— Проклятие!!! Если этот тип проверяет окна — наверняка скоро обнаружит то, через которое мы забрались сюда! Кто-нибудь из вас, идиотов, догадался замести следы?!
Фелис переглянулись.
— А ты предупредил нас, а?!
— Да откуда же я мог знать, тупица?!
— Ну, а мы откуда?!
Из подушечек пальцев Хиггинса выскочили когти, губа задралась, обнажая клыки, хвост начал судорожно подергиваться. Он был в ярости, но не потерял способности соображать. Они забрались в здание через окно в центральном флигеле и сразу двинули в левое крыло. Шухера по этому поводу никто не устроил, значит — их проникновение осталось незамеченным… «Или нам устроили засаду!» — подсказало малодушие. «Нет, нет, успокойся — будь так, прочесывать дом отправилось бы несколько крепких мужчин с оружием, а не дряхлый старикашка! Он всего-навсего проверяет, закрыты ли окна — должно быть, такой тут заведен порядок». — «Но если дело обстоит так, он не ограничится этим крылом! Что же делать?!» Несколько секунд Хиггинс обдумывал проблему. Закрыть окно невозможно, не даст канат. Отвязать его — значит, лишить самих себя возможности вернуться: тащить награбленное через сад, где бродит стая свирепых мастифов, равносильно самоубийству. Значит… Значит, остается одно: остановить этого сморчка раньше, чем он поднимет тревогу, — и сделать это тихо. Хиггинс вновь коснулся роговой рукояти навахи, задумчиво поглаживая ее. Всего-то делов: подкрасться сзади, зажать старикашке рот и одним взмахом перехватить горло; а потом подождать минуту-полторы, покуда тело не перестанет сучить ногами — и дело сделано! Однако… Попадись они на убийстве — это виселица, без вариантов. А вот с попыткой ограбления не все так однозначно. Случается, некоторых приговаривают к каторжным работам в колониях Нового Света и Австралии. В тех краях вечно нехватка рабочих рук, тюремные транспорты курсируют по Атлантике постоянно. Та еще «милость», конечно, — половина просто сдохнет, не вынеся тягот пути, оставшихся быстро доконают всякие мерзкие твари и болезни. Но шансов, как ни крути, больше, чем с пеньковым галстуком на шее.
Хиггинс поманил пальцем того кузена, который сидел на шкафу, потом сжал кулак и беззвучно шлепнул по нему раскрытой лапой. Кузен ухмыльнулся и достал из-за пазухи мешочек, сшитый из грубой парусины и наполненный песком. Шаги старого лакея вновь приблизились. Ночные тени быстро и беззвучно переместились. Слуга полковника Фокса ничего не заметил: фонарь, который он нес, освещал небольшой пятачок, за пределами которого царила тьма. Внезапно старик получил сильнейший удар по макушке — и упал как подкошенный.
Хиггинс бросился вперед и подхватил выпавший из ослабевшей руки фонарь возле самого пола. Непоправимого не произошло: стекло не разбилось, керосин не пролился, да и шума почти не было — так, легкий шорох, не более.
— Свяжите его, чтоб ни рукой, ни ногой не мог шевельнуть! — шепотом распорядился он. — И не забудьте вставить кляп.
Фелис работали споро: за свою не слишком долгую, но наполненную событиями жизнь им не раз доводилось проделывать нечто подобное.
— Джонни, ты не слишком сильно его угостил?
— В самый раз… Часок-другой проваляется в отключке, мы за это время успеем перетряхнуть весь дом!
Хиггинс в задумчивости погладил свои вибриссы: он не разделял оптимизма родственника.
…Следующие полчаса ушли на исследование дома. Фелис беззвучно перемещались по коридорам, прислушивались к шорохам, заглядывали в приоткрытые двери, сами оставаясь невидимыми…
— В общем, так: если здесь и есть что-нибудь стоящее, то находится оно на первом этаже, — доложил, наконец, Марвин.
— У меня под большим подозрением одна дверь… Там дежурит парочка хмырей с винтовками, — подхватил Джонни.
— Хм… Двое с оружием, говоришь? — Хиггинс сощурил глаза. — Крепкие парни?
— Судя по всему, бывшие солдаты. Но нас не ждут, так, клюют носом на своем посту.
— Ну что же…
— Эй, Хигги, я бы на твоем месте не делал этого! Мне что-то не очень хочется схлопотать пулю в упор!
— Свет там какой?
— Свет? — недоуменно нахмурился Марвин.
— Ну, что у них там: свечи, газ, керосин?
— Э-э… В коридоре газовые рожки, штуки четыре…
— Отлично! Бьюсь об заклад, здесь имеется один общий вентиль. Проберись в подвал, найди его и перекрой. А мы с Джонни попробуем управиться с этой парочкой по-тихому.
Ровное пламя светильников заколебалось минут через пять. Дремлющие стражи встрепенулись.
— Это еще что за дела! — хрипловато буркнул один, вставая. — Ну и вечерок, а? Сперва эта дикая московитка со своим чудовищем, теперь еще и это…
— Жалеешь, что не пристрелил медведя, Мозли? — усмехнулся второй, нащупывая в темноте газовые краники.
— Ага, — бросил через плечо тот. — Ненавижу этих тварей; звери есть звери, и место им…
Мешочек с песком опустился на макушку охранника. Мозли пошатнулся, но остался стоять; он был на диво крепок. Джонни добавил — раз и другой; наконец ошеломленный человек рухнул на пол.
— Эй, что там?! — встревоженно спросил второй и потянулся к винтовке.
— Не стоит… — Чужое дыхание коснулось лица охранника, в горло уперлось что-то острое. — Ты у нас понимаешь намеки? Если понимаешь, то у тебя есть неплохой шанс дожить до завтрашнего утра. А вот и намек: не вздумай шуметь! Говорить будешь шепотом и исключительно вежливо.
— Запомни, мы тебя видим, а ты нас — нет! — зашептал второй призрак. — Где ключи?
— Да какого дьяв…
Острие надавило на кожу чуть сильнее.
— Ключи, живо!
Охранник покорился неизбежному; в следующий миг мешочек с песком вырубил и его.
Негромко щелкнул замок. Преступная троица шагнула в святая святых полковничьего дома. Окон здесь не имелось, и Хиггинс засветил потайную лампу с темно-синим светофильтром: даже ночное зрение фелис в такой тьме оказалось бессильно. Чего здесь только не было! Необычные устройства и механизмы соседствовали с бесстыдными статуэтками индийских танцовщиц, китайские росписи по шелку хранились рядом с ветхими египетскими папирусами и тибетскими свитками, пестрые узоры арабских молитвенных ковриков перекликались с инкрустированными перламутром вьетнамскими шкатулками… На хвостатых злоумышленников такая обстановка произвела весьма своеобразное впечатление.
— Слышь, Хиггинс! — в полный голос сказал Джонни, озираясь. — Это ж долбаная лавка старьевщика! Где, дьявол его дери, наши денежки!?
Главарь поднял фонарь повыше.
— Ты не прав, кузен, — наконец, буркнул он. — Пошевели мозгами: зачем, по-твоему, у этих дверей торчала охрана?!
— Ну, и что нам в таком случае брать?!
Этого Хиггинс не знал и сам. Предводитель шайки сейчас про себя последними словами клял Озорника: скользкий человечишко соизволил сообщить лишь, что нужно ему; о ценности всего остального можно было только догадываться. Пощипывая вибриссы, фелис прошелся меж экспонатов. Взгляд его упал на застекленную витрину.
— Ага! Золото и камушки!
— Где?! — подобрались Джонни и Марвин.
Хиггинс аккуратно поднял стекло и сгреб тускло поблескивающие украшения в мешок.
— Смотрите по сторонам внимательней, парни! Времени у нас не так уж много: что, если на связанных кто-нибудь наткнется?!
Кузены лихорадочно заметались по залу.
— Марв, а Марв! Глянь! Это что за штуковина? Ценная, а?
— Да откуда я знаю! Э, как ты намерен вытащить ее отсюда?!
— Камушки, ты посмотри, какие камушки! Клянусь хвостом моей мамочки, это же рубины! И пребольшущие!
— Ну так выковыряй их! Нож у тебя на что?
— Ого, глянь-ка! Монеты!
— Старинные… Это как — они шибко дорогие нынче или наоборот?
— А шут их знает… Давай, греби на всякий случай. Это что — серебро? Проклятие, с таким светом ни черта непонятно!
— Ого! Ты только глянь, какой кинжал!
Хиггинс меж тем искал вполне определенную вещь. Одноглазый описал ее чертовски расплывчато: книга, которую нельзя разглядеть толком. Где же она тут?
— Эй, Хигги, помог бы, что ли! — пропыхтел Марвин. Они с Джонни вовсю трудились над бронзовой статуей Анубиса, пытаясь извлечь драгоценные камни из глазниц шакальей головы.
