Наконец Колчинский остановился у двери с надписью «Ж. Раст — Директор» и постучал. Камера зафиксировала его лицо, и через мгновение раздался легкий щелчок — дверь открылась. Сергей зашел в кабинет, дверь тут же закрылась при помощи того же самого электронного устройства. Раст подкатил к нему свое кресло. Они обменялись рукопожатиями.

— Думаю, вы знакомы с профессором Хельмутом Шеффером, он возглавляет наш научный отдел, — сказал Раст, показывая на сидевшего на диване темноволосого человека.

— Да, конечно, — ответил Колчинский. — Как поживаете, Хельмут?

— Спасибо, неплохо, — сказал тот, вставая и протягивая Сергею руку.

— Эмиль — молодец, — заметил Раст, взглянув на свои часы. — Долетел от Берна до нас всего за двадцать минут.

— Да, вы правы, — согласился Колчинский и сел в кожаное кресло напротив Раста. Потом обратился к Шефферу: — Сколько времени потребуется вашим людям, чтобы исследовать содержимое пробирки?

— Если бы цилиндр был стеклянный, — начал объяснять профессор, — все сделали бы за несколько секунд: использовали бы инфракрасную спектрографию или ядерно-магнитный резонанс. Но с металлом это не получится. Цилиндр придется открыть в камере. Она совершенно герметична, никаких отверстий. Всю операцию проведут с помощью специальных телевизионных устройств и механических рук-щупалец. Управлять ими будут, естественно, вне камеры. Как только цилиндр откроют, часть жидкости перельют в стеклянную пробирку и возьмут на анализ. Результаты исследования мы увидим на диаграмме, из которой получим полное представление о компонентах, входящих в состав жидкости, содержащейся в пробирке.

— Сколько времени займет исследование? — повторил свой вопрос Колчинский.

— Сколько времени? — Шеффер задумался. — Около двух часов.

— Так долго? — разочарованно проговорил Колчинский. — А я думал, минут двадцать, не больше.

— Я только вкратце описал вам план исследования, — сказал Шеффер, как бы оправдываясь, — но буду рад рассказать подробно, если вы захотите.

— Нет, спасибо, — чуть улыбнувшись, заметил Колчинский. — Вы все очень популярно объяснили. Но в тонкости вашей науки мне, пожалуй, будет трудно вникнуть.

— Меня уже, наверное, заждались в лаборатории. — Ученый поднялся с дивана и направился к двери. — Как только мы определим, что содержится в цилиндре, я тут же дам вам знать.

Когда Шеффер ушел, Раст предложил Сергею выпить чаю, но тот отказался, сославшись на занятость, и вскоре вертолет доставил его обратно в Оффенбах-центр.

— Два часа? — недоуменно переспросил Филпотт, когда Колчинский рассказал ему о встрече с ученым. — Ну да ладно, нам все равно надо продолжать поиски.

— Где Висконти? — поинтересовался Сергей и взял со стола свой пистолет.

— Садитесь, — сказал Филпотт, показывая на стул, — отдохните, успокойтесь. Вы ведете себя как перевозбужденный ребенок. Не надо суетиться...

— Но ведь время идет...

— Садитесь, садитесь! — Филпотт положил руку на плечо Колчинского, почти заставил сесть и налил ему чаю. — С Висконти сейчас работает Ингрид Хаузер. Вас я предпочитаю использовать как запасного. Если какая-нибудь группа вовремя не справится с заданием, вы поможете, и нам не придется отрывать от дел какую-нибудь другую пару.

Колчинский кивнул, соглашаясь с полковником, и засунул «беретту» в кобуру. Зазвонил телефон. Филпотт тут же взял трубку.

— В чем дело, Малколм? — взволнованно спросил Колчинский, когда шеф окончил разговор.

— Влок звонил. — Лицо Филпотта было хмурым и озабоченным. — Ему только что сообщили, что в здание подложена бомба.

Все, кто собрался в офисе Влока, не знали, зачем их сюда пригласили. Грэхем и Марко подошли последними.

— Что произошло, сэр? — спросил Майк.

— Мы получили предупреждение о готовящемся взрыве бомбы, — ответил Филпотт. — Какой-то человек сообщил, что взрыв должен произойти около трех часов, то есть через тридцать восемь минут.

— Вы сообщили Калвиери? — поинтересовался Витлок.

— Нет. Об этом должны знать только те, кто присутствует сейчас в этой комнате. Ну и, конечно, Влок. Он дал слово, что будет молчать. Я даже не хочу ничего сообщать Кухлманну, хотя, строго говоря, угроза взрыва и все с ней связанное относится к его компетенции. Но я хорошо знаю комиссара. Первым делом он как можно скорее всех эвакуирует из здания. Калвиери, естественно, запаникует: он ведь нас специально предупреждал: никаких спектаклей с «угрозой взрыва».

— Где сейчас Кухлманн? — спросил Витлок.

— Допрашивает Челлину, — ответил Филпотт. — Вам я поручаю найти, где установлена бомба, и обезвредить ее.

— Но я сомневаюсь, что эта бомба, вообще существует, — заметил Грэхем.

— Мы не можем рисковать, Майк, — покачал головой Филпотт. — Если бомба действительно установлена и взорвется, а потом станет известно, что мы получили предупреждение, черт знает что начнется. Головы полетят, а моя — в первую очередь. Конечно, я бы предпочел вызвать специалистов, но они тоже потребуют всех эвакуировать. А Калвиери это только заведет еще больше — один Бог знает, что он может выкинуть, почуяв опасность. Так что будем искать бомбу сами. — Филпотт кивнул в сторону Колчинского. — Сергей уже распределил команды по участкам. Приступайте немедленно к поискам.

— Но сможем ли мы найти бомбу? — усомнился Грэхем.

— У вас есть лучшее предложение? — сердито оборвал его Колчинский. — Пошли. Будут новости от Калвиери, полковник немедленно даст нам знать.

Когда раздался телефонный звонок, Калвиери смотрел по телевизору интервью премьер-министра Франции. Звонил Филпотт.

— Вы говорите, греческая организация ЕЛА стоит за этим? — переспросил Калвиери.

— Так, по крайней мере, сказал тот, кто звонил, — ответил полковник. — Необходимо всех эвакуировать из здания. Если только бомба...

— Нет, — сердито оборвал его Калвиери, — я же предупреждал. При первой же попытке эвакуации я нажму кнопку.

Филпотт тяжело вздохнул, пытаясь держать себя в руках:

— Калвиери, я не собираюсь с вами спорить. У нас нет для этого времени. Если вы категорически против эвакуации, по крайней мере попытайтесь выяснить: есть ли бомба на самом деле или это всего лишь выдумка. У вас есть связи. Думаю, не надо вам напоминать, что в ваших интересах, не менее, чем в наших, обезвредить ее вовремя.

— Я этим сейчас же займусь.

— Уже два двадцать пять...

— Я сказал, займусь этим немедленно. — Калвиери положил трубку и, повернувшись, со злостью ударил кулаком по стене.

— Что такое? — взволнованно спросил Убрино.

— Свяжи меня срочно с Беттинга, — тихо сказал Калвиери.

— Зачем?..

— Делай, что сказано, — потребовал Калвиери, и Убрино, недоуменно покачав головой, позвонил в Рим, чтобы узнать, как он может поговорить с Беттинга.

Калвиери рассматривал свою руку. Он так сильно ударил кулаком по стене, что содрал себе кожу и на пальцах выступила кровь. Заметив, что Сабрина за ним наблюдает, спросил ее с вызовом:

— Думаете, я попался?

— Нет, но полагаю, вы чем-то очень огорчены, — ответила Сабрина, выдержав его пристальный взгляд. — Я слышала, вы говорили по телефону о бомбе.

— Ну что? — Калвиери посмотрел на Убрино.

— Они пытаются разыскать синьора Беттинга. — Убрино прикрыл трубку рукой, чтобы не было слышно, о чем он говорит.

— С кем ты разговариваешь?

— С Ларуссо, одним из командиров «бригады» в Риме.

— Я его хорошо знаю! Спроси, нет ли у него телефона штаба ЕЛА в Афинах. Это все, что мне надо узнать. — И Калвиери снова обернулся к Сабрине: — Вы знаете, что такое ЕЛА?

Она покачала головой.

— Это сокращенное название организации «Народная революционная борьба». Фундаменталисты-радикалы, вот они кто. — Калвиери достал из кармана передатчик и, повертев его, продолжил: — Я несколько месяцев планировал операцию, а теперь появилась ЕЛА и угрожает все испортить: явятся специалисты и обыщут все здание...