В последний момент оказалось, что отсутствует Пламен Ардавал. Странно… и где он может быть? Но вдруг, совсем не к месту, вспомнились взгляды драгнайра в сторону моей сестры. Пока я рассуждал, мать уже бежала в сторону конюшен. Раздавшийся вслед за этим дикий крик Алианты подтвердил мои опасения.

Но открывшаяся картина заставила затормозить у входа и придержать свех остальных. Мать стегала плёткой драгнаирского посла, зажав того в крайнем деннике. А плётка у матери была знатная. Её подарил старейшина одного из орочьих кланов, когда покупал себе коня. Всё никак поверить не мог, что женщина занимается разведением лошадей. А когда понял, что ошибался, преподнёс эту плётку со словами восхищения и благодарности. Сплетена она была из нескольких полос кожи, с колючими серебрянными шариками на концах. Плётка была мощным оружием в грамотных руках. И хотя мать на воина не тянула никак, но била из всех своих женских сил. Причина её ярости была перед нею: драгнайр, принимая все удары на себя, прикрывал своим телом Алианту. Но иногда хвост плётки доставал и до сестры и тогда слышался резкий тонкий вскрик, от которого у меня застывало сердце. Дракон, надо отдать ему должное, принимал удары молча.

И только увидев, что за избиением наблюдаем мы и вся делегация в полном составе, младший Ардавал закричал:

— Отец, прекрати это безобразие! — но тот и не думал вмешиваться. Вместо этого внимательно присматривался к матери, словно делая для себя какие-то выводы. — Отец, что позволяет себе эта человечка! Я ничего не сделал!

— А ты собирался ещё что-то делать? — взвизгнула мать, не прекращая немилосердно стегать парочку.

— Лайра Мелисандра, может, хватит? — это уже попытался разрядить обстановку Таро.

— Не вмешивайся, будут свои дети — их и воспитывай! — мать была неумолима.

Понимая, что ещё совсем немного и разразится нешуточный скандал, стараясь не попасть матери под горячую руку, отобрал плётку.

Дальнейшие события напоминали театр абсурда.

В три ручья заревела Алианта.

Мать, прикрыв глаза, прислонилась к стенке денника, сжала кулаки, пытаясь успокоиться.

Пламен Ардавал добежал до отца и не придумал ничего умнее, кроме, как начать жаловаться:

— Отец, почему вам с Ороем можно развлекаться с человечками, а мне нельзя? Чем я хуже вас?

— И зачем тебе маленькая человеческая девчонка, что в ней такого интересного?

— Отец, посмотри, какая она хорошенькая, может и у меня смогут родиться дети от человечки?

— Эх, сын…, сын…, к чему тебе женщина, которая бежит в конюшню с первым встречным? — понять, шутит Советник или говорит серъёзно, было абсолютно невозможно. Но мать и не пыталась этого сделать. В несколько шагов преодолела расстояние до драгнайра и, коротко замахнувшись, влепила ему пощёчину. А вот этого делать ей не стоило. Глядишь, и остались бы у неё самые светлые воспоминания о Советнике.

— Ты чччто сссебе позволяешшшь, человечччка? Жжжить надоеллло? Или, думаешшшь, побывала в моей поссстели и можешшшь просссто так ко мне прикасссаться? — драгнайр мигом сбросил маску благодушия, оскалился и попытался схватить мать за волосы. Не удалось. Она оказалась быстрее и с ужасом отшатнулась от Советника. Потом горько посмотрела прямо тому в глаза и хрипло прошептала:

— Вон из моего дома…! Будьте вы прокляты, Советник…! Будьте вы прокляты…! Чтоб вы всю свою длинную жизнь сожалели о том, что сейчас сделали…! — повернулась и, ослепшая от непролитых слёз, пошла в дом. Я порывался было вставить своё веское слово, но был остановлен Норвеем, молча покачавшим головой.

Мигом прекратив лить слёзы, Алька убежала вслед за матерью. Её маленькое девчоночье горе меркло по сравнению с горем матери.

— Я скоро вернусь, — ко мне подошёл принц, — отмечусь на балу и обратно, не предпринимай ничего без меня.

Советник с видом победителя прошествовал к флаеру и, уже усевшись в кресло, обратился к Норвею:

— У вас все женщины такие экспрессивные или мы видели исключение из правил?

Принц пожал плечами:

— Думаю у вас будет сегодня возможность сравнить…

На этом расстались…

В гостиной не хватало только матери. Экипаж яхты, в полном составе, насупившись, сидел в креслах и молчал. Ревущая Алька примостилась на подоконнике и невидящим взглядом рассматривала что-то за окном.

— Ну что, братья и сёстры, с чего начнём? — как же я не люблю разбор полётов. Одно дело, гонять парней, другое — свою глупую сестру.

— Меня ругать будете? — Алька прекратила рыдать и с ожиданием уставилась на меня.

— И тебя тоже…

— Он сам… Честное слово, он сам! Я чистила Сказку! Он сказал, что я красивая, и он увезёт меня с собой! И пусть увозит! Надо было вам проводить этот клятый ритуал! Теперь мы все родственники и Таро на мне не женится! А мне ненужен никто! — Алька ревела и кричала одновременно, размазывая слёзы по щекам.

Ну вот, Грайх… Кажется, твоя сестра сейчас получит предложение руки и сердца. Если этого не случится, я съем свои лучшие парадные перчатки из кожи белого самшая. Я давно ждал этого момента, не подавая вида и не подталкивая Лестариуса к принятию столь важного для него решения. То, что он беззаветно влюблён в Альку, не видел разве только слепой. Да её и косые взгляды в сторону полукровки ни для кого не были секретом. Оставалось только выждать время. И неизвестно, сколько ещё они ходили бы вокруг да около, если бы не драгнайр, послуживший невольным катализатором дальнейших событий.

Таро нас не подвёл, обставив ситуацию в лучших традициях рыцарских романов: стоя на одном колене, преподнёс Алианте роскошное колечко из коллекции эффейского ювелира Элквиста Хинникасту.

А вот теперь надо бы пригласить матушку. Всё таки, не каждый день её дочери делают предложение. Но звать не пришлось — мать спустилась в гостиную сама. Сухие глаза лихорадочно блестят, вся натянута, как струна. Только губы искусаны в кровь.

Прижала Альку к себе. Поцеловала в макушку и замерла так. Обнимала так крепко, как будто та могла неожиданно вырваться из рук и улететь лёгкой птицей. Что-то тихо шептала ей, перебирая губами непослушные кудряшки. Потом подозвала Таро, вручила ему Алькину руку. Грустно улыбнулась.

— Если вы решите разорвать родство, я не буду против — зачем вам такая мать, — опустила покаянно голову, — я всё вам испортила. Оскорбила безвинную девушку, приняв её горе за рапущенность. И не знаю теперь, как исправить содеянное мною зло. Простите меня, если сможете…

Все молчали, не зная даже, как реагировать в данном ситуации. Подобный случай был у нас в семье впервые.

— Ой…, там во флигеле, остались Лиссины вещи, их же завтра просто вышвырнут на свалку, — Дерек и в самом деле оказался для Лисси самым лучшим братом, ибо её интересы ставил всегда превыше своих, — может и она там?

— Ну и куда мы их повезём? Дом мы ей так и не нашли. Эти драгнайры испортили всё, что только можно было испортить.

— Как не нашли? Я нашёл. Совсем рядом… Крошечное поместье… Шарр'Аллантир… Хозяева срочно уезжают и отдают его практически за бесценок. Но она ведь теперь не согласится… будет жаль его потерять, там чудесный дом и старый парк — всё, как любит Лисси — на системмера было больно смотреть, так он был расстроен.

Эх, Лисси, Лисси, ты устояла перед силой драгнайров, не сдалась на их милость, боролась до последнего, защищиая нас и спасовала перед моей матерью. Как мы могли допустить такое? Откуда в матери столько злости? Куда мы смотрели и почему не охраняли тебя ночью?

— Я куплю этот дом для себя, — Таро, как всегда, долго не рассуждал, — для нас с Алиантой, — тут же поправился он, — а Лисси мы купим другой. Мы все ей очень много задолжали. Грай, ты выплатил ей жалование?

Я похолодел. С чем же она уехала? У неё же совершенно нет денег! А в комнате остались все коробки и сумки, которые мы привезли с яхты. Лисисайя оставила даже свою лабораторию, с которой практически не расставалась. Благая Сайке, где же нам её искать и как исправить то, что натворила мать? Хотя, можно предположить, куда она направила свои стопы. Есть только одно место в Айдоре, где она чувствовала себя в безопасности.