— Это здесь… — заявил, наконец, Сильвио, остановившись возле низкой двери.

Звякнул ключ. Легри достал из кармана коробку фосфорных спичек, чиркнул о стену и зажег свечи в канделябрах.

Значительную часть комнаты занимало устройство, более всего напоминавшее старинную астролябию — хотя конструкция, даже на первый взгляд, поражала необычайной сложностью. В центре ее находился глобус из темной бронзы, выполненный с величайшим тщанием: очертания материков испещряли тысячи едва различимых надписей — приглядевшись, Джек понял, что это названия городов. Металлический шар окружало множество орбит с нанесенными на них делениями; на одной была закреплена большая линза.

— Что это?! — шепотом осведомился Мюррей у своего наставника.

— Одна из величайших тайн Ложи, детектор Фокса, — вполголоса ответил тот. — Механизм, разработанный покойным сэром Дадли. С его помощью мы можем отслеживать проявления сверхъестественных талантов Инкогнито. Видите увеличительное стекло? Вглядитесь внимательней…

Джек поднялся на цыпочки. За линзой крепились две тоненькие, словно паутина, металлические нити; их перекрестие приходилось на крупную точку. «London» — гласила выгравированная на потемневшей бронзе надпись.

— Здесь это было в последний раз. Хотя в данном случае показания этого устройства были излишни: половина Гринвича могла бы засвидетельствовать произошедшее!

— Так что же, выходит, кто-то круглые сутки дежурит возле этой машины?

— Дежурят, но не здесь, конечно! Наверх выведен звонок. Как только устройство срабатывает, ко мне отправляют посыльного. — Сильвио усмехнулся. — Знали бы вы, как меня утомили эти визиты в бытность Инкогнито на севере! Тогда подобное случалось несколько раз на дню.

Мюррей с интересом рассматривал необычное устройство; затем внимание его привлек барельеф на дальней стене помещения: Всевидящее Око в треугольнике, парящее над вершиной усеченной пирамиды.

— Любопытный символ, не правда ли? — Голосу Фальконе негромко вторило эхо. — Как вы думаете, Джек, что он означает?

— Это Создатель, конечно же. Великий Архитектор Вселенной. Вы же сами объясняли мне масонскую символику, Сильвио.

— А пирамида?

— Гм… Ну, это очевидно — символ Храма Жизни, который мы призваны возвести. Поэтому она и выглядит усеченной, недостроенной; так ведь?

— Но почему это изображение находится здесь?

Мюррей пожал плечами:

— Понятия не имею. Может быть, вы мне скажете?

— Вы знаете, что в масонском символизме нет ничего случайного? — Фальконе, казалось, стремится подвести молодого человека к некой мысли. — Вот, например, этот зиккурат… Вглядитесь внимательней: фундамент образуют три плиты; а дальше идут каменные блоки. Сколько их?

— Ну… — Джек сощурил глаза.

— Можете не считать… Тридцать.

— Не понимаю, на что вы намекаете, Сильвио! — пожал плечами Мюррей.

— Попробуйте увидеть в этом барельефе нечто иное! — неожиданно вмешался Легри. — Забудьте все прекраснодушные байки о Храме Жизни! Пустая болтовня к лицу профанам, но уж вы-то должны были кое-что понять. Если только мой коллега не ошибся и не взял в ученики полного болвана! Здесь изображена Власть, мистер Мюррей. Власть как она есть, без прикрас; истинная ее структура. Три плиты в основании властной пирамиды — суть не что иное, как три низших уровня масонства: ученик, подмастерье и мастер.

— Три низших?! Вы хотите сказать, что…

— Существует еще тридцать; по числу блоков. Как вы, может быть, догадываетесь, мы с мистером Фальконе и фрау Мантойфель — посвященные высоких степеней. Но и это не все. Видите, между Оком и камнем пирамиды — пустота? Это тоже символ. Там находится высшее, или незримое, масонство: те немногие, кто реально правит миром. А еще выше — создатель реальности, ее архитектор…

— Инкогнито!!! — воскликнул пораженный Джек. — Лучи, глаз… Этот символ — мистер Инкогнито!

— Ну, строго говоря, нынешнюю реальность создал сэр Дадли Фокс. Инкогнито — следующий претендент; лукавый, неуправляемый. Поэтому мы должны сделать все, чтобы взять его под контроль; а в случае, если это не удастся, — уничтожить.

— К сожалению, дела обстоят именно так, Джек, — на лице Фальконе проступила решительность. — Улучшить — или хотя бы сохранить статус-кво. Одному дьяволу известно, каким образом Инкогнито обрел свои способности — и как он собирается ими распорядиться!

— Этот тип скользок, будто угорь! — Легри стиснул рукоять трости. — Он все время на один ход впереди; такое впечатление, будто у него вообще нет слабых мест! Ни семьи, ни друзей, ни близких — во всяком случае, он не поддерживает с ними связи. Одиночка; пуля, летящая в неведомую нам цель.

«Э, здесь ты не совсем прав, приятель!» — подумал Джек. Ему почему-то совсем не хотелось рассказывать французу о загадочной «графине Воронцовой»: стоило только подумать о том, какими методами тот собирается влиять на Инкогнито.

— Надежда только на фрау Мантойфель! — подытожил Легри. — Ну, и на вас, Сильвио: может, в этот раз ваше толкование будет удачнее. Вы ведь так и не смогли расшифровать последние строфы?

Фальконе смущенно кивнул.

— Ладно; это, наверное, уже неважно, — махнул рукой Легри.

— Вы так думаете, мсье? — вмешался Мюррей. — Сильвио, напомните, что там было в пророчестве.

— Что, если я знаю, о каком рыцаре идет речь? — небрежно бросил журналист. — Что, если я своими глазами видел тот воздушный корабль? И могу назвать место, где, с высокой вероятностью, скрывается мистер Инкогнито?

Миниатюрный полицейский дирижабль плыл над крышами домов практически бесшумно. Это был воздушный корабль новейшей конструкции, построенный по принципу «тяжелее воздуха». Полужесткий, изменяемого объема баллон обеспечивал ему «нулевую плавучесть» в воздушной среде, а два мощных винта создавали вертикальную тягу. Вибрация двигателей передавалась сидевшим на узких скамьях агентам полиции. Легри одному ему известным образом смог получить в распоряжение элитный отряд, предназначенный для захвата ирландских бомбистов — в последние годы «фении» устроили несколько громких покушений. Джек, напросившийся участвовать в операции, с любопытством рассматривал соратников. Поначалу он даже принял некоторых за неандертальцев; но нет — это все же были люди, правда, необычайно широкоплечие и физически развитые. Вместо форменных мундиров полиции они были облачены в темные костюмы из плотной ткани, усиленные на локтях и коленях вставками из толстой кожи. Шляпы-котелки, совершенно одинаковые, похоже, представляли собой что-то вроде легких шлемов. Сильвио отказался от участия в акции. «Я только буду путаться под ногами у настоящих специалистов», — смущенно пояснил он.

На этот раз к захвату подготовились как следует. Способность Инкогнито совершать прыжки во времени учли: агенты Скотленд-Ярда заняли позиции в старых доках еще днем. Каждый имел отпечаток с дагерротипа, список примет фигуранта и предписание стрелять при малейшем подозрении. Оружие полицейских было довольно своеобразным: «слоновьи» штуцеры с укороченными прикладами и стволами. Вместо свинца в стволах сидели шары из плотной гуттаперчи; ослабленный пороховой заряд гарантировал, что они не прошьют подозреваемого насквозь. Отряд в дирижабле был вооружен аналогичным образом. Начало операции француз назначил на четыре тридцать утра — с расчетом, что обитатели здания к этому времени крепко уснут.

Некоторая сложность возникла при заходе на цель. Газовые фонари в районе доков отсутствовали; под днищем гондолы простиралась туманная мгла. К счастью, Легри предусмотрел и это: сквозь мутную пелену замаячило оранжевое пятно, поодаль — еще одно. Факельщики редкой цепью окружили один из кварталов. Воздушные винты сменили тембр звучания: дирижабль снижался. В днище гондолы открылся люк; один из агентов спустился вниз по канату и зачалил воздушный корабль, дав возможность выбраться остальным. Джек малость помедлил, но тут же, устыдившись слабости, схватился за пеньковую змею и шагнул навстречу холодному ветру. Команда действовала на редкость слаженно: не прошло и минуты, как был обнаружен и открыт лаз. В ноздри тут же ударил густой угольный чад, глаза начали слезиться, но это не остановило агентов. Вниз полетели веревки — и почти тотчас обитатели дока подняли тревогу.