-- И вы готовы заплатить такие деньги?! Видимо, вы очень богатый человек.

   'Да я тут по проторенному Кобой Джугашвилли пути, грабить банки бы пошла! Если бы точно знала, что эти деньги помогут Великую Отечественную оттормозить. 'Богатый человек'. Издевается этот капитан... Впрочем, не все можно измерить деньгами. Но зато кое-что эксклюзивное сейчас стоит любых денег. Как насчет технологий? Тот же компрессорник им продать, и пусть возмещают мне непосильным трудом нажитые расходы на постройку 'вундервавли'. Угу...'.

   -- По ценам, назначенным вашим правительством за новые аппараты, я не смог бы купить даже один фюзеляж. Но неужели где-нибудь на складах не лежат ограниченно пригодные к боевой работе аппараты. Можно даже частично разукомплектованные, но еще 'живые'. Запчасти я и мой партнер найдем на самолетных свалках или выкупим у ВВС. И, разумеется, речь не идет о суперсовременных машинах.

   -- Пару лет назад я видел похожих на вас добровольцев, отбывающих за Пиренеи. Я вам даже немного завидую. Сам-то ведь из Франции я никуда уже не поеду. Здесь я вырос...

   -- А когда вы уехали 'оттуда'?

   -- В 20-м. Мне тогда было всего пятнадцать. Жалею, что тогда в своей юнкерской шинельке я не успел повоевать за Россию... Но вот за Францию, если потребуется, я еще повоюю... В общем, так мой друг. Пока я ничего вам не обещаю. А какие аппараты вас интересуют?

   -- Идеальным, было бы получить пару боеспособных 'Девуатинов' с неубирающимися шасси. Еще нужны 13,2 мм 'Гочкисы' или какие-нибудь старые авиапушки 'Испано'. Пусть они даже окажутся с кривыми стволами.

   -- Мда-а... Мне будет, очень жаль, Адам, если вы всего лишь, глупо погибнете.

   -- Не погибну. Вы уже видели, как я летаю? Кроме того, с моим сюрпризом шансы остаться в живых в боях с 'бошами' повышаются еще сильнее.

   -- Расскажете о ваших ускорителях?

   -- Лучше я их покажу на каком-нибудь полигоне. Я даже готов, передать один опытный образец вашему испытательному центру, если вы поможете мне получить истребители.

   -- Вы словно змей-искуситель. Ладно, Адам, я подумаю, что можно сделать...

   Мелунн-Вилларош так и не открылся, и Павла, получив от капитана Кринье чек за выполненную работу, забралась в вызванную для гаврских пилотов машину.

   К двенадцати часам она добралась до их с Анджеем Арфлерской квартиры. Войдя внутрь, Павла почувствовала, что здесь еще кто-то есть. Она попыталась обернуться, но в этот момент сильный удар погасил ее сознание...

   ***

   В какой-то момент капитану даже показалось, что перед ним сидит хитрый шпион. Но его ненависть к фашизму и беспокойство за судьбы Польши и Франции показались вполне искренними. И потом, этот Адам не просил у него доступа к французским авиационным секретам, а наоборот сам предлагал совершенно новую технологию. Да и не так уж часто Испытательному центру поступали предложения от частных лиц по испытанию новейшей техники. Тут требовалось очень аккуратное и мудрое решение. После этой беседы с американским земляком, Розанов около часа раздумывал о полученном предложении, и наконец, решился.

   Чтобы не наделать глупостей, капитану было необходимо посоветоваться с умными и в то же время не болтливыми людьми. И у него на примете такие люди были...

   -- Мадмуазель, могу я поговорить с господином Эдуардом Корнильон-Молинье?

   -- Кто спрашивает? Это его старый знакомый из СЕМА. Он знает.

   -- Да, благодарю вас.

   -- Господин майор! Как ваши дела? Как идут съемки?

   -- Ну что вы! Боевой летчик это навсегда, даже если он променял штурвал на кинокамеру.

   -- Прекрасно! У меня тоже все, слава Деве Марии, складывается неплохо.

   -- Почему я о вас вспомнил? Видите ли. Тут появился один фантастический сценарий.

   -- Гм. Не совсем для фильма... И еще мне необходим ваш совет. И не только ваш.

   -- Вы угадали. Господин Мальро тоже нужен. Ха-ха! Да-да, именно как писатель!

   -- Давайте встретимся в Париже, где обычно вы собираетесь в своем кругу.

   -- Через два часа примерно. И я буду не один.

   -- Отлично, до встречи.

   Следующий звонок Розанов сделал в один малоизвестный в Париже клуб. Это заведение уже почти год как было оккупировано потерявшими недавно свою родину офицерами некогда дружественной Франции страны. И Розанов был уверен, что найдет здесь понимание.

   -- Это капитан Розанов. Мне нужен майор Людвик Буд'ин.

   -- Прошу вас, найдите его. Это срочно. Да-да, прямо сейчас.

   Через пять минут из трубки зазвучал голос его чешского приятеля.

   -- Костя! Как дела, дружище?

   -- В целом нормально. Вот хочу с тобой посоветоваться по одному делу, Людвик.

   -- Что-то случилось?

   -- Не особо случилось, но ожидается в ближайшем будущем. Вот я и решил убить пару зайцев одним патроном. И тебя развлечь и решить, что мне дальше делать.

   -- Так приезжай к нам. Тут и развлечемся и поговорим.

   -- У меня другое предложение. Давай встретимся через два часа в ресторане 'Мео'?

   -- Где это?

   -- На улице Валуа, недалеко от Пале-Рояль.

   -- Хм. Умеешь ты заинтриговать. Кого можно с собой взять?

   -- Пару очень надежных друзей. Ты сам выбери потолковее. И еще мы там встретимся с нашими коллегами. Ну, ты понимаешь...

   -- Я тебя понял. До встречи, дружище!

   -- До встречи, Людвик.

   Впереди был серьезный разговор. После него оставалась самая трудная для Розанова беседа. Беседа с начальством. Но к этой беседе нужно было хорошенько подготовиться. Спешка тут была не нужна, поэтому капитан решил выждать до вечера. Он снял летный комбинезон и переоделся в парадный мундир...

   ***

   Затылок неприятно холодил ствол пистолета. Перед глазами был морской простор с беспокойными чайками. Что было внизу, Павла не видела, но догадывалась, что сидит на краю пропасти. Она попыталась пошевелить руками и ногами, и поняла, что они крепко привязаны к стулу, на котором она сидела. Над головой шелестели кронами деревья. Это явно был какой-то обрыв на морском побережье. И, по всей видимости, похитители выбрали для этого 'представления' место подальше от чужих глаз. Там, где не нужно тратить времени на погребение...

   'Вот так-то, подружка. Кончилось наше турне, даже толком не начавшись. Сколько раз я успела проколоться можно даже и не пересчитывать. На третьем десятке собьюсь. Даже пытаться прикинуть, кто меня расколол, бессмысленно. Кто-то из окружения Розанова? Или белогвардейские друзья Матери Марии и Оболенской? Теперь это уже не важно. Партия проиграна. Хотя нет. Наш 'Гроссмейстер' потерял только пешку по фамилии Пешке и все. Впрочем, этот 'размен' все же дал ему что-то ценное. Может быть, время на раздумья, может быть, инициативу. Я желаю удачи моей Родине. И пусть я действительно никудышная разведчица. Но не все, что я сделала здесь, канет в лету. Что-то да останется...'.

   Павла спокойно и даже расслабленно ждала выстрела, но его все не было. Сзади наметилось какое-то движение, и глухой мужской голос неожиданно заговорил на каком-то странном языке напоминавшем немецкий. То ли голландский, то ли датский, а может шведский. Все эти языки Павла почти совсем не знала, поэтому даже не пыталась вслушиваться. В ответ на прозвучавшие слова, другой голос что-то тихо переспросил на том же языке, и затем чисто и внятно перевел вопрос на английский. Павлу немного удивило то, что этот вопрос был задан женским голосом.