-- Мда-а. Если и эта комбинация 'Кантонца' окажется удачной, то СССР, пожалуй, получит некоторые дополнительные 'козыри'... А вам, товарищ Голованов, надо будет подумать о дальнейшем использовании этого вашего 'Сорви Головы'. Вы еще не изменили о нем мнения?
-- Никак нет, товарищ Сталин. 'Кантонец' избыточно талантлив. Даже в ущерб управляемости. Главным недостатком работы с ним является его непредсказуемость. Каждый раз мы тут планируем одну операцию, а получаем совсем другую. Так было в Монголии, также вышло, и в Америке, и во Франции. Ну, а уж Польша в этом 'венке' смотрится совсем экзотическим цветком. Однако при всем этом результаты его разведывательной работы только улучшаются. Для немцев он сейчас уже как 'Волшебная лампа Алладина'. Захватить хочется, а уничтожить жалко...
-- Ну что ж. Если он им так нужен, пусть они его поскорее получат... На некоторое время...
Улетая обратно в Польшу, Александр старался не думать о предстоящих хитрых маневрах. За эти несколько дней он спал в общей сложности часов пять, но мысли одна резвее другой все никак не давали ему расслабиться. Почему 'Кантонец' с 'августом' до сих пор не погибли в боях, и не были вычислены врагом, он уже не задумывался, принимая их удачу как данность. Но вот сейчас приближалась кульминация этой истории, и Голованову стало очень тревожно. Что-то там еще будет? А потерять таких агентов практически на пороге успеха ему было бы очень обидно....
***
Поль Гали снова и снова ходил хвостом и приставал с просьбами о фотосессии, попутно фотографируя фронтовую жизнь дивизиона 'Сокол'. От крупных планов пока удавалось отвертеться, но папарацци все никак не сдавался. Даже во время профилактического осмотра реактивных ускорителей репортер пытался снимать чумазое лицо юного капитана. Майор Бриджес тоже живо интересовался новинками. Он был совсем недавно прикомандирован к Авиакорпусу и, конечно же, куда больше всех воздушных баталий его занимала та история с Краковским десантом. Захват нескольких военных аэродромов горсткой парашютистов, и потом снабжение их по воздуху, могли даже стать темой отдельного доклада в штабе...
По части наведения лоска члены американской делегации не ударили в грязь лицом. Уже после того Краковского рейда выяснилось, что Гали с Бриджесом, оказывается, привезли из Штатов девять парадных кителей напоминающих китель офицера американской армии. Гали даже умудрился всего за сутки организовать изготовление недостающих копий знаков различия американского Авиакорпуса. А Бриджес, под градом настойчивых просьб журналиста, еще во Франции испросил по телефону разрешения штаба, не только на награждение всех американских добровольцев взлетевших с 'Беарна', но и на присвоение им воинских званий. И хотя штаб Армии и штаб Авиакорпуса и не горели желанием разбираться потом с политическими последствиями возможной огласки, но разрешение на 'камерное награждение добровольцев' Бриджес получил. И вскоре после первого официального польского мероприятия перед объективом фотографа замерла сцена, в которой при желании легко можно было узнать вручение американскому капитану перед строем неожиданной награды. На обороте той фотографии с замершим строем улыбающихся парней, застыла красивая надпись.
----------------------------------------
'Division Falcon, Squadron 4 Blizer
9 September 1939 Poland, Warsaw'.
----------------------------------------
После всех церемоний, резерв Авиакорпуса пополнили сразу шесть третьих лейтенантов, два первых лейтенанта (которыми стали Сэм Бреннэр и Анджей Терновский), и один капитан. На груди у всех помимо польских наград теперь сверкало по одной американской медали. А у Моровского, Бреннэра, Терновского, и даже у Гали, оказалось еще и по Воздушному Кресту. После этого Павла дала себе слово не таскать свой тяжеленный 'иконостас' в каждый вылет. И еще перед ночным вылетом состоялась одна совсем не приятная для бывшего парторга встреча...
Павла даже не сразу вспомнила лицо этой женщины. А когда все же узнала ее, то остро порадовалась, что сейчас уже ночь, и что собранная для ночного бомбометания эскадрилья древних истребителей PWS, вращая винтами, давно уже ждет своего лидера на старте. Суровый рев командира дивизиона заставил некоторых из окружающих вздрогнуть.
-- Гуд ивнин, мистер Моровски. Май нэйм из Кэтрин Джальван. Ай эм...
-- Начальник штаба! Почему на полосе посторонние!
-- Пан капитан, это американская журналистка. Она попросила вас представить. И я думал, что...
-- Здесь военный аэродром, или кафешантан?! Все интервью даются только в штабе и только после полетов! Немедленно убрать всех лишних с полосы!
-- Так ест, пан пору... Виноват, так ест, пан капитан!
-- Где мой парашют?!
Как не молилась в душе Павла своей испытанной Фортуне, чтобы 'кантонская шмара' к ее возвращению чем-нибудь заболела. Ну, или хотя бы просто обиделась, и уехала куда-нибудь охмурять местный генералитет, но после того вылета, интервью в штабе все же, состоялось. Пришлось через силу извиняться за свои резкие слова, коряво оправдывая себя авиаторскими суевериями. Дескать, женщина на старте это к несчастью. Пришлось пересказывать журналистке всю свою 'легенду' для ее 'большого интервью'. Бросаться интересным материалом эта 'колунская подстилка' вовсе не собиралась. По счастью, все что она смогла прочесть в интонациях и на лице объекта разработки, так и не вызвало у дамы уверенной идентификации. Ее интересовали факты, а вот копать 'нью-йоркская штучка' умела. И накопала она столько всякого, что Павле несколько раз искренне захотелось прибить нахалку.
-- Мистер Моровски, а что там за странная история была с вашей дуэлью с каким-то Рюделем?
-- Это наши старые семейные счеты, которые никак не относятся к делу...
-- Сожалею, но я вынуждена повторить свой вопрос. Читатели 'Дейли Ньюс' захотят узнать о той древней истории. И поскольку в Польше про нее уже и так слагают легенды, вы не вправе отказывать...
'Угу. Иначе твой поганый язык... Брр! Как вспомню, так вздрогну. Гм. Иначе ты в своем репортаже поставишь все с ног на голову, оставив гадкую отрыжку от всего, что будет связано с именем добровольца Моровского. Хрен с тобой в десятой степени, подавись ты этими деталями...'.
К концу беседы Павле пришлось в подробностях пересказать, как на трофейном 'Шторхе' вместе с пленным и ранеными была привезена в Торунь юная полька. Кстати Кристина недавно оказалась в Варшаве, и даже пыталась поступить вольнонаемной в дивизион 'Сокол', но так и не преуспела в этом. Женщин в дивизион не было принципиально, хотя Терновский и ходил недовольным. От продолжения интервью удалось отговориться подготовкой к вылету. Павла вздохнула свободнее, но по хитрому взгляду Джальван ей стало понятно, что этот эпизод с девицей та наверняка сделает, чуть ли не центровым в своем репортаже, играя на интересе аудитории к амурным похождениям героев...
***
В этот раз Карел вел свою четверку 'мессеров' на километр выше штурмовиков. Где-то далеко впереди Терновский на своем 'Девуатине' уже выводил в атаку американцев на их 'Пишутерах'. А мото-реактивная четверка 109-х его командира дивизиона забралась на целых восемь тысяч. Это был второй массированный вылет дивизиона, но только первый в таком составе. 'Летництво Войсковэ' уже второй день не желало уступать небо своему противнику...
Карел сделал 'змейку' и огляделся. Других самолетов в районе пока не было. Трижды щелкнула тангета, это Моровский запросил обстановку. Поручик ответил ему двумя парами щелчков 'Все спокойно'. А где-то впереди был враг... Теперь этот враг был уже знакомым и предсказуемым. А еще совсем недавно после первых, вылетов сделанных с Торуньских аэродромов, Карел несколько раз ловил себя на мысли, что его согласие приехать сюда добровольцем было несколько поспешным. Особенно сильно на него накатило, после того боя, из которого не вернулся комэск ополченцев. Той ночью они с майором Будиным хорошенько набрались местного пойла, поминая задиристого американского мальчишку. И было за что. Упрямый парень не кричал о свободе Польши, и не гнал своих недостаточно обученных пилотов в пекло. Нет. Вместо этого он бережно и терпеливо учил их воевать. Ведь уже после того второго вылета в сторону Балтики, обе пары французов и чехов, по-настоящему осознали как им нужно драться...
