***
В 'Венской кофейне' очередное неформальное совещание командования 'Сражающейся Европы' проходило в обстановке бурного обмена новостями.
-- Ну как там, в Шербуре? И как там наш Костя?
-- Друзья мои, все довольно сложно... Розанов пытался сформировать отдельный истребительный полк из испытателей. Пока на 'Моран-Солнье-406', а с появлением серийных 'Девуатинов-520' уже на них. У Кости хорошие связи, поэтому снизу он не полез, а вышел на уровень командования и даже получил поддержку начштаба ВВС. Но вот министр авиации встал глыбой.
-- Да уж, 'Скряга Ги' в особой прозорливости пока не замечен.
-- Представьте себе, он считает, что лучше много отдельных эскадрилий новейших машин на разных фронтах, чем целый полк в резерве... В общем правительство колеблется, какую сторону выбрать, а меж тем дело зависло не начавшись...
-- Чего же еще ждать от этих бюрократов?
-- Кстати, маршал Келлер, пока запретил налеты на города и крупные военные объекты Рейха и это несмотря на то, что все сроки выступления в защиту Польши уже прошли...
-- Канальи! Они там, в Париже, доиграются, что Люфтваффе разобьет по частям авиацию союзников. Геринг начнет отсюда, а когда у поляков просто кончатся самолеты, он стукнет уже по Республике, и смешает с помоями их раздробленные силы. Вот тогда-то эти 'умники' начнут метаться, и в спешке воплощать идеи Кости, но будет уже поздно!
-- Эдуар не заводись! Остынь. Пока мы здесь воюем, они будут с умным видом колебаться и считать, что все-то у них под контролем. А вот когда Польша падет, в их головах слегка просветлеет.
-- А я слышал новости, что все не так уж плохо. Говорят, вы чувствительно накостыляли швабам на Бзуре?
-- Да Людвик, война становится все более жестокой. За те дни, что тебя не было, сбили четверых, еще двое сейчас в лазарете с ранениями. А у Моровского в 'Соколе', представь себе, потерян всего один пилот 'брандера' Раджакич, и еще ранено трое.
-- Я слышал, тот польский моряк пожертвовал собой?
-- Нет, свою пулю он получил уже в воде. Адам рассказывал, что когда его вытащили на берег, он был еще жив...
-- Да-а. Ну, а как там сам наш 'Сокол Поможжя'? Все блистает?
-- А-а, лучше не спрашивай.
-- Что такое?!
-- Ходят слухи, что его вскоре совсем разжалуют.
-- Но за что?!
-- За его традиционное неуважение к старшим по званию. Ян расскажи Людвику.
-- Когда его батальон десантников ракетами и стрельбой разнес в щепки переправы, и ввязался в бой с авангардом немцев, они там все должны были лечь. Немцев было впятеро больше, да еще с танками и орудиями...
-- Адам заранее знал об их численном перевесе?
-- Представь себе, знал, но его это не остановило. Моровский мало того, что выполнил боевую задачу, потеряв всего семерых. Соединившись с уланами, они сбросили остатки авангарда в реку, и организовали паромную переправу на другой берег южнее. А потом еще целый день отбивали атаки швабов там, пока генерал Томме сверлил фон Клюге спину.
-- За такое не наказывают!
-- Не спеши, Людвик. Потом Адама слегка зацепили, и генерал Зайоц приказал ему по радио, передать батальон под командование одного из офицеров армии 'Лодзь'. Адам выполнил приказ. Но при этом он прилюдно попросил от того майора честное шляхетское слово, что тот не бросит его парней в штыковую атаку, к которой они не готовы. И еще чтоб позволил им самим строить укрепления и планировать маневр. А вечером наш 'Сорви Голова' уже перемотанный бинтами прилетел на 'Шторхе' забрать раненых и узнал. Что майор, оказывается, не сдержал обещание, из-за чего погибло три десятка десантников. Наш 'янки' за словом в карман не полез, и тут же предъявил ему обвинение, и даже потребовал сатисфакции.
-- Любой честный офицер поступил бы также!
-- Все так, но тот, к сожалению, оказался любимчиком генерала Томме, и вдобавок доложил о 'недостойном поведении' Моровского начальнику штаба армии.
-- И что же дальше?!
-- Дальше? Моровского снова отозвал в штаб генерал Зайоц... И при этом окончательно запретил ему летать и ходить в десантные рейды, оставив его при себе. Видно, это-то и стало для него последней каплей...
-- Да моншер. Счастье, что уже два дня держится почти не летная погода, и что на задания отправляют только разведчиков, а то Адама признали бы дезертиром.
-- Мда-а. Неужели, все настолько серьезно?
-- Трудно сказать. Посыльные из штаба за ним приезжали уже много раз. Но сначала он отговорился запретом врача, а потом и вовсе перестал к ним выходить. Вчера вместе с группой ребят из 3-ей чешской эскадрильи Адам устроил попойку, и потом задирался с военным патрулём. Дело дошло до потасовки. Я подоспел к концу этой битвы и лишь заметил, как ловко он дерется ногами. Притом, что сам на ногах еле-еле держится...
-- Угу. Настоящий саватер. Набил физиономию вахмистру, и паре капралов, а наши ребята не дали последним взяться за оружие. Потом все сидели в Кафе, и как раз туда за ним и прислали военную полицию...
-- Все-таки он попал под арест?
-- Вот еще! Обозвал их тыловыми крысами, и выкинул весь наряд через окно. А потом собрал наших чехов и своих 'янки' посадил в добытые где-то автобусы, и поехал в гости в чешский батальон подполковника Свободы, вчера прибывший во Львов. А там он говорят, пел какой-то английский реквием погибшим пилотам и солдатам, да так что у народа слезы текли. Вот только со стола упал... Потом уже без него они всю ночь орали разные песни. Раз пять звучал чешский вариант марша 'Соколы'. А американцы отвечали своими 'Янки Дудль' и 'Вступай в Авиацию'.
-- А сейчас-то где наше чудо?
-- Сейчас он спит с какой-то красоткой, а все офицеры 'Европы' предупреждены, что на все вопросы посыльных и военной жандармерии отвечаем, что он 'только что здесь был, но куда-то ушел'.
-- Ладно, с Моровским все понятно. Его пока лучше просто не трогать. Либо это пройдет само, либо улетит во Францию, готовить пополнение. А вот что там с русскими? Розанов рассказывал, будто бы те заключили секретное соглашение с Республикой о предоставлении одного аэродрома на Украине.
-- Мы тоже заключили с ними соглашение 'Сражающейся Европы' о беспрепятственном пролете наших машин на тот арендованный Францией аэродром, и о взаимном нейтралитете. В общем никто ни на кого не нападает. Ни мы на русских, ни они на нас.
-- Кстати, русские намекнули нам о своем нежелании оставлять немцам оккуппированные поляками украинские и белорусские территории за Линией Керзона. Поэтому если боши начнут побеждать, безучастными они не останутся. Расскажи ему о своем приключении, Ян.
-- Позавчера я слетал к ним в гости на трех PWS вместе с Сэмом Бреннэром и Дестальяком. От границы нас сопровождало звено их И-16, но враждебности они не выказывали.
-- Вот это да! И каково было там у большевиков?
-- Да, в общем-то, ничего особенного. Нас даже заправили в обратный путь. Ну, а все остальное... Полоса там травяная, фактически обычное скошенное поле. В сезон дождей летать с нее будет невозможно, но посадке это помехой не станет. Над деревянной контрольной вышкой реет знамя Республики, охрана аэродрома и обслуживание смешанное. Половина хозяева, половина гости. Только зенитчики и администрация поголовно французы. На мой взгляд, иметь вот такой запасной аэродром в полутора сотнях километров, гораздо надежнее, чем надеяться на великодушие румынов...
-- Не очень-то мне нравится это большевистское заявление 'о возврате территорий'. Хотя если задуматься, Польша тоже прикарманила чужое год назад, и многие наши соотечественники им этого до сих пор не простили. С этой точки зрения действия Советов столь же законны...
-- Друзья! Пусть политикой занимаются дипломаты. Мы с вами защищаем свободу европейских народов. Если бы 'Европа' была создана год назад, то мы защищали бы Чехию.
