Немалая шпионская работа была проделана в Польше, где, несмотря на существовавший польско-германский договор о дружбе, она проводилась согласно плану, начиная с 1933 года. В 1936 году в Померании Николаи организовал лагерь Руммельсбург, где он готовил от двух до четырех тысяч будущих шпионов и террористов против Польши. После окончания курса обучения все они направлялись непосредственно в Польшу.

В самой Варшаве Николаи имел ряд агентов, которые наблюдали за польским военным министерством. Николаи сумел заслать нескольких своих людей в польский генеральный штаб. Он был достаточно опытен для того, чтобы не использовать этих людей до начала войны. После начала войны они оказали Германии немалую услугу, ибо информировали немцев о каждом намерении польского штаба.

Задолго до начала второй мировой войны руководство военным шпионажем в Польше было возложено на полковника Герстенберга — военного атташе германского посольства в Варшаве. В его подчинении находились еще два атташе: Эвальд Крюммер и Г. Штрубе.

Успех гитлеровцев не был все же полным. Время от времени польская контрразведка нападала на след германских шпионов. Так, например, поляки арестовали шпиона по имени Балдыга, который однажды бежал из польской тюрьмы. Его арест повлек за собой арест официального сотрудника польского военно-географического института некоего Решка. Полякам удалось также раскрыть большое число складов оружия, устроенных немцами в церквах; они раскрыли также несколько шпионских штаб-квартир. Все же следует отметить, что подавляющая часть всего того, что было раскрыто поляками, обнаружилась слишком поздно. Германской разведке удалось наладить особую систему, пользуясь которой агенты Николаи могли сигнализировать во время войны германским летчикам. Была разработана система сигналов, ясно видимых с воздуха; речь шла об особом расположении стогов сена, скашивании определенной части поля, согласно точным рисункам (см. схему), установленной окраске крыши и подаче световых сигналов.

Наступающие германские войска узнавали германских агентов по следующим знакам:

1. Красная повязка с большим желтым кругом в середине.

2. Светло-голубая нарукавная повязка с желтой точкой в центре.

3. Светло-коричневый или серый комбинезон с изображением желтой гранаты на воротнике или рукаве.

Фактически вся подготовительная работа в области шпионажа была до последних мелочей проделана еще до войны. В связи с этим напомним, что когда Германия начала войну, то в стране был издан декрет, запрещающий принимать на военную службу даже немцев, проживающих в нейтральных странах; этот декрет был продиктован боязнью разоблачить хотя бы некоторые детали, касающиеся деятельности разведки и системы шпионажа.

Что касается подготовки морских «охотников», то она была проведена лишь ценой больших затрат и с огромными трудностями. С самого начала было ясно, что создание баз с горючим для таких кораблей, как «Граф Шпее» и «Бисмарк», может быть осуществлено только тайно. И все же еще задолго до войны эта подготовка была закончена в Испании, Мексике и на южноамериканском побережье.

Была также проделана вся подготовительная работа для вторжения в Голландию. Захват моста Мурдейк, произведенный германскими солдатами, одетыми в голландскую форму, видимо, был идеей Николаи или одного из его сотрудников. То же самое относится к тайному перевозу солдат, размещенных в трюмах барж на Рейне.

Одним из видов разведки, в совершенствовании которого немцы тренировались годами, была воздушная разведка. К удивлению немцев, союзники не имели никакого о ней представления; зато у немцев она была настолько тщательно организована и так широко поставлена, что с самого начала войны каждый клочок французской территории, на которой развертывались военные операции, находился под постоянным наблюдением германских летчиков. Центры военной промышленности, французские воздушные базы, железнодорожные линии, передвижение войск за линией фронта — все это было объектом воздушного наблюдения, причем данные этого наблюдения немедленно передавались по радио в штаб.

Система воздушного шпионажа делилась у немцев на три разряда. Существовала так называемая оперативная воздушная разведка, обязанная наблюдать за промышленными и транспортными центрами противника и его военной организацией. Был и другой вид разведки, назначение которой состояло в наблюдении за развертыванием войск противника. Наконец, особой разведке поручено было обнаружение артиллерийских позиций и укреплений. Действия немецкой авиаразведки облегчались, в частности, тем обстоятельством, что воздушные силы союзников в то время уступали германским.

Когда началась вторая мировая война или, точнее говоря, в ночь с 1 на 2 сентября 1939 года, в военном министерстве Франции шли непрерывные совещания и заседания. Во всех окнах был виден свет; наиболее важные из этих совещаний, конечно, происходили в личных кабинетах премьера и военного министра Эдуарда Даладье. Он совещался с генералом Гамеленом и членами генерального штаба, с министром иностранных дел Жоржем Бонне и другими министрами. Главнокомандующий Гамелен заявил на этом совещании о своем намерении вторгнуться в Италию без объявления войны. План, конечно, был разработан много лет назад генеральным штабом Франции. Однако заговорил о нем открыто впервые Гамелен. Бонне отчаянно запротестовал. Но у Гамелена были сильные доводы. Он заявил, что если учесть наличие линии Зигфрида, усиленной чешскими орудиями, то единственным путем для прямой атаки на Германию, особенно пока Гитлер еще занят в Польше, является вторжение через Италию. Что касается итальянской армии, то Гамелен отозвался о ней весьма невысоко. Он заявил, что уверен в быстрой победе над Италией и что, бесспорно, в течение короткого срока французам удастся овладеть Бреннером. Помимо этого, Гамелен заявил, что Муссолини рано или поздно выступит на стороне Гитлера и что, следовательно, Франция обязана предупредить события.

В этот момент на сцене появился глава 2-го бюро полковник Гоше. Точнее говоря, он появился в приемной и настоял на том, чтобы Даладье немедленно вышел к нему, так как им получены чрезвычайно важные новые сведения. Затем он вручил Даладье пачку телеграмм.

Французский премьер прочел телеграммы, изумленно взглянул на полковника и спросил:

— Все это совершенно достоверно?

— Мои данные взяты из весьма надежного источника, — ответил Гоше.

Документы, предъявленные Даладье, являлись будто бы копиями телеграмм, которые Муссолини лично направил своим послам в Лондон и Париж. В этих телеграммах говорилось, что Муссолини не согласен с внешней политикой своего зятя Чиано и что он не желает участия Италии в начавшейся войне. Читая между строк, можно было предположить, что Муссолини намерен водить за нос Гитлера возможно дольше с тем, чтобы в последний момент остаться нейтральным.

Даладье возвратился на заседание. Если раньше он еще колебался, то сейчас он твердо заявил Гамелену, что не одобряет его плана.

Спустя четыре недели у Даладье появились кое-какие сомнения. Однажды, принимая итальянского посла, он неожиданно задал ему вопрос, связанный с секретными телеграммами Муссолини. Посол даже не понял этого вопроса. Стало ясно: либо перед Даладье стоял исключительно ловкий актер, либо же пресловутые телеграммы вообще никогда не посылались. В конце концов, Даладье решил, что итальянский посол не был хорошим актером.

Когда Даладье известил полковника Гоше о том, что он считает телеграммы Муссолини поддельными, во 2-м бюро произошло некоторое замешательство. Гоше немедленно начал расследование.

Оказалось, что источник получения телеграмм был вовсе не таким достоверным, как это казалось полковнику Гоше; выяснилось, что два французских агента, добывших эти телеграммы, получили их кружным путем от сотрудника германского посольства в Швейцарии, уверявшего, что они получены непосредственно от личного секретаря Муссолини. В конце концов, после тщательной проверки было обнаружено, что сотрудник германского посольства, о котором идет речь, — не кто иной, как Фриц Видеман, личность, весьма известная во 2-м бюро. Несколько лет назад Фриц Видеман покинул Германию под видом беженца, не желающего находиться под властью Гитлера; затем он поступил во Франции в иностранный легион, а еще позднее был в качестве агента 2-го бюро послан в Швейцарию. Вскоре, однако, 2-е бюро узнало, что Фриц Видеман работал не на Францию, а на немцев. Тогда 2-е бюро поспешило избавиться от него еще до того, якобы, как он успел принести Франции какой-либо серьезный вред.