– Ты будешь спать? – голос у парня хриплый и приглушенный.
– Да. А что? Тебе что-то нужно? Может, хочешь есть? У меня есть курица, могу сварить бульон. Могу сделать омлет или сварить кашу из овсяных хлопьев. Каша получится быстрее всего.
– Да, пожалуйста.
Я иду в кухню. Это даже не кухня, а просто угол, где стоит электрическая плита с двумя конфорками. Сколько мне одной нужно? Но теперь я не одна.
– Сам съешь или покормить тебя?
– Попробую сам.
Он с большим трудом садится и начинает есть. Да, парень, твое счастье, что у меня было молоко, а не то хлебать бы тебе овсянку на воде. Хотя на воде тоже вкусно, если добавить ложку хрена.
– Спасибо.
– Чай будешь?
– Нет, спасибо.
Отлично. Если проснулся аппетит, значит, скоро оклемается.
– Слушай, я твои шмотки постирала, но костюму хана. Гладила-гладила, а он, похоже, сел.
– Забудь. Это мелочи.
– Может, надо кому-то сообщить, где ты находишься? Это, конечно, не мое дело, но разве тебя родственники не ищут?
– У меня никого нет.
Вон как. Значит, в нашем полку прибыло? По странному стечению обстоятельств у нас с Рыжим тоже никого нет. Но только за нас с Вадиком я уверена, а насчет тебя – нет. Кто знает, что ты за птица. Возможно, ты ездишь мне по ушам и вообще получил то, что заслужил.
– Если что-то еще нужно, говори сейчас, потому что я иду спать. Завтра мне на работу.
– Нет, все хорошо. А где ты работаешь?
– У меня жуткая профессия. Я стоматолог.
– Почему жуткая профессия? Очень даже престижная.
– Большинство людей боится лечить зубы. А ты не боишься?
– Нет.
– Тогда ты – уникум.
– Вряд ли. Знаешь, Лиза, я ничего не могу объяснить, но поверь: я не бандит, просто…
– Я что, у тебя отчет потребовала? Не в моих правилах лезть в чужие дела. Захочешь – расскажешь, нет – значит нет. Спи. Тебе надо поспать.
Утро встретило меня дождем за окнами. За дверью матерится Сашка. Страшная вещь – похмелье. Я рада, что у меня железная дверь. Я поставила ее после того, как гости моего соседа выбили старую, вломившись в мою квартиру с целью ограбления – по пьяной лавочке они решили, что меня нет дома. Это была их роковая ошибка, потому что я не просто оказалась дома, но даже успела вызвать полицию… ну, тогда еще – милицию, давно дело было. Придурков взяли тепленькими прямо на месте преступления, а Сашка в это время спал сном праведника в объятиях зеленого змия. Утром, утопая в слезах и соплях, он просил прощения и божился, что больше никогда не приведет в квартиру посторонних, но это дела не меняло. Он, по сути, совсем не злой, просто ничтожество, но с тех пор у меня стоит железная дверь.
– Сашка, не ори, – вылезаю я в коридор.
– Голова болит, пиво разлил.
– Ага. Потому что руки трясутся. Вот, на тебе еще пива. Пей, смолы б ты горячей наглотался.
– Лизка, ты – ангел.
– Точно. Не ори, ты меня раздражаешь.
– Как скажешь.
Я спешно готовлю завтрак – не себе, а Рыжему и нашему пациенту. Рыжий после смены будет спать у меня. И в душе я этому рада.
– Сашка, есть будешь?
– Буду, если дашь.
– Так иди уже, готово. Обед в холодильнике. Не вздумай привести какого-нибудь бомжа.
– Лиз, ну чего ты? – Сашка виновато смотрит на меня. – Это дело прошлое, а сейчас я ни-ни… Вот спасибо, картошечка с селедкой, а там пивко осталось… Ты святая.
– Не городи ерунды. Ешь давай.
Сашка забирает тарелку с едой и идет в свою комнату. Нет. Мне его не жаль.
– Хорошо ты справилась с ним, – говорит мой подопечный.
– С Сашкой? Да он нормальный, просто алкаш. И он от меня зависит.
– Как это?
– Просто. Я кормлю его и покупаю ему водку и бутылку пива с утра. Если я не буду этого делать, он знает, что с ним станет: он сдохнет на свалке или же напьется паленой водки и тоже сдохнет. Я разрешаю ему пить только дома, водку покупаю в магазине. Я также оплачиваю его квартиру. Он пьяница, но не сумасшедший. К тому же он не злой, просто ничтожество, таких много.
– Но он ведь может и без тебя жилплощадь продать… свою часть.
– Не может. Эта квартира моя давно, он в ней просто прописан. Я обо всем позаботилась. Раньше моей была только вот эта комната. В соседней жила бабка, Антоновна, Сашкина мать. Когда она заболела, мы договорились о пожизненном содержании – на словах, и она оформила дарственную на свою часть квартиры на мое имя. Вот уже второй год две соседние комнаты мои – но только по закону в одной Сашка живет, не выгонять же его на улицу. Потом продам все и перееду в приличное место.
– Он еще долго может прожить.
– Я никуда не тороплюсь. Водка дешевая, пиво тоже меня не разорит, а ест он то, что дам, так что пускай живет сколько богом отмерено. Все, мне пора. Скоро приедет Рыжий, доварит борщ. Что делать с твоим костюмом?
– Выбрось его.
– Хорошо. Так и сделаю.
Я беру пакет со шмотками и выхожу во двор. Навстречу идет Рыжий.
– Я не опоздал?
– Нет. Я там мясо готовлю, овощи нарезала, доваришь борщ.
– Хорошо, беги уже.
Меня сегодня ждут пациенты, расписание забито, как всегда. Если собрать вместе все зубы, которые мне приходилось лечить, то выйдет ведра два, никак не меньше. Иногда я просто диву даюсь, как некоторые люди не следят за своими зубами. Хорошо, что клиника платная и мне приходится иметь дело только с определенной категорией граждан, но и у них часто случаются локальные катастрофы в полости рта.
– У тебя бледный вид. Тяжелая ночь?
Это доктор Матяш – молодой, но очень наглый тип. Он почему-то убежден, что является непревзойденным красавцем и сердцеедом и все женщины падают к его ногам, как спелые сливы. Но это лишь плод его больного воображения. Ничего особенного в нем нет – просто высокий тощий тип с копной черных волос. Думаю, у него ноги и задница покрыты густой темной шерстью, а я как раз этого терпеть не могу.
– Доброе утро.
Я не завожу друзей среди коллег и на работе стараюсь свести все разговоры к необходимому минимуму. Я отлично осведомлена, что коллеги меня не любят, да только мне на это чихать. Шеф меня никогда не выгонит, потому что я – очень хороший врач.
– Как всегда – сама любезность!
Ирония типа. Видали такое? Доктор Матяш ждет, когда я сорвусь. Они все тут этого ждут, а зря.
– Наташа, приглашайте пациента, – говорю я.
В нашей приемной нет очередей, пациенты знают свое время. День начался, и теперь до двух часов я выпадаю из жизни. Это приносит мне неплохие деньги, я не идеалистка, как Рыжий, а ведь говорила ему: давай вдвоем специализироваться на стоматологии! И патологоанатомом было бы неплохо, но он, идейный, пошел в хирургию. А там денег не так чтоб очень, да и головняк тот еще. А он же еще и пациентов всех подряд берет. Ладно…
– Уже идешь?
Доктор Матяш – просто липучий кретин. Неужели незаметно, что да, я ухожу? Мы все уходим, пришла другая смена.
– До свидания.
– Подожди. Может, куда-нибудь зайдем, я угощу тебя.
– Спасибо, это лишнее.
– У тебя кто-то есть?
– До свидания, коллега.
– Лиза, подожди!
– Извини, я спешу.
– Ты всегда спешишь.
– Сейчас еще и дождь начнется, а я без зонта.
– Я хочу поговорить с тобой.
– Обратись к психоаналитику, он с удовольствием послушает о твоих проблемах.
– Лиза, пожалуйста!..
– Давай как-нибудь потом. Я тороплюсь, правда.
Я не люблю этого типа, он какой-то скользкий. У него, наверное, есть некий комплекс, и ему неймется, если не все дамы обращают внимание на его персону. Интересно, чем думал бог, когда отбирал у некоторых мужиков мозги?
Я устроилась в эту клинику три года назад. Матяш здесь был звездой местного масштаба, особенно среди женского контингента. Но через несколько месяцев у меня появились постоянные пациенты, меня стали рекомендовать знакомым, и он обратил на мою персону свой взор – начал всячески демонстрировать свою заинтересованность. Честно говоря, случись такое летом, я бы только посмеялась. Но так уж вышло, что пробило парня аккурат среди зимы, когда я с особым наслаждением орудую щипцами и бормашиной, чтобы утолить раздражение, и уважаемый коллега отгреб так, что до сих пор помнит. Похоже, с тех пор это его как-то гложет, потому что он время от времени напяливает трагичную маску и пробует взять форт штурмом. Но смею заверить: ни атака, ни длительная осада результата не дадут.
