– Я не обязан ждать. И у меня, дорогая, с боссом несколько иные отношения, нежели между строгим начальником и бесправным подчиненным.

– Почему?

– Так жизнь сложилась. Но все, пора выходить.

Грулич взяла подарочный пакет, положила его в сумку. Дольский забрал из ванной телефон. Любовники вышли из номера. Внизу Дольский сдал администратору ключи, поблагодарил за обслуживание и под руку вывел подругу из отеля. Они расстались на входе в метро. Проводив Ардиту, Дольский взглянул на часы – 10.02. Вздохнул, прикурив сигарету, начал отсчет времени. Спуск к поездам займет у Грулич примерно шесть минут. Поезда следуют в это время суток через три минуты, до следующей станции поезд дойдет через две минуты. Итого, у него есть еще десять минут. Это если Грулич не привлечет внимания службы безопасности метрополитена или полицейских. Вероятность этого мала, но она существует. В этом случае он получит сигнал тревоги из подземки, и тогда придется работать по плану В. Это нежелательно, однако другого выхода просто не остается. Да, акция не принесет нужного результата, но все же дело будет сделано. А это главное.

Виктор не получил сигнала тревоги и в 10.12, осмотревшись, достал сотовый телефон, нажал клавишу вызова.

Последним в своей жизни Ардита Грулич услышала странный писк в сумке, и тут же мощнейший взрыв разорвал ее на куски, как и пассажиров, начавших выходить на станции «Бундестаг», и людей, столпившихся у поезда в ожидании посадки. Взрыв был такой мощности, что разорвал весь четвертый вагон, повредил третий и пятый, снес две колонны и мощной ударной волной буквально смял находившихся на станции людей. Завизжала сирена, повалил черный дым, посыпались на выживших в этом аду людей массивные мраморные плиты с потолка. Пассажиры уцелевших вагонов в панике рванулись к выходу, давя друг друга, давя тех, кто лежал и молил о помощи. Паника и давка усилились, когда погас свет. Задыхаясь от дыма, обезумевшие люди стремились к спасительным лестницам, к выходу и не замечали никого вокруг себя. Лишь бы выбраться самому. Сбитую с ног девочку лет десяти буквально втоптали в пол, проломив грудь и раздавив голову. Тело пожилого мужчины, к несчастью оказавшегося в центре безумия, в секунды превратилось в месиво. Третий и пятый вагоны загорелись. Машинист ничего не мог сделать, искореженные останки четвертого вагона сошли с рельсов, и линия автоматически обесточилась.

Дольский увидел облако дыма в районе Бундестага. Выбросив сотовый телефон в мусорную урну, он прошел к стоянке такси. Сел в автомобиль:

– На Центральный вокзал, пожалуйста.

– Что-то странное происходит в метро. Вы не в курсе, что случилось? – спросил таксист. – Люди спешно выходят из здания станции.

– Я не знаю, что произошло в подземке, – раздраженно ответил Дольский, – я знаю другое, если ты и дальше будешь стоять, то я не успею на электропоезд.

– Извините. Центральный вокзал.

Таксист поехал к вокзалу. В двух местах, как раз в районе Бундестага, дорога была перекрыта полицией. Она пропускала только пожарные машины и кареты «Скорой помощи», которые проносились мимо в большом количестве, воя сиренами и сверкая огнями проблесковых маячков.

– Что-то серьезное случилось, – проговорил водитель такси.

Дольский вздохнул:

– Мы живем в мире, в котором насилие стало нормой. Судя по дыму, пожар на станции метро.

– Да.

От Бранденбургских ворот до Центрального вокзала ехать недалеко, но из-за частых остановок, вызванных действиями полиции, повлекшими возникновение пробок, такси доехало до привокзальной площади за двадцать минут.

Расплатившись, Дольский тут же направился к стоянке автобусов. У передней двери одного из них, следующего до аэропорта Тегель, собрался народ. Люди что-то оживленно обсуждали.

Дольский встал в очередь и спросил стоявшего впереди мужчину:

– Извините, вы не в курсе, что произошло? В городе полно пожарных, неотложек, едва добрался сюда.

Мужчина ответил:

– Я слышал, что на станции «Бундестаг» террорист-смертник подорвал мощное взрывное устройство. Погибло много людей.

– От кого, простите, слышали?

– Здесь неподалеку стояла полицейская машина. Наряду по рации сообщили о взрыве в подземке, и он сразу поехал в сторону бундестага.

– Черт побери, – изобразил возмущение Дольский, – в самом центре Европы, в столице Германии, – и террористы-смертники? Дожили. И вообще, как таких подонков земля носит?

– Вы правы, дожили. Из дома стало небезопасно выходить. Я ведь тоже приехал сюда на метро. Час назад. А если бы задержался?

– Вам повезло. А много людей погибло?

– Об этом сейчас вряд ли кому известно. Узнаем из новостей. Скоро об этом все телеканалы и радиостанции заговорят.

– Если полиция даст достоверную информацию.

– Журналисты все равно пронюхают о числе жертв.

– Да, это верно. Подождем. Что-то медленно движется очередь.

– Как обычно!

– Я отойду на минутку?

– Дело ваше, но очередь пройдет быстро.

– Да мне только позвонить родственникам, узнать, все ли у них в порядке.

– Понимаю.

Дольский отошел от автобуса, достал второй сотовый телефон, набрал по памяти номер. Хриплый голос ответил:

– Слушаю!

– Я сделал то, что требовалось.

– В курсе. Поздравляю. Когда вылетаешь?

– В 12.20.

– О′кей! Я жду тебя у себя дома.

– Как дела в Варшаве?

– До встречи, Виктор!

Карл Бонсель отключил телефон. Виктор сделал то же самое и вернулся к автобусу. Очередь действительно успела сократиться втрое. Точно по расписанию автобус, закрыв дверь, отправился в аэропорт Тегель.

А в двухэтажной вилле района Старый Юг Амстердама стоявший у окна просторного, обставленного дорогой мебелью, с видом на парк и озеро, кабинета мужчина лет пятидесяти набрал на телефоне номер:

– Это Карл! Работа сделана наполовину.

– Так! Ты где?

– У себя!

– Быстро ко мне!

– Да, босс!

Хозяин виллы Вильям Коу чертыхнулся:

– Черт бы побрал этого Бонселя. Работа сделана наполовину. Значит, где-то произошел сбой? Где? Это может сказать только Бонсель. Впрочем…

Коу прошел к столу, включил телевизионную панель, висевшую на стене, и тут же увидел дымящийся выход станции Берлинского метрополитена, окруженный плотным кольцом пожарных и медиков.

– Так, – проговорил он, – сбой в Варшаве. Но это полбеды. Главное было провести акцию в Германии.

Коу налил себе виски, выпил. Присел в кресло. Нажал кнопку вызова секретаря. В кабинет вошла стройная блондинка лет тридцати:

– Да, господин Коу?

– Расслабься, Лиза. Где у нас Венс?

– Ваш помощник на первом этаже. Проверяет работу установленной сегодня новой системы видеонаблюдения.

– О′кей! Подойди ко мне.

Женщина подошла.

Коу рывком усадил ее себе на колени.

– Ой, – вскрикнула женщина, – Вильям…

– Спокойней, мисс Динг, расслабься, моя девочка. Я соскучился по тебе.

– Но… Вилли… не здесь же? И… не сейчас?

– Я хочу, чтобы ты осталась сегодня на ночь здесь.

– Без проблем.

Коу, хлопнув секретаршу по выпуклой ягодице, сказал:

– А теперь ступай, красотка. Сегодня нам предстоит долгий рабочий день. И не забывай о том, что должна остаться на ночь здесь. А может, у тебя есть бойфренд, который будет ждать свою очаровательную и развратную блондинку на съемной квартире?

– У меня, Вилли, никого, кроме тебя, естественно, нет.

– И ты не спала с Венсом?

– Представь себе, нет.

– А он предлагал тебе секс?

– Иногда мне кажется, что, кроме денег, твоего помощника вообще ничего не интересует. Или он конченый импотент. У него и на стороне нет подруги.

– Откуда тебе это известно?

– Видел бы ты, как его чуть не стошнило, когда я всего лишь предложила ему пролистать журнал из секс-шопа.

– Это ни о чем не говорит. Не занимайся сплетнями.

– А мне не с кем ими заниматься. Я веду замкнутый образ жизни. Работа – дом – работа, иногда твои ласки под настроение.