Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Демоницы не ответили.

— Хм… так… ладно. Джером сказал, что вы ведете учет бессмертных, появляющихся в городе. Бессмертных, которые вне наших…

— Игры? — подсказала Грейс.

— Пантеона? — подсказала Мэй.

— Да. Конечно. Так вы… действительно?

— Кого ты ищешь? — спросила Мэй.

— Какого именно бессмертного?

— В этом-то и проблема.

Я рассказала им все, что знала о нем сама, то есть описала внешность и странные ощущения при встрече. Описать его характерные черты оказалось сложнее. Я не могла точно сказать, ощущался ли он как инкуб, ангел, нимфа или Они. Прежде я с таким не встречалась.

Демоницы, поглядывая друг на друга, обработали информацию, а затем покачали головами.

— Не похоже, что он нам знаком, — сказала Грейс.

— Но мы перепроверим записи, — сказала Мэй.

— Спасибо, — сказала я. — Я очень вам признательна.

Они сдержанно кивнули и повернулись уходить. Вдруг Мэй оглянулась.

— Надо бы тебе как-нибудь с нами потусоваться, — неожиданно заявила она. — У Клео в Капитолийском холме отличная программа на «Дамскую ночь».

— Нас, девушек, здесь так мало, — добавила Грейс. — Нам надо держаться вместе.

Они улыбнулись и исчезли. Я содрогнулась. Явиться в бар с этой парочкой лишь самую малость привлекательнее, чем заниматься штемпингом с друзьями Дейниного КССЦ.

Раз уж речь зашла об этом, я решила вечером навестить Бастьена. Я несколько дней ничего о нем не слышала.

— Ты хоть представляешь, насколько меня не беспокоят твои смертные приятели? — возмутился он, когда я описала ему загадочную ситуацию вокруг Дага, Алека и таинственного человека. — У меня здесь настоящие трудности. Я умираю. Я ничего не добился с Дейной. Я с ней вижусь, она мила со мной, и все! Как будто она только и хочет…

— Остаться друзьями?

Он прекратил ходить взад-вперед по кухне и устремил на меня лукавый взгляд:

— Женщины никогда не бывают мне только друзьями. — Он облокотился на кухонную стойку и закрыл глаза. — Я просто не могу понять, что делать дальше. Если я не потороплюсь, кто-нибудь из начальства захочет выяснить, насколько скверно обстоят дела.

Я решила не упоминать прямо сейчас замечание Джерома насчет «завяз и торчит».

— Ладно, сделай перерыв, повеселись. У Питера опять играют в покер. Пойдем поиграем? Я захвачу Сета.

— Мне кажется, ты говорила о чем-то веселом.

— Эй! Ты на кого намекаешь? На Питера или Сета?

— Выбери сама, Цветочек. Хотя, надо признать, Питер готовит вполне приличное суфле. Что умеет делать писатель?

— Хватит подкалывать Сета. Ты ведь его даже не знаешь.

— Извини, — пожал плечами Бастьен. — Но ты так легко в это втянулась.

— Да ты ревнуешь.

— Прямо уж, — фыркнул он. — Спасибо, я уже перебрал свою долю смертных увлечений. Как и ты, если мне память не изменяет. А еще у тебя было немало бессмертных дружков, ты к ним тоже неплохо относилась. И никто из них не причинял тебе столько огорчений, как этот парень.

— Сет — это совершенно другое. Я не могу этого объяснить. Рядом с ним чувствуешь себя так… правильно. Мне кажется, я знаю его целую вечность.

— Цветочек, я знаю тебя целую вечность. С этим парнем ты познакомилась пару месяцев назад.

Мы действительно довольно быстро привязались друг к другу, и подчас это меня беспокоило, но я не сомневалась в глубине и силе моих чувств к Сету. Они не были ни поверхностными, ни мимолетными — хотелось надеяться. Однажды он мне сказал, что у него на всем свете нет никого, кроме меня. Я возразила, что это очень смелое утверждение, учитывая, как недолго мы с ним знакомы, и услышала в ответ: «Когда-нибудь ты поймешь».

Почти то же самое сказал при первой встрече мой муж Кириакос, давным-давно, в покрытом пылью веков смертном прошлом. Мне тогда было пятнадцать, и отец послал меня в гавань нашего города с сообщением для отца Кириакоса. Послать меня одну было не в тогдашних обычаях, но отец не слишком волновался, поскольку был недалеко, на рынке. И все же мне эта прогулка показалась ужасной.

Под палящим солнцем не покладая рук трудились грязные потные люди, разгружающие и нагружающие суда на фоне мерцающих бирюзовых вод Средиземного моря. Дорогу мне показал низенький плешивый человек, не спускавший с меня плотоядного взгляда:

— Ты высокая девчонка, — заметил он. — Но кого-кого, а меня это не беспокоит. Мне как раз такие и нравятся.

Он засмеялся, а с ним и его товарищи. Его лицо находилось на уровне моей груди. Опустив глаза, я поспешила к указанному кораблю. И какое же я испытала облегчение, когда увидела Кириакоса, проверяющего лини и разговаривающего с рабочими. Я с ним никогда не общалась, но знала, кто его отец и что ему можно доверять. Увидев меня, он улыбнулся:

— Ты ведь дочь Мартанеса, правда? Лета?

Я кивнула:

— Мне поручили сказать твоему отцу, что груз может быть готов сегодня вечером, если он торопится.

— Я ему передам. Его сейчас здесь нет.

— Хорошо.

Мы постояли в смущении. Я чувствовала, что краем глаза он рассматривает меня, хотя делает вид, что наблюдает за рабочими. Казалось, он хочет что-то сказать, но не решается, и я собралась уходить.

— Что ж, спасибо. Мне нужно возвращаться.

— Подожди, Лета. — Он протянул руку, как бы желая удержать меня, но тут же ее отдернул. — Ты… ты же не пойдешь одна?

— Мой отец сказал, что это недалеко. И что мне не стоит опасаться привлечь хоть чей-нибудь интерес.

Кириакос прямо поперхнулся от возмущения.

— Твой отец глупец. Позволь мне проводить тебя. — Он запнулся. — Только не говори своему отцу, что я обозвал его глупцом.

Он обменялся несколькими отрывистыми фразами с одним из своих людей и отправился со мной в город. Он был старше меня, лицо его задубело от моря и солнца. У него были черные спутанные волосы длиной до подбородка, и он был почти — но не совсем — такой же высокий, как я.

— Я видел тебя на свадьбе несколько дней назад, — сказал он, нарушив затянувшееся молчание. — Ты танцевала с другими девушками. Знаешь… ты очень хорошая.

Комплимент удивил меня.

— Наверное, вино тогда помогло.

— Нет. Вино помогло другим девушкам — а может, помешало. Я не уверен. — Он взглянул на меня, и я чуть не упала, утонув в его темных глазах. — Но ты… у тебя танец исходит изнутри. Музыка разговаривала с тобой, и ты ее понимала.

— Ты играл на флейте, — вспомнила я, стараясь не залиться краской от его внимания.

— Да.

Казалось, он был рад, что я заметила его. Снова воцарилась тишина. Мы почти дошли до рынка: послышался людской гомон. Кириакосу хотелось продолжить разговор:

— Да-а… Я слышал, твоя сестра вышла замуж прошлой весной.

— Да.

— А ты?

— Я не вышла замуж прошлой весной.

Его губы тронула улыбка:

— А если на следующую весну?

— Ты предлагаешь?

— Просто спрашиваю. Я слышал, как отец говорил…

У рынка мы остановились, и я опять посмотрела ему в глаза. Вокруг нас сновали люди и животные, а на другом конце прохода я видела отца, разговаривающего с торговцем фруктами.

— Знаешь, — резко сказала я, — я тоже слышала, как мой отец говорил это, дескать, они собираются устроить свадьбу между нашими семьями. Это очень поможет торговле. Но раз уж ты болтаешь об этом, поговори со своим отцом об одной из моих сестер, а не обо мне.

— Что? Ты не хочешь выйти замуж? — Улыбка его погасла. — Или у тебя есть другие претенденты?

Я недоуменно уставилась на него:

— Нет, конечно нет. Просто ты не хочешь жениться на мне, вот и все.

— Я не хочу?

— Нет. Ты хочешь одну из моих сестер.

— Я?

— Да. Они пониже ростом, полюбезней, посимпатичней — и говорят ласковей.

— А танцевать они умеют?

Я задумалась.

— Нет. Здесь они ужасны.

На губах его снова заиграла застенчивая улыбка:

— Тогда я хочу тебя.

— Ты безумец. Ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты ничего обо мне не знаешь.

32
{"b":"188134","o":1}