Антон лишь мысленно пожал плечами – как не раз писала криминальная хроника, полиция компьютерной безопасности уже замучалась сносить сайты хакерских баз данных.

Затем их беседа перешла на другие миры.

Сам он мало где бывал вообще даже на Иштар, а его космический опыт ограничивался школьными экскурсиями в орбитальные поселения, да туристическим рейсом на Геллу – вторую луну планеты. Поэтому он слушал как завороженный истории о Тангуне и Прат-Прадеш, о Сарториусе, где в лесах племена до сих пор охотятся за черепами своих врагов и живут в каменном веке.

– Вот например Идалис, – рассказывала Нур. Я там жила почти полгода – между рейсами конечно. Осень там – просто чудо! Дождей почти нет, небо безоблачное, днём еще довольно тепло. Деревья стоят жёлтые, бордовые и красные, а от листвы такой терпкий аромат, что просто голова кружится! Тамошние сосны – прямо как земные: пушистые, с золотистой корой. Но самое красивое дерево – тамун. Летом оно почти синее, а осенью и зимой – ярко-красное. Представь – такая алая свеча высотой в сто метров. Зрелище просто потрясающее. А ещё они просто боготворят дерево инхен. Орешки инхен идут в пищу, а на скорлупке выжигают пожелания или обещания и шлют своим друзьям и возлюбленным в знак серьезности намерений.

– Это какие например? – спросил Антон.

"Убью за измену!" – сурово двинув брови изрекла девушка, вызвав невольную улыбку у Антона. – Оно там растет повсюду – в парках, монастырях и городских скверах, – продолжила она. Можно сказать – это символ Идалиса. Они в старину в голодные годы этими орешками и спасались.

Это ведь очень старая колония – если не первая в нашем домене, то уж точно в первой десятке.

– Мне вообще очень нравятся старые миры, где развитие прошло все нормальные стадии, где не пытались добиться сразу всего.

Они мне кажутся... ну, нормальнее, что ли? У них свой язык, свои традиции – не то что законсервировано с самого прилета и можно сказать усохло, а свое.

Вот на Идалисе в городе Ид-Са, есть могила короля Таурирта – он умер за восемь сотен ихних лет до нашего времени – а год у них длиннее здешнего.

Он изобрел идалисский алфавит, а в его дворцовой академии собрался цвет науки планеты.

Вот – а между прочим, его алфавитом пользуются на трех десятках планет... – продолжила Нур. Он оказывается намного лучше этой самой штрих-азбуки.

А его могила – святыня для всей планеты.

Антон кивнул – действительно, так оно и было, и хотя Идалис была на другом конце домена, ее высокую и своеобразную культуру высоко ценили и на Иштар.

– Да, тогда тебе у нас должно понравиться. Хотя у нас на Иштар королей и не было. Полисный строй почти до самого конца. Тираны были, диктаторы, узурпаторы – что было то было. А вот наследственная власть как-то не привилась.

– Да, знаю, – кивнула она – странно конечно, ну да ладно. А на Огинде есть много старинных городков – просто чудо каждый! Там даже дома многоэтажные не разрешается строить.

Помню, в музее я видела там колокол в двадцать девять тонн, которому тысяча лет. Очень такой из себя необычный – дырчатый шар, а внутри еще один такой шар, ну и внутри него – тоже шар, и так – семнадцать шаров. Как они сумели это сделать – никто не понимает. Захотел один местный богач его скопировать – так не смогли! А что говорить – там например туалеты общественные – чистые как не знаю что. Картины висят, цветочные композиции...Чего только я в разных мирах не видывал, но это меня поразило до глубины души. Старые планеты – это вещь!

– Да, культуры первого типа очень своеобразны, – подтвердил Антон, вспомнив тему своего диплома.

– Ты в этом разбираешься?

– Я ж за пять лет в университете писал курсовые по пяти планетам. А вот сам нигде не был. Так что у тебя потрясающе интересная жизнь.

– А еще – на каждой планете – свой закат, – сообщила Нур. Этого никакая техника не передаст, это надо видеть. Нельзя сказать, что один красивее другого. Но каждый – прекрасен по своему…

– У тебя потрясающе интересная жизнь! – с завистью повторил Антон.

– Можно и так сказать, – согласилась Нур с оттенком печали. – Хотя не так уж редко мне кажется, что лучше жить где-нибудь в небольшом городке, в простом доме, спать до обеда, и чтобы муж подавал завтрак в постель. Она рассмеялась.

Тут он заметил на ее указательном пальце необычный перстень с печаткой. Не то чтобы он был вычурным – скорее наоборот. Массивный, из темно-красного золота, напоминавший по форме неправильную семиугольную гайку, чьи грани порывали мелкие, тщательно гравированные письмена незнакомого ему вида. Что это были буквы или иероглифы неведомого языка, а не фантазия ювелира он бы мог поручиться – как-никак, одна из его курсовых работ была посвящена сравнительной истории оригинальных письменных систем планет домена. Надо сказать, перстень производил то самое впечатление неподдельной древности, которое знакомо всякому археологу. Печатку кольца украшало изображение некоего крылатого создания, которое Антон определил бы как дракона-мутанта. Интересно... Где простая девушка с захолустной планеты могла добыть такое сокровище? Легенды о драгоценностях, привезенных с Земли первыми поселенцами и сохранявшихся в роду, переходя по цепочке потомков, он конечно слышал, но как историк в них не верил. Точно также впрочем не верил он в байки о купленных на блошиных рынках у спившихся бродяг бесценные реликвии. Хотя возможно, именно её он бы и услышал от Нур.

Громко заиграла музыка, на угловом подиуме начала извиваться стриптизерша – по последнему писку моды прикрытая в самых интересных местах крошечными газовыми шарфиками, а танцпол затрясся под ударами высоких – тоже по моде, каблуков. Потом к ним приблизился молодой блондинистый мачо довольно-таки наглого вида, и внушительных габаритов. Скверно залеченный косметологом-неумехой шрам на щеке не прибавлял ему обаяния.

– Разрешите вас ангажировать на танец? – развязно осведомился он у Нур.

– У тебя малыш, ангажемент еще не вырос, – спокойно ответила девушка, и не поворачивая головы метнула на непрошенного гостя какой-то нехороший взгляд.

В нем было что-то такое, чего Антон не понял. Но видимо, прекрасно понял мачо, потому как лицо его приобрело на миг точно такое же выражение, какое Антон наблюдал лет пять назад у компании грабителей-подростков из Прибрежных Доков (куда его занесла нелегкая) после того как он сунул им под нос короткоствольный "олдермен".

Пробормотав извинения, парень исчез.

Антон даже забеспокоился. Конечно, центр Эридан-Сити – это не те самые Доки, и не Бейн-Риджн, но кто его знает – чего можно ждать от подобных типов?

Тем более, шум стал почти невыносим.

– Ты не хочешь пойти еще куда-нибудь? – Антон положил ладонь на ладонь Нур. И вдруг почувствовал, как по пальцам словно пробежал непонятный разряд.

– Хочу... А куда?

Антон торопливо принялся было перебирать в уме знакомые ему ночные заведения.

И вдруг неожиданно для себя заявил:

– Нур, скажи, а как ты отнесешься если я приглашу тебя к себе домой? ("Господи, что это со мной?" – ведь ему всегда было трудно и заговорить-то первым с понравившейся девушкой)

– Да, – просто ответила собеседница.

– То есть...

– Да, – повторила Нур, бросая на него взгляд – бездонный и полный темным золотом – как океан под заходящим солнцем.

Антон проснулся ранним утром и едва приоткрыл глаза, как его взору предстала чудесная картина: Нур посреди комнаты отжималась от пола. На ней не было ничего кроме миниатюрных трусиков.

Антон тихонько вздохнул – Нур при дневном свете была просто восхитительна. От одного вида игры мышц под кожей начиналось сладкое томление в паху. Ему несколько раз удавалось переспать со спортсменками – с девчонками из команды по регби родного колледжа, с тренершей городской команды по плаванию, и даже с инструктором по рукопашному бою из полиции – теткой под сорок, жившей этажом ниже в его прежнем доме. (Был у него период увлечения «амазонистыми» женщинами). Но ни одна не могла похвастаться столь совершенной и соразмерной мускулатурой. Он вспомнил как лежа на ней, чувствовал под собой нечто весьма и весьма основательное. Невольно он сравнил свою новую подругу с Марго – тонкокостной и изящной, с которой никакой финтнес не мог согнать томность городской леди.