– Наталья Константиновна, – обратилась она к тренерше, чтобы отвлечь ту от мрачного созерцания бездарной ученицы. – А у меня есть идея, что нам делать с Рябовой.

– Да? И какая же? – мрачно поинтересовалась та. – Утопить ее?

Вообще-то это был бы идеальный вариант. Но Алина лишь улыбнулась, сделав вид, что оценила шутку тренерши. Шутка была довольно сомнительной, но что не сделаешь, лишь бы немного подбодрить близкого человека, впавшего в депрессию.

– А давайте пустим Рябову отдельно?

– Как это отдельно?

– Ну, типа это она специально все время ошибки делает. Это можно будет обыграть еще на старте, когда Рябова выйдет поздней остальных, да потом еще и поскользнется и упадет в бассейн с шумом и плеском.

Во взгляде тренерши вспыхнуло чувство, похожее на надежду. Вспыхнуло и тут же погасло.

– Я и сама думала об этом, – призналась она Алине. – Но бесполезно. Мне доложили, что в составе жюри будет Михаил Клочков. Знаешь такого?

– Приходилось слышать.

– А это еще тот зануда! Он ни за что не оценит нашу задумку. Для этого старого брюзги главное – чистота и синхронность исполнения элементов. Все остальное он считает глупостями, не заслуживающими отдельной оценки.

– Действительно, зануда! А нельзя ли на него как-нибудь повлиять?

– Как?

– Ну, уговорить.

– Бесполезно, – повторила Наталья Константиновна совершенно убитым голосом. – Мы с тобой не первые такие умные. Были до нас и другие, которые пытались втереть мэтру свой взгляд на синхронное плаванье.

– И что?

– Все они проиграли. Мэтр Мишель поставил им уничтожившие их оценки. Отправил просто в конец турнирной таблицы!

В конец таблицы Алине совсем не хотелось. Она еще ни разу не была там. Но сейчас в их команде сложилась такая ситуация, что вполне возможно, они как раз туда и отправятся. А после возвращения с соревнований полетят головы! И в первую очередь голова Натальи Константиновны! А ведь она совсем ни в чем не виновата. Бывают такие бездарные девчонки, у которых нет ни музыкального слуха, ни чувства такта, ни просто физических возможностей, чтобы исполнять элементы в воде.

Это ведь только со стороны кажется, что это легко и просто. Подумаешь, дрыгай себе ногами в такт музыке! Но на самом деле это очень и очень тяжелый труд. И сама Алина, на что она была хорошо тренированной, зачастую после выступлений чувствовала себя так, словно вот-вот упадет совсем без сил. Руки и ноги ее не слушались. А в голове после выброса мощной дозы адреналина в кровь стоял гул, который проходил очень не скоро.

– Что же нам делать? – растерянно спросила Алина у тренерши.

– Не знаю!

И Наталья Константиновна ушла к себе в тренерскую. Разговаривать она была явно не расположена.

После ухода тренера тренировка сама по себе постепенно сошла на нет. Девчонки зло косились на Рябову. А той, казалось, не было никакого дела до их косых взглядов. Рябова была всегда сама по себе. И еще всячески подчеркивала свое особое положение в команде. И никогда не забывала при случае упомянуть о своем могущественном дяде, одного слова которого могло хватить, чтобы выкинуть из команды любую.

Девчонки это понимали и побаивались Рябовой. Поэтому дальше злых взглядов дело у них не шло. Одна только Алина прямо в лицо говорила Рябовой о ее непригодности к этому виду спорта. Но на Алину Рябова почему-то не злилась. Может быть, потому что и сама чувствовала, что Алина права.

– На сегодня все! – крикнула Алина девочкам. – Вылезайте! Отдых!

Все вылезли. Одна только неуклюжая Рябова споткнулась о бортик и полетела носом вперед на мокрый кафель. По нему она проехалась несколько метров на животе. И стукнулась головой о стену.

– Только не это! – простонала Алина. – Только травм нам и не хватало!

И хотя в голове у нее мелькнула мысль о том, что травма сделала бы Рябову не опасной для их команды, она первой бросилась к упавшей Рябовой. Остальные девчонки, сбившись в кучку, пересмеивались и шушукались, явно торжествуя падение нелюбимой товарки. Но Алина в данный момент видела в Рябовой члена команды. Плохого или хорошего – это уже другой вопрос. Но Рябова была одной из них, и ей надо было помочь.

Поэтому Алина подбежала к Рябовой и воскликнула:

– Ну, вставай! Что случилось?

Рябова не шевелилась и не отвечала.

– Не устраивай представления! Я все видела! Не так уж ты и сильно башкой треснулась!

Но Рябова по-прежнему лежала молча. И тогда Алина потрясла ее за плечо.

– Рябова! Таня! Вставай! Хорош на полу валяться! Уже не смешно!

И снова никакого ответа. Алина даже слегка растерялась. Это было так не похоже на вредную Рябову, взять и разлечься на виду у всех на полу. Стать поводом для насмешек! Будь Рябова в порядке, она бы уже давно вскочила на ноги и резво ускакала подальше от места своего позора.

Эта мысль посетила голову Алины, и девушке снова стало не по себе.

– Девчонки! – крикнула она, оборачиваясь к своим подругам. – Позовите врача!

Она ожидала, что хоть сейчас при упоминании о враче Рябова зашевелится. Но ничуть не бывало. Она продолжала лежать на холодном кафеле и молчать.

– Что же такое? – пробормотала Алина, осторожно переворачивая тело Рябовой.

Наконец ей это удалось. И Алина приложила ухо к груди Рябовой, потом попыталась нащупать пульс на запястье и шее. Ничего не получалось. Сердце не билось. А пульс не прощупывался нигде.

– Девчонки! – закричала Алина снова, но на этот раз гораздо громче. – Бегите за Натальей! Срочно!

– Да что там случилось?

– С Рябовой плохо!

Первой Алину послушалась Сергеева Нина. Неторопливо шевеля своими самыми полными в команде ногами, она пошла за тренером.

– Да поживей ты! – крикнула ей вслед Алина, опускаясь рядом с Рябовой и пытаясь делать той искусственное дыхание. – Шевели своими булками!

Остальные девушки подошли к ней и столпились возле нее и лежащей на полу Рябовой.

– Что с ней?

– Что ты делаешь, Алина?

– Искусственное дыхание?

– Она не дышит?

– И сердце не стучит?

– Она что, шею себе сломала?

– Нет, шея у нее в порядке. Наверное, головой здорово тюкнулась.

– Что за ерунда! Я видела, как она грохнулась. Не могла она себе сломать ни голову, ни шею! Максимум, колено разбила или локти!

Алина оторвалась от своего занятия и с гневом взглянула на столпившихся возле нее членов команды.

– Вы что, совсем дуры?! – закричала она. – Помогите мне! Вы что совсем ничего не понимаете? Она же не дышит!

Катя Малинина испуганно ойкнула и опустилась рядом с Алиной. Девушка стала давить на ребра Рябовой, пытаясь заставить ее сердце забиться вновь. А Алина продолжала вдувать в легкие Рябовой воздух. Но Рябова не шевелилась. И не подавала признаков жизни. Искусственное дыхание не помогало. Хотя подоспевший врач Осип Михайлович, которого привела тренер команды, продолжил реанимационные мероприятия, начатые Алиной.

До приезда «Скорой помощи» он проделал ряд манипуляций с телом Рябовой, пытаясь вызвать угасшее сердцебиение. Но по прошествии десяти минут ничего не изменилось. И врач со «Скорой помощи», когда не помог даже электрошок, вынес неутешительный вердикт.

– Ваша девушка мертва. По внешнему виду, произошла остановка сердца.

Он отвернулся, а Осип Михайлович шепотом спросил:

– Она принимала допинг?

Вопрос был задан Наталье Константиновне. И свидетельствовал о степени близости между ней и врачом команды. Осип Михайлович был в спорте не первый день. И прекрасно знал обо всех хитростях, к которым прибегают тренеры, чтобы дать своим воспитанникам шанс выиграть соревнования.

– Она проверялась на допинг?

– Нет. Никогда. Она всегда была в запасном составе. Предстоящие выступления должны были стать ее первым опытом. Девочка очень волновалась. Еще бы, первые выступления!

Осип Михайлович лишь покачал в ответ головой.

– Боюсь, что она уже нигде и никогда не сможет выступать. Разве что на кладбище на своих собственных похоронах.