— Погоди, — нахмурился Алексей, — какие трупы? Все, кто не проснулся, давно прахом стали. Если только скелеты остались.

Степан перестал есть, поднял на него глаза и сказал:

— Новые трупы. Тех, кого расстреляли за непослушание.

— Не может быть, — бывший тренер недоверчиво покачал головой.

— Не может быть? — вдруг воскликнул Степан, сжав в руках ложку так, что побелели пальцы.

— Полиция там заправляет всем. Убивают, грабят, насилуют. Нас заставляли искать еду, но отбирали всё до последнего, ничего не оставляли. По вечерам раздавали пайку, которой хватало только, чтобы не сдохнуть с голода. Любое укрывательство пищи строго наказывалось. Я сам видел, как двое юрасовцев отымели жену парня прямо у него на глазах, а потом пристрелили обоих. И все только потому, что тот спрятал три банки тушенки. Правильно космонавт говорил: не нужно было ходить. Центр превратился в один большой концентрационный лагерь.

— А как же вам удалось выбраться? — спросил Петрович.

Все трое заметно напряглись, глаз не поднимали, после паузы снова принялись за еду.

Руслану такая реакция показалась подозрительной, но он промолчал. Наконец Степан ответил на вопрос:

— Воспользовались темнотой и ливнем. Проскользнули мимо охраны и сбежали.

Судя по виду, Алексея тоже не удовлетворил подобный ответ, но подробности выпытывать он не стал. Вместо этого спросил:

— Вы говорили им про наш торговый центр?

— А сам как думаешь? — огрызнулся Степан. — Конечно, говорили! Мы же, как пришли, не сразу поняли, что там происходит. Нас приняли в комендатуре, распределили по разным домам, еду сразу забрали, сказали, что так положено для «эффективного перераспределения продовольствия». А утром началось: мужиков на завалы да бурьян вырубать, а баб на прачечные работы, к реке. Ни жратвы, ни воды, а слово скажешь — прикладом в зубы.

— Твои-то зубы вроде все целы, — с издевкой произнесла Наталья.

— Заткни пасть, сука! Ты там не была!

— Следи за словами! — рявкнул Руслан.

— А ты чо, космонавтик, теперь здесь командуешь? — осклабился Степан и начал подниматься из-за стола с явным намерением затеять драку.

Алексей посмотрел на него снизу вверх, пригладил волосы на голове и негромко сказал:

— А ну сядь.

— Я чо-та не понял…

— Сядь, я сказал! И слушай внимательно, если не хочешь оказаться за воротами.

— Ты, недомерок, еще будешь говорить, что и как мне…

— Толян, Сашка, Иван, вышвырните его за стену, — приказал Алексей.

Степан шагнул назад, опрокинул стул. Грохот от падения разнесся по помещению.

— Вы чо тут, совсем оборзели? — он переводил взгляд с одного на другого. — Все шестерками, что ли, стали?

Другие двое беглецов бросили есть и смотрели на происходящее во все глаза.

— Нет, — сказал Сашка, — мы просто хотим остаться нормальными людьми. А ты по-хорошему не понимаешь.

— Куда руки тянешь! — завопил Степан и попытался сопротивляться.

Его скрутили и потащили к выходу. Он матерился, брыкался, грозил, но итог был один: Степан оказался за стеной, под дождем. Обратно Иван шел, вытирая кровь с разбитой губы.

Алексей посмотрел на него вопросительным взглядом, тот махнул, показывая: мол, всё нормально.

— Вы как, со Степаном? Или тут остаетесь? — спросил бывший тренер у оставшихся беглецов.

— Тут, — хмуро ответил один из них. Второй согласно кивнул.

— Значит, работаете наравне со всеми, дежурства у ворот тоже обязательны, любые идеи по улучшению жизни приветствуются. С серьезными вопросами обращайтесь ко мне или к Руслану — обсудим. Мы никого ни к чему не принуждаем, всё на добровольной основе, но благо большинства — всегда в приоритете. Мы здесь не коммунизм строим, а выжить пытаемся. Доедайте и шагайте спать. Завтра внесу вас в список дежурств, зайдете ближе к вечеру. Рады, что вы снова с нами.

Он поднялся и вышел из столовой. Следом начали потихоньку расходиться остальные.

Тамара улыбнулась сидевшим с ошарашенным видом беглецам:

— Чего замерли? Ешьте давайте, сейчас добавки положу.

Руслан вышел из столовой вместе с Натальей.

— Ты ведь знала, что он так среагирует, — сказал он, когда рядом с ними никого не осталось.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ну да, конечно, — хмыкнул он. — Ты же знала, что я стану тебя защищать.

— Я была бы разочарована, если б не стал.

Они поднялись по эскалатору и остановились. Наташа улыбнулась и поцеловала Руслана.

— Доброй ночи.

Она пошла к себе. Руслан проводил ее взглядом, потом тоже направился к себе.

Долго лежал, не в силах заснуть. Сначала думал, что из-за боязни снова погрузиться во власть кошмаров, но потом понял: не из-за этого. Беспокоило другое. Непонятная, беспричинная тревога засела в груди. Словно какое-то предчувствие надвигающейся беды. Время тянулось. Час прошел или два, а может, уже полночь — Руслан не знал, но уснуть не получалось. Отвратительное состояние вязкой полудремы, когда мозг не отдыхает, а пытается упорядочить хаос из мыслей, разобраться в них, вычленить беспокоящую. Это изнуряло.

Измаявшись вконец, он решил пойти в столовую, сделать себе чаю. Вышел в темноту общего коридора. За время, проведенное в торговом центре, Руслан достаточно хорошо освоился, чтобы спокойно обходиться без света, поэтому свечу зажигать не стал. Направился к эскалатору. Внизу, в холле, дежурили караульные. Они о чем-то разговаривали, но слишком тихо, чтобы Руслан мог расслышать. Он уже поставил ногу на ступеньку, как вдруг ему почудился какой-то звук, похожий на сдавленное мычание. Руслан остановился, прислушался. Снаружи хлестал дождь, у ворот говорили дежурные, ветер гудел во всевозможных трещинах и пустотах торгового центра. «Наверняка показалось», — решил Руслан и спустился еще на несколько ступеней. Но тут в груди снова колыхнулась волна беспокойства, сердце отчего-то сжалось, живот свело.

— Да что такое? — пробормотал Руслан.

Казалось, что не хватает воздуха, хотя он дышал полной грудью.

Что-то не так было с тем звуком…

Руслан чувствовал себя глупо, стоя на ступеньках эскалатора и не решаясь пойти ни вверх, ни вниз. В итоге он прислушался к внутреннему голосу и вернулся в темноту жилых помещений.

Шагал осторожно, стараясь не шуметь: не тревожить же людей из-за того, что не может справиться с собственной психикой.

Прошел мимо нескольких отделов. С момента заселения люди обустраивались, как могли. Почти у всех висели шторы, стояла кое-какая мебель. Удобства были минимальны, но создавалась хотя бы иллюзия домашнего уюта. Только он своим отделом все никак не займется.

Впрочем, почти спартанская обстановка вполне его устраивала.

Немного дальше жила Наталья. Руслан подумал, что за все это время бывал у нее в гостях всего раз или два. Встречались, в основном, у него или в общих помещениях.

Он посмотрел на ее отдел. Дверь приоткрыта, вход занавешен, внутри темно. Наверное, спит.

Руслан хотел пойти дальше, но вдруг услышал шорох и похожее на змеиное шипение:

— Не дергайся, сука. Я покажу тебе, как надо мной издеваться!

А потом — то сдавленное мычание, которое слышал, стоя на эскалаторе.

Он сорвался с места, будто его стегнули плетью. В темноте не вписался в проход и врезался плечом в дверь. Стеклянная витрина гулко завибрировала от удара. Руслан сдернул штору и ворвался внутрь. В том месте, где Наташа соорудила себе кровать, на светлом фоне простыней копошилась темная масса. В одно мгновение он оказался рядом, схватил черную фигуру и резко дернул на себя. Пальцы едва не соскользнули с мокрой одежды. Человек отлетел в сторону, покатился по полу.

— У него нож! — крикнула Наташа.

В темноте сложно было что-либо разглядеть, и Руслан попытался представить, как поведет себя противник. Мозг, словно слайды, менял возможные варианты. За долю секунды, которая потребовалась неизвестному, чтобы подняться, Руслан перебрал десятки схем боя и остановился на одной.