— Да пошли вы все к ё…й матери!
Мне кажется, что это очень удачная режиссерская фраза для отработки немой сцены в повести Н. Гоголя «Ревизор».
Дети границы — это статья особая. Моя дочь в куклы начала играть только лет с десяти:
В «Детском мире» сплошная стрельба,
С автоматом девчонка трех лет,
И в парадном мундире стоит лейтенант,
Улыбается людям в ответ.
Может, купим, Лариса, мы куклу, как все,
На заставе с ней будешь играть,
Пап, купи автомат, чтоб такой как у всех,
Мне границу идти охранять.
Вот девчонка, приходит всегда на расчет,
Провожает, встречает наряды,
По «тревоге» всех раньше встает,
Трудно будет на базе в отряде.
В школе сельской везде командир,
Если надо, пройдется и матом,
Ей военный по нраву мундир
И мужчины такие, как папа.
В гарнизонах всегда более успешно приспосабливаются те, кто умеет делать все. Я никогда не препятствовал своей жене получить высшее образование, учиться на различных курсах и посещать кружки по рукоделию, руководствуясь принципом: «ремесло не коромысло, плеч не оттянет, а само в рот протянет» (эту пословицу я узнал еще в раннем детстве по старинной пепельнице с ребусом этой пословицы, написанной со знаками «Ъ»). Поэтому мой тыл, семья, был достаточно надежно прикрыт, не препятствуя мне полностью отдаваться службе, не забывая, конечно, и семью и ее досуг. Часто мы всей семьей распевали под аккомпанемент дочери на пианино странную песню, очень популярную в те годы:
«В час, когда тебе взгрустнется одиноко,
В дверь тихонько боком входит Вероокка,
Он стихи тебе читает из блокнота
И вздыхает удивительно глубоко.»
Вероокка, это вообще-то бородатый разбойник из детских сказок, который обижает всех слабых, но имя примечательное, редкое, поэтому и придумали песню про исправившего разбойника со звучным именем.
А иногда я один включал проигрыватель, и весь дом чувствовал мое лирическое настроение:
«Если б я, сквозь ночей тишину
Мог войти в царство дремлющих звезд,
Я бы взял осторожно луну
И ее на руках к вам на Землю принес».
На Дальнем Востоке мы часто ездили в дома отдыха и в санатории по всему Советскому Союзу. Санаторно-курортное лечение было по карману каждому офицеру и прапорщику. Путевки не являлись дефицитом. Военнослужащий оплачивал четверть стоимости путевки, члены семьи — половину. На всю семью проезд в санаторий и обратно бесплатный. Скопив за зиму тысячу или полторы тысячи рублей, ты уже чувствовал себя, по крайней мере, Крезом или Ротшильдом (в миниатюре) и не отказывал себе ни в чем.
Приятно из дальневосточной глуши выйти на пляж где-нибудь в Сочи, Ялте, Юрмале или Паланге, посмотреть на оголенные попки женщин и сказать:
— Да, какой же здесь отдых? Тут дел невпроворот.
Офицеры, в большинстве своем, трудоголики и отдыхают так же, как и работают. Выезд в санаторий и местная терапия курорта позволяли на год забыть мнемонические врачебные правила о том, что, если в сорок лет человек просыпается утром и у него ничего не болит, то это означает, что он умер. Не умер, просто нервы в порядке, нейроциркуляторные и вегетососудистые дистонии положены в долгий ящик, а впереди предстоят служебно-трудовые будни на благо Отечества. Честно сказать, в тот период Отечество не забывало и заботилось о своих защитниках.
Что было, то было. Это наша история и никуда от нее не денешься. Но дважды входить в одну реку нельзя никому. А, может быть, проще было раздать каждому избирателю грабли, и пусть они наступают на них перед каждыми выборами.
Глава 7. Бурные воды Аракса
Назначение в Захребетье состоялось через неделю без вызова в Москву на смотрины. Больших проводов в отряде не устраивал. Не на праздник еду.
Лето. Кое-как добрался до Москвы. Сутки просидел во Внуково. В глаза бросилась разница между вылетающими туда и прилетевшими в Москву оттуда. Прилетающие — интернационал без национальных и сословных различий. В России все равны. Улетающие — делятся на группы по национальным и сословным признакам, определяемым достатком.
В Москву прилетают налегке. Улетают обремененные огромным багажом. Мальчик лет пятнадцати из Джорджии в желтом из маечной ткани костюме Буратино (длинный колпак до пояса с кисточкой, рубашка с короткими рукавами навыпуск, короткие до колена штанишки и сандалики типа сабо) демонстрировал полное безразличие ко всем присутствующим как единственный цивилизованный человек во всем аэровокзале.
Это было обыденным делом продемонстрировать свою цивилизованность перед нецивилизованными русскими, оккупировавшими их страну. Сами воспитали. Когда Россия пухла от голода в начале тридцатых годов, в Джорджии, по свидетельству очевидцев, шаг нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на продавца жареных сосисок и шашлыков. Феодальные окраины стали процветающими республиками СССР. За счет чего? За счет их ресурсов? Каких?
Кое-как я достал билет до старинного города, где располагался пограничный округ. В самолете теснота. Все с мешками, с баулами. Сидят в проходе. Шум, гам. Шашлыки, правда, не жарил никто. Безусловно, иначе самолет превратился бы в пылающий шашлык, падающий на горы. Такое только в кино показывали про гражданскую войну. Тогда поезда такие были, а сейчас самолеты.
Каждый пассажир политик. Все пытаются доказать русскому империалисту, что национальные окраины без России жили бы лучше. У них выше культура. У них мандарины. Россия их постоянно грабила и не давала развиваться по историческим принципам. И такая снисходительность в разговоре, что хочется спросить, а почему самолет еле оторвался от взлетной полосы из-за перегруза, если у вас всё есть?
— Интересная петрушка получается, — говорил незабвенный Максим в революционном фильме о своих приключениях. — За всю историю человечества ни одна колония не процветала. Ни один порабощенный народ не пользовался преимуществами перед поработителями. Никогда представитель порабощенной нации не становился во главе государства-поработителя или занимал другой высший государственный пост. И это было во все времена Российской империи и СССР. Даже советская энциклопедия признавала, что «несмотря на колониальный характер присоединения окраин к России, окраины получили значительное экономическое и культурное развитие». Не признавать этого нельзя.
Но ведь самое главное состоит именно в непризнании этого непреложного факта. Обижали бедных «родственников». Заставляли изучать Пушкина и Лермонтова. Заставляли говорить на русском языке. (Очень трудный этот русский язык. Настя — это девушка, а не Настя — это плохая погода). Заставляли строить заводы и фабрики. Заставляли после окончания институтов и университетов ехать на работу то в Россию, то в Прибалтику, то на Украину, то еще в какую-нибудь Белоруссию. Вывозили национальные таланты. Все делали, чтобы они там женились (выходили замуж), создавали семьи, занимали должности и не возвращались на свою родину. Хитрая политика у русских империалистов. Правда, когда во главе «империи» стоял их знаменитый земляк, то никто не смел пикнуть об имперских замашках или еще о чем-нибудь подобном. Человеку любой национальности выдавали бесплатную путевку в Колымский заповедник-санаторий, и он успокаивался, иногда навечно.
