взмолился Брейдер.

Джулия рассмеялась.

— Мы, очевидно, вызвали ужасный переполох на кухне. Думаю, Фишер никогда не простит мне сегодняшний вечер.

— Он уже привык к моим причудам, так что скоро привыкнет и к твоим. К тому же через некоторое время у него появится новое увлечение. Я уверен, что он ждет не дождется, когда же я, наконец, взойду на высшую ступень!

— О какой именно ступени ты говоришь? — Джулия подняла бокал к губам.

— О дворянском звании.

Девушка удивленно округлила глаза. Брейдер, игнорируя ее изумление, отрезал кусочек бифштекса.

— Королевская власть вознаграждает тех, кто ее эффективно поддерживает. А я профинансировал несколько эксцентричных проектов принца-регента. Так что ничего невозможного нет.

Джулия, наконец, обрела дар речи.

— У меня сложилось впечатление, что ты более чем равнодушен не только ко мне, но и ко всем людям моего звания. А теперь, насколько понимаю, ты жаждешь получить титул и стать одним из нас?

Брейдер улыбнулся.

— Ешь лучше бифштекс, а то вслед за Фишером повар тоже обидится. — Он смотрел, как Джулия изящным жестом отрезала кусочек мяса. — Ошибаешься, я вовсе не жажду титула. По крайней мере, уже не жажду. Было время, когда получить аристократическое звание было одной из моих важнейших целей. Хотя и тогда я стремился к титулу не ради собственного тщеславия, а ради мамы. — Он украдкой бросил на девушку испытывающий взгляд. — Ты знала, что твоя бабушка и моя мать были кузинами?

Вилка Джулии застыла в воздухе.

— Нет, не знала…

— Когда я был моложе, то мечтал вернуться в Кимбервуд, вышвырнуть твоих предков отсюда и усадить мать на место, принадлежащее ей по праву. Я горел желанием отомстить и хотел, чтобы справедливость восторжествовала. И вот, наконец, я в Кимбервуде.

Джулия внезапно забыла о голоде. Она вынуждена была сделать глоток вина, чтобы прийти в себя.

От цепкого взгляда Брейдера не ускользнуло, как отрешенно опустилась ее рука с вилкой.

Он нахмурился.

— Такие чувства я испытывал много лет тому назад. Но сейчас подобные чувства мне чужды.

— А какие чувства испытываешь ты сейчас?

Прежде чем ответить, Брейдер серьезно обдумал вопрос.

— Не знаю. Я хочу, чтобы мама была счастлива. Что же до титула? — Он неопределенно пожал плечами. — Пожалуй, это будет неплохой сделкой. Что касается личных амбиций, то я сегодня выше этого и воспринимаю себя таким, каков я на самом деле, а не таким, каким воспринимают меня другие.

Он вопросительно поднял бровь.

— А как насчет тебя? Важно ли для тебя, чтобы я получил титул?

Джулия, не задумываясь, ответила:

— Нет.

Брейдер напряженно вглядывался в ее лицо.

— Нет? Меня удивляет, что ты не обдумала хорошенько ответ на мой вопрос.

Джулия попробовала придать своей усмешке цинизм.

— Я обдумала этот вопрос несколько лет тому назад, когда решилась на побег. И размышляла над этим прежде, чем дать согласие на наш брак. Поэтому сейчас с уверенностью говорю «нет». Мои устремления никоим образом не зависят от титула моего мужа.

Подняв руку с бокалом вина, Брейдер шутливо поприветствовал девушку.

— Ах, да, как же я мог забыть! Моя госпожа хочет ребенка.

Сохраняй самообладание, напомнила Джулия себе. Легкомысленное отношение Брейдера к предмету, столь дорогому ее сердцу, раздражало ее. Но она не желала подавать вида и признаваться в своей слабости.

Во всяком случае сегодня вечером: слишком большие надежды возлагала она в эти минуты на мужа. Слишком многое зависело от ее способности заманить его в постель!

— В желании иметь ребенка нет ничего дурного! — Она одним большим глотком опустошила бокал и продолжила, тщательно обдумывая каждое слово. — Но мне хочется сделать приятное и тебе и попробовать сделать наш брак не фиктивным. Я беру назад свои слова, которые сегодня днем сказала тебе сгоряча. Я не хотела обидеть тебя. Просто я была взволнованна и переживала за Нэн… — Она не закончила предложения, опасаясь, что голос выдаст ее тревогу.

— Джулия…

Но девушка не дала ему продолжить.

— Ты считаешь, что я бесцеремонно вмешиваюсь в твою жизнь… — Джулии потребовался еще глоток вина, чтобы собраться с духом и продолжить. — …Да, признаюсь, иногда я вмешиваюсь, даже врываюсь в твою жизнь… — на одном дыхании выпалила она.

Джулия была не в состоянии выдержать его взгляд. Ей отчаянно хотелось спрятаться куда-нибудь от этих пронизывающих насквозь глаз. Тем не менее, с безразличием ковыряя вилкой в тарелке, она продолжала:

— Иногда я завидую тебе. Ты достиг в жизни большего, чем я. Но когда у меня будет ребенок, я смогу начать жизнь сначала.

— Сначала? Но людям не дано начинать жизнь сначала.

— А я начну! — Джулия выпустила вилку из рук. — Я знаю, что твое мнение основывается на информации, которую ты собрал обо мне. И не виню тебя. Но я уже не та, какой была в двадцать лет. — Она пробежала пальцами по шраму на запястье, удивляясь собственному красноречию.

Брейдер бросил на жену оценивающий взгляд, словно пытался определить, насколько искренни ее слова.

Джулия снова взяла в руки вилку и, вонзив ее в кусок мяса, заставила себя есть.

— Мои родители никогда не проявляли ни внимания, ни интереса к своим детям. Все мы росли сами по себе. Ближе всех по возрасту ко мне Гарри, он на пять лет старше. Но я едва знаю и его, и старшего брата Джеффри.

— Того самого, который обещал сделать меня дядюшкой?

Глаза Джулии весело засверкали и оживились, несмотря на ее серьезный настрой.

— В детстве я думала, что он такой же старый, как и отец. Но я вообще редко встречалась с родителями. — Она запнулась и шепотом добавила: — Тебе повезло, что у тебя такая мать, как Нэн.

— Согласен с тобой. Мне никогда не было стыдно за нее.

Он подлил вина в бокал Джулии.

— А что заставляло тебя испытывать стыд?

Брейдер тряхнул головой, отказываясь изливать душу, и с безмятежной улыбкой на лице ответил:

— Уже ничто и никто. Деньги смыли весь стыд.

— Именно поэтому деньги так много значат для тебя?

Глаза Брейдера вспыхнули, в них засветился вызов.

— А для тебя разве они ничего не значат?

Джулия, задумавшись, склонилась над столом и провела пальцем по краю бокала.

— Я прожила три года почти без гроша за душой. Пожалуй, ты прав — деньги кое-что для меня значат. Но не все.

— Значит, тебе просто не приходилось голодать, — возразил Брейдер. В его голосе прозвучало превосходство.

Девушка подняла бокал и, сделав шутливый приветственный жест, в то же время сухо произнесла:

— Мне приходилось голодать.

— Надеюсь, ты отдаешь отчет своим словам? — немедленно отозвался Вульф.

— Конечно, отдаю, — чуть не вырвалось у девушки. Но она вовремя спохватилась, вспомнив, что сегодня ее целью было не спорить с Брейдером, а очаровать его. В добрые старые времена она ни за что не снизошла бы до резкого разговора и уж тем более не позволила бы себе потерять голову и бросить вызов мужчине. Поразительно, но Брейдер пробуждал в ней самые худшие проявления характера. Или она настолько изменилась, что совершенно разучилась искусству легкого флирта?

Пытаясь сосредоточиться и снова перевести тему разговора на Брейдера, Джулия сделала глоток вина. — И каким образом ты зарабатываешь деньги?

Он покончил с едой, отодвинул тарелку в сторону, откинулся в кресле и только тогда, лениво посмотрев на девушку, ответил:

— Я занимаюсь азартными играми.

Джулия недоуменно вскинула глаза.

Он пояснил:

— Все деловые люди — игроки. Но все мы играем не в карты и не ставим деньги на лошадей. Лично я сделал ставку на себя. Первый шанс я получил, когда Элиас Розен принял меня на место посыльного в свою адвокатскую контору. Причем, я сам добился этого. Изо дня в день я появлялся у парадной двери его конторы на Хай Стрит задолго до появления самого Элиаса. Я очень хотел получить эту работу.