– Милая! Да теперь ужин в праздник превратится. С картошечкой да с зеленым лучком, милое дело!

Расщедрившись, Леся прибавила ему еще и огурчиков, которые только-только начинались, самим не всегда хватало. Но ведь у нее завтра снова будет урожай, а дядьке к его ужину несколько покрытых пупырышками огурчиков очень пригодятся. Одним словом, все прошло великолепно, расстались они почти что друзьями. А мужичок, сдружившись с Лесей, еще и предложил:

– Хотите, я этот колокол у вас куплю?

И увидев удивление на лице Леси, пояснил:

– Он же вам тут ни уму ни сердцу. Только соседей тревожит. А я такие вещи коллекционирую.

– Была бы очень рада избавиться от мерзкой штуки. Но, к сожалению, колокол принес мой жених. Говорит, колокол старинный. И не позволяет его выбрасывать.

– Ну, не такой уж и старинный. Первая половина прошлого века. Да и вещь в плохом состоянии. Неизвестно, что случилось с металлом под всеми этими окислами. Продайте, а?

– Все равно не могу. Жених над этим колоколом страшно трясется. Он мне его даже мыть не разрешил. Если я вам отдам колокол, конец нашей с Эдиком счастливой спокойной жизни.

– Так это ваш жених гидрокостюмы заказал? – нахмурился почему-то водитель.

– Он самый.

– А зачем они ему, не знаете?

– Понятия не имею.

Леся начала терять интерес к разговору. Дома ее дожидались котлетки, вино и спокойный вечер, а этот тип все портил!

А мужчина, заметив ее настроение, тем не менее затараторил дальше:

– Я ведь почему спрашиваю… этот ваш колокол явно поднят со дна моря. А до того он должен был находиться на борту затонувшего корабля. Вот я и подумал: если ваш жених отправляется в экспедицию на дно моря, не продаст ли он мне потом те артефакты, которые поднимет? Я коллекционирую такого рода предметы. И мог бы помочь и делом, и советом.

Мужичок явно хотел еще о чем-то расспросить Лесю, но она уже слышала, как в доме играет мелодия на ее сотовом.

– Простите, я должна ответить! А жениху я о вашем предложении расскажу.

Простившись с доставщиком спортивно-туристического снаряжения, она помчалась в дом, где в телефоне красиво грустил великий Шаляпин.

Звонил Эдик. И первое, что Леся услышала от своего возлюбленного, была фраза:

– Вещи уже доставили?

– Если ты имеешь в виду палатку и снаряжение для глубоководного спуска, то да. Все это добро стоит у нас в доме.

– Прекрасно, – обрадовался Эдик, но тут же озаботился: – Эй, там должны еще рюкзаки быть.

– Четыре штуки.

– Великолепно, – вновь расслабился жених. – Звоню, чтобы предупредить, вернусь поздно. Ужинайте с Кирой вдвоем.

– Поужинаем втроем с Лисицей.

– Он тоже не придет, – буркнул Эдик и попрощался, прежде чем Леся успела его о чем-либо расспросить.

В глубокой задумчивости она отложила телефон и уставилась на остывающую котлету на своей тарелке. Есть ее после всего случившегося Лесе решительно расхотелось. Звонок Эдика ее неприятно встревожил. Любимый не пожелал ей ничего объяснить, а обычно он был словоохотлив и тайн от Леси не имел. По крайней мере, прежде все, чем занимался ее любимый мужчина или только планировал заняться, Лесе было хорошо известно. И вдруг такая таинственность!

И еще эта палатка, будь она неладна. Если Эдик и Лисица собираются куда-то отправиться, почему палатка у них на четверых? Или девушки тоже едут с мужчинами? Но почему тогда они сами об этом не в курсе?

Нехорошие сомнения еще не успели заползти в голову к Лесе, как она с облегчением услышала легкие шаги Киры на дорожке к дому. Леся обрадовалась. Ее подруга, которая всегда все знает, сейчас ей объяснит. Но стоило Кире влететь в дом, как Леся поняла: ее надежды зряшны. И первыми словами Киры были:

– Ты можешь мне объяснить, какая муха наших мужчин укусила? Лисица мне звонит и не своим голосом требует, чтобы мы с тобой закруглялись и готовились к поездке. В ближайшие дни мы все, оказывается, уезжаем.

– Уезжаем? Куда?

– Этого он не сказал. Наверное, на курорт. Как ты считаешь, куда именно мы поедем?

– Боюсь даже предположить вслух, – мрачно отозвалась Леся.

Облегчение, которое она испытала, поняв, что палатка и рюкзаки предназначаются все же для них четверых, сменилось новым чувством. Леся очень не любила оказываться вдали от благ цивилизации. А наличие палатки ясней ясного указывало на то, что жить им придется вдали от горячей воды, электричества, телевизора, телефона и Интернета. Впрочем, если Интернет, возможно, и будет, телефонная связь тоже, а телевизор может заменить экран смартфона, то о горячей ванне, теплом душе и удобном унитазе придется забыть однозначно.

Еще не догадывающаяся ни о чем Кира продолжала восторженно строить планы:

– Море!.. Пальмы!.. Горячий песок…

Слышать это было невыносимо. Надо скорей спустить подругу с небес на землю, чтобы Кира не успела в своих мечтах слишком высоко взлететь, а то падать ей будет очень больно.

– Иди сюда.

Леся отвела подругу в гостиную, где было сложено все подводное обмундирование, а также палатка и рюкзаки. Какое-то время Кира разглядывала туристическое снаряжение в растерянности, а потом спросила:

– Это тут… откуда?

– Это привезли сегодня… Для нас!

– Зачем?

– Мы уезжаем!

Кира обвела взглядом предметы, а потом посмотрела на Лесю.

– М-м-м-ы?.. С па…па… палаткой?

– Да, мы с тобой, Лисица и Эдик.

– Поедем с палаткой?! – все еще не верила Кира. – И рюкзаками?! Потащим их на себе?

В последнем возгласе Киры было столько отчаяния, что Лесе даже стало ее жалко. Кира не любила дальние походы с набитым рюкзаком за плечами, пожалуй, еще больше, чем Леся.

– Да ты шутишь! – воскликнула наконец Кира.

– Если кто тут и шутит, то не я.

– Лисица в жизни своей носа дальше ста километров от большого города не высовывал. Ни у кого из нас нету никакого снаряжения для жизни в дикой природе.

– Уже есть. Как сама видишь!

Пока подруга ужасалась, Леся обследовала рюкзаки и обнаружила в них массу интересных вещей: спальник, пенку под спальник и странную штуку, напоминающую старый примус, который Леся видела в одном деревенском доме. К примусу прилагался баллон с газом. И как с отчаянием поняла Леся, на этом самом примусе в ближайшее время им и предстояло готовить себе еду.

На одной-единственной конфорке! Вдали от пряностей и приправ, расфасованных в аккуратные коробочки! Без пяти сортов растительного масла – оливкового, орехового, подсолнечного, кукурузного и льняного! Без панировочных сухариков, без пароварки и аэрогриля, без духового шкафа и фильтра для воды. Что они там вообще будут есть?

Ответ дало обследование двух пакетов, которые ребята притащили домой вчера поздно вечером. Вчера девушки не успели рассмотреть, что в мешках. Но сегодня, томимые недобрым предчувствием, дружно вспомнили о пакетах и поспешили в кладовку, куда мужчины сгрузили свою ношу.

– Ой! Тушенка!

Тушенка в виде двадцати банок погрузила подруг в глубокую скорбь. Тут же находились консервированная горбуша, рожки, спиральки и другие макаронные изделия, картофельное пюре, овсянка и сухое молоко. Также подруги нашли четыре пары крепких шипованных ботинок и к ним грубые хлопчатобумажные носки в количестве, которое Лесю серьезно испугало.

– Это на сколько же дней мы едем? Тут не меньше сотни пар носков!

– Если поделить на четверых, то получается не так уж много, – утешила ее Кира.

Но Леся не желала утешаться. Она была безутешна. И даже ее любимые котлетки по-киевски не смогли на сей раз порадовать девушку. А ведь котлеты получились у нее, надо сказать, лучше, чем когда-либо раньше.

Кира тоже никак не могла прийти в себя.

– Не могу поверить, что Лисица согласился поехать в лес. Он же дитя мегаполиса. Тут ему все знакомо и дорого. В лесу он погибнет!

– А Эдик? Ты можешь себе представить моего мягкого и кругленького Эдика один на один с дикой природой? Толстячок прямо от мамы перешел под мое непосредственное руководство. Он один даже в городской квартире со всеми удобствами никогда не жил. О бытовых трудностях знает лишь понаслышке. А рубить дрова впервые попробовал у нас.