Лошади мне доставались с интригующими кличками. Первая — Тайна, а вторая — Трагедия.

Тайна на галопе спотыкалась, и можно было вместе с ней свернуть свою молодую шею, поэтому мне и заменили лошадь. Трагедия — спокойная, выдержанная лошадь с твердым характером и мы с ней по-настоящему подружились.

Выходы на полевую езду проходили в конце апреля — начале мая, когда в Алма- А те буйным цветом «расцветали яблони и груши». Перед центральными воротами с девяти часов собирались люди, чтобы посмотреть на кавалеристов, которых видят только в кино. Наконец, ворота открывались, из них выезжали двое курсантов с красным флажком и перекрывали движение по улице Ленина. После этого на рысях выходил взвод. Цокот подкованных копыт по асфальту. Молодые ребята, приподнимаются на стременах, срывают цветы с деревьев и бросают их в толпу. Как писал Александр Грибоедов:

Езда на лошади это не самое основное. Лошадь надо вовремя накормить, напоить, почистить, расчесать, сделать педикюр (привести в порядок копыта), при необходимости — подковать, вылечить, после езды поводить в поводу, чтобы восстановить дыхание, растереть мышцы соломенным жгутом, чтобы не было застоя крови в ногах. Лошадь должна быть чистой, красивой, с расчесанной челкой, гривой и хвостом. А еще ее надо угостить черным хлебом с солью, чтобы закрепить дружеские отношения.

Езда — это искусство и тактика. Лошадь видит и чувствует всадника. Почувствует слабину — начинает сама управлять. Тут и надо показывать, кто в доме хозяин.

Когда моя Тайна по первому осеннему снегу вышла из строя и стала кувыркаться в перемешанных с грязью опилках, она получила кнутом по крупу. Кончик кнута-конспекта достался и мой спине.

— Лошадь, молодой человек, — сказал мне преподаватель, — все равно, что женщина: ее нужно держать в руках. Чуть ослабь, и не дай Бог, выпусти повод — уже не ты, а она ездит на тебе. Ласковой рукой крепко держите повод, и лошадь будет вашим верным другом. Потом вы поймете, что и армией нужно управлять, как лошадью — вовремя кормить, поить, давать отдых и уход, чистить снаряжение и крепко держать повод в руках.

На начальном этапе конной подготовки о каждом из нас можно было сказать, что сидит на лошади как корова в седле. Посадка кавалериста должна быть гордой и свободной (и не такой, как у туркменского майора на последнем параде в честь 65-летия Победы). А для того, чтобы выработать такую посадку, есть, чтоб ей ни дна и ни покрышки, учебная рысь. Лошадь идет мелкой рысью, а ноги всадника не в стременах. Болтаешься как куль с картошкой на лошади, пока не почувствуешь лошадь, не найдешь такт и равновесие, как на велосипеде, и не станешь перпендикуляром относительно горизонтальной плоскости лошади.

На учебной рыси мы до крови сбивали внутреннюю часть бедер. Тяжело в учении, легко в бою. Основной принцип: у кавалериста ягодицы должны быть как подошва, а нежное мужское достоинство, как башмак. Кто сам этого не испытал, тому, может быть, и смешно. А нам, честно говоря, тогда было совсем не до смеха.

Кавалерийские анекдоты из жизни поручика Ржевского:

— Поручик, обо что вы бьете яйца?

— Об седло, мадам.

— Ну что вы, яйца бьют об сковородку.

— Хм, сковородой по яйцам? Оригинально.

Говорят еще, что яйца от серебра чернеют. Поэтому ни один кавалерист не носит серебряный портсигар в карманах брюк.

Сама езда это не скачки в кинофильмах. Если бы на лошадях так ездили, то все лошади гибли бы в течение дня или были загнанными с больными легкими, сердцем и ногами.

Передвижение на лошадях идет по графику: десять минут — шагом, десять минут — рысью, десять минут галопом, десять минут — рысью, десять минут шагом и так далее. Через определенное время надо делать привал, чтобы лошадь могла отдохнуть, попить воды, перекусить. Во время отдыха ей надо ослабить подпруги, растереть ноги.

Команды в кавалерии отдаются протяжно, чтобы они были понятны не только кавалеристам, но и лошадям, например: «Ррррыссью, марш-маррш!».

Кино это не жизнь. Жизнь прозаична и сложна. Кому доведется иметь дело с лошадью, то он должен представить себя на месте лошади и относиться к лошади так, как сам хотел бы, чтобы также к нему относились другие люди. Это касается всех других животных. В них, в первую очередь, надо видеть живое существо со своим менталитетом (образом жизни) и не превращать животное в бессловесного раба.

Интересно преодолевать препятствия. Любое препятствие преодолевают двое — лошадь и всадник. У лошади нет особой охоты преодолевать препятствие. Только по приказу или в случае опасности. Всадник ни в коем случае не должен мешать лошади, она сама подберет шаг для прыжка, нужно только лететь вместе с лошадью и мягко приземляться в седло. Иногда во время разбега лошадь резко останавливается перед препятствием, а всадник плавно перелетает через препятствие один.

Лошадь прекрасно чувствует опасность и проходит там, где человек не пройдет. Однажды уже на границе в горах нужно было преодолеть наклонную каменную осыпь. Камешки мелкие-мелкие, тропинка узенькая. У меня возникло сомнение в том, что лошадь не поскользнется на осыпи, но бывалый сержант дал совет довериться лошади. И лошадь прошла, а человек обязательно бы поскользнулся и поехал по осыпи, которая при большой скорости спуска превращается в огромный напильник. Одни уши бы вниз приехали.

Одновременно с конной подготовкой шла автомобильная подготовка. Изучали устройство автомобиля, порядок его служебного применения, правила дорожного движения, занимались практическим вождением. Курьезов было много. То кто-нибудь на перекрестке от избытка здоровья отломит рычаг переключения передач на ГАЗ-51, то заедет куда-нибудь не туда. Мне инструктор приказал сделать поворот налево, и я повернул налево. Еду, ни одна машина не обгоняет, только встречные. Водитель одного автобуса высунулся и кричит:

— Не робей, парень, до перекрестка осталось немного, прорвешься.

Оказывается, я выехал на улицу с односторонним движением и ехал навстречу потоку. Потом ходил смотреть на знак, который необходимо было учитывать при выполнении команд инструктора. Ничего, раза два бегом пробежишь до незамеченного дорожного знака, сразу внимание усиливается. Дурная голова ногам покоя не дает. И обратно.

Служба и тактика пограничных войск это основа. Пограничники не призваны вести наступательные действия. Их главная задача — обнаружить нарушителя границы и задержать его. Заблаговременно обнаружить признаки или факт нападения на нашу страну, доложить руководству и задержать противника на столько, насколько это возможно, чтобы наши части могли развернуться и дать достойный отпор.

Тактику пограничных войск учили с рядового бойца, чтобы потом можно было учиться организовывать охрану границы на участке пограничной заставы и пограничной комендатуры, а в академии — и в других звеньях пограничных войск.

Много внимания уделялось физической подготовке. Особенно бегу. С утра — бегом. На занятиях по физической подготовке бег. Наш преподаватель писал диссертацию и его девиз был: «Хочешь быть красивым — бегай, хочешь быть здоровым — бегай, хочешь быть умным — бегай». Бег сам по себе дело нелегкое. Но участие в написании диссертации в качестве подопытного материала породило у меня стойкое отвращение к бегу. Но бегать приходилось. Кстати, бег в определенное время превращается в наркотик и человек становится бегозависимым — не пробежал с утра, не надышался кислородом, не получил адреналина — ломка как у наркомана.

По воскресеньям устраивались марш-броски с полной выкладкой на дистанцию шесть километров. Маршрут один: училище — гора «Кок-Тюбе» — училище. Три километра по серпантину вверх в гору и три километра с горы обратно. Бежишь, а тебя обгоняют такси, наполненные нарядными людьми, едущими в ресторан «Юрта», вокруг которого мы оббегаем в обратный путь. Везде сочувственные лица, предложения ухватиться за такси, чтобы облегчить бег.