-- Полтора фута, Адам! Скаженный ты чертяка!!! Как ты мог!??
'Ну вот. Не простят они мне, этих несчастных футов. Теперь до конца моей жизни будут упрекать, за эту глупость. А, ну и ладно! Чем быть третьим по правилам, лучше стать дисквалифицированным, но первым. А в Чикаго меня теперь точно запомнят, и это главное. Наплевать мне, в общем. Армию я все равно не посрамила, и вот они-то точно меня простят за этот проигрыш...'.
-- Да брось ты, Анджей, расстраиваться. Ну, не победили мы. Подумаешь, главное, что до финиша доехали. А Шоу с Робертсом ведь по-любому лучшие гонщики Штатов, так что мне им проиграть и не обидно совсем...
-- АДАМ! Ты о чем?!!! Ты спишь что ли?!! Это ты победил! Девяносто восемь с половиной футов между точками ухода с трассы и возврата на нее! Всего полтора фута оставалось до нарушения, но у тебя получилось! Матка Бозка, Адам! Какой же ты псих! Но я тобой горжусь! Знай, наших!
-- Гм. И чего нам теперь делать? Я же не нарочно, мне главное было доказать что не зря ради меня гонку задержали. Только для этого...
В этот момент через восторженную толпу продрались, наконец, майор Риджуэй с лейтенантом Мэниннгом.
-- Лейтенант, поздравляю вас! Рад, что мы в вас не ошиблись. Не знаю, что там себе решат по этому поводу администраторы шоу, но в историю Армии Соединенных Штатов вы свою страничку уже вписали. Верно, Мэниннг?
-- Да, сэр! Поздравляю вас, лейтенант!
-- Благодарю вас, господа. Здесь очень шумно, я бы хотел уйти отсюда. Может, я уже могу приступить к обязанностям по тренировке завтрашних учений?
-- Ваше служебное рвение похвально, Моровски, но такая спешка уже не нужна. Сейчас вас вызовут на трибуну для вручения приза, и вот там потребуется ваша короткая речь об армии. Подумайте над этим. А насчет учений... В крайнем случае, штаб второй армии перенесет начало парашютирования на вторую половину дня. А я как проверяющий боевую подготовку их без сомнений поддержу. Так что, готовьте свой экспромт, а мы ждем вас в диспетчерской через час-полтора, но слишком уж долго не задерживайтесь.
-- Да, сэр. Гм. Я постараюсь придумать, что сказать зрителям.
-- Не сомневаюсь, что после ваших слов, в очереди поступающих на службу во вторую армию прибавится добровольцев. Пойдемте, Мэниннг. Пусть лейтенант Моровски искупается в славе, как-никак он это заслужил.
Через пару минут цепкие пальцы помощника распорядителя потащили за рукав 'сверхновую звезду' свободной формулы автоспорта в сторону о чем-то яростно спорящих на трибуне Марка Наварры и сенатора Слэттери...
Пред грозными очами гоночного командования Павла замерла в легкой нерешительности. Чего она сама хотела, ей было не ясно. А вот чего хотели от нее, страстно и вдохновенно выразил Марк Наварра.
-- Мистер, Моровски, вы должны понимать, что этот ваш поступок подает плохой пример другим гонщикам. Не сейчас мистер Шевроле, я прошу вас!! Я уверен, что мистер Моровски все поймет правильно и пойдет нам навстречу. Так вот, мистер Моровски, допустить этого прецедента мы никак не можем, не правда ли сенатор?
-- Да, молодой человек. Мистер Наварра абсолютно прав, мы не можем вас объявить бесспорным победителем, это... Гм. Это вызовет толки. Ммм. Эту историю нам нужно уладить, и тут мы все надеемся на ваше сотрудничество... Э-эй! Мистер Моровски, вы нас слышали?
-- Гм. Я вас слышал. Ваш посыл мне в целом понятен, но что конкретно вы предлагаете?
-- Позвольте я ему отвечу?
Под хмурый кивок сенатора, Наварра, с кроткой улыбкой Иуды, чуть подпустив в голос материнской заботы, нанес свой словесный удар милосердия.
-- От вас потребуются сущие пустяки, мистер Моровски. Вам нужно просто признаться в нарушении и сообщить, что последнюю часть дистанции вы ехали 'уже не участвуя в гонке'. Просто ехали и все...
'Вот она демократия в действии! Если нужно представить дело тухлым, его таковым и представят, даже если никакие законы и правила не были нарушены. Но к чему-то подобному я, в общем-то, и готовилась. Там где есть устоявшиеся традиции, там гласные правила курят кальян. Ох уж мне эти традиции, мать бы их в детсад!'.
-- Зачем такие сложности, господа? Просто дисквалифицируйте меня и дело с концом. Скажем зрителям, что там было не девяносто восемь, а целый сто один фут, так как два фута обочины дорогой не считаются. Ну как вам идея?
-- Эгхм. Эта идея не годится! Мы не можем этого сделать, ведь про эти проклятые недостающие полтора фута уже знает весь Лэнсинг! Именно поэтому получается, что формально вы не нарушили правил. Но и объявив вас победителем, мы тем самым создадим опасный прецедент.
-- Гм. А если я при всех попрошу вас считать победителями Шоу и Робертса. Так можно сделать?
-- Публика наверняка будет недовольна. С каких это пор победивший гонщик просит жюри считать победителем других? Да и наши спонсоры заинтересованы в хорошей рекламе, на которой не будет пятен. А призовой фонд у нас составляет тридцать тысяч долларов, наверняка, начнутся проблемы с оценкой долей призеров.
'Как все-таки сложно у буржуев принимаются решения! То ли дело у нас на заводе, решил партком отказать бригаде в премии из-за одного лоботряса, так никто и не пикнул. Ну, почти никто... А тут! Они бы еще колебания курсов валют вспомнили и падение этих их любимых индексов деловой активности. Тьфу ты, мерзость какая! Гм. Но что-то думать все-таки нужно. Мдя-я. А если?! Гм. Не-е, рулеткой такие дела не решаются. Тогда остается... Остается... Э-э. Скрипи-скрипи родная волнистая, надо ведь мне что-нибудь местному 'обчеству' выдать... Ну ка, ну ка... Есть! Придумала! Спасибо тебе мой 'продвинутый серый друг'. Итак, нужно срочно брать за жабры генерала. Зря, что ли мы с ним вместе Вандеккеров воспитывали?'
-- Мне кажется, господа, что я смогу найти вариант, который устроит всех. Вы ведь не будете против некоторой... э-э... 'благотворительности'?
-- Мы, наверное, не будем против, но согласятся ли ваши соперники? И еще не совсем понятно, что вы тут имели в виду.
-- Все объяснения чуть позже, господа. Что же до моих соперников, то я уверен, что смогу их уговорить. Для начала мне нужно переговорить с командованием. Генерал, сэр, разрешите приватный вопрос.
-- Валяйте лейтенант. Если и здесь вы сумеете красиво выкрутиться, то я поищу вам место в штабе второй армии.
-- Господа, у вас всего пять минут, публика ждет нашего объявления.
-- Мы успеем. Прошу вас, генерал сэр...
Уши Наварры, непроизвольно тянулись в сторону что-то живо рассказывающего генералу сумасброда с лейтенантскими погонами. Нетерпение его так накалило пространство на трибуне, что через минуту у микрофона он остался в гордом одиночестве. Остальные члены жюри разбрелись в состоянии глубокой медитации. Лишь сидящий в своем инвалидном кресле мистер Шевроле, что-то чирикал в блокноте, грустно покачивая головой...
***
Двое гонщиков шли в глубоких сумерках по затихшему аэродрому. Градус возмущения одного из них, значительно превышал переживания другого. Флойд вообще был более выдержанным, а полбутылки 'Бурбона' выпитых за компанию с коллегой в качестве успокоительного, еще более смирили его с сегодняшним фиаско.
-- Да ладно тебе Уилл, простил бы ты его, а?
-- Флойд это хамство! И я набью ему морду! Где же эта лейтенантская сволочь?
