Дождавшись, когда шум поутихнет, он повернулся к разбойникам.

— Все вы прекрасно знаете, как я ненавижу человека, которого мы сегодня захватили в плен, — начал он, стараясь, чтобы его слова звучали убедительно. — Он, несомненно, должен быть приговорен к смерти за совершенные преступления. Но если мы устроим самосуд, то поступим опрометчиво. Мы не должны вести себя как дикари, не считающиеся с законом. Поэтому я не поддерживаю идею судить самим лорда Дрейвена.

— Но остальные почему-то со спокойной совестью вершат самосуд, де Кантер, — с негодованием заметил Коутрел. — Любой горожанин без суда и следствия может казнить человека, объявленного вне закона, и не понесет за это никакого наказания, поскольку закон на его стороне. Черт подери, почему в таком случае мы не можем поступить так, как считаем нужным?

— Подожди, Юстас, — остановил его Уилл, стараясь перекричать поднявшийся гул голосов. Разбойники поддерживали Коутрела и требовали устроить самосуд над Дрейвеном. — Я, как и де Кантер, не питаю к этому ублюдку особой любви. Но считаю, что Брэдан прав. Мы сделали все, чтобы добиться осуждения Дрейвена в королевском суде. Он должен понести суровое наказание согласно закону. Скоро сюда приедет главный судья графства и…

— Мы знаем о приезде судьи! — проревел Коутрел, перебивая Уилла. — Именно поэтому нам надо спешить. И поскольку де Кантер не желает участвовать в судебном разбирательстве, пусть роль главного судьи возьмет на себя Клинтон Фолвилл. А сейчас я обращаюсь к вам, ребята! Кто из вас желает войти в состав суда?

Видя, что от желающих нет отбоя, Брэдан понял, что ему не удастся предотвратить самосуд. Он крепко обнял Фиону за плечи, наблюдая за действиями разбойников.

Тем временем к Дрейвену сквозь толпу протиснулось несколько человек. Взяв пленника под стражу, они отвели его к столу, стоявшему под одной из арок главного зала. Здесь должен был состояться импровизированный суд. Вскоре место за столом заняли двенадцать человек во главе с Клинтоном. Им поручили провести судебное слушание и вынести приговор.

— Это пародия на суд, — возмущенно заявил Дрейвен. — Никто из вас не уполномочен вершить правосудие…

— Готовы ли судьи выслушать перечень преступлений, в которых обвиняется этот человек? — громко спросил Клинтон, игнорируя жалобу Дрейвена.

— Да, — нестройным хором ответили собравшиеся за столом разбойники, игравшие роль судей.

— Отлично, — продолжал Клинтон. Выйдя из-за стола, он начал расхаживать взад и вперед, заложив руки за спину. — Кто-нибудь из присутствующих может выдвинуть обвинения против Кендрика де Лейси, лорда Дрейвена, в том, что он захватывал чужое имущество и земли?

— Да, я могу! — раздался голос из толпы, и вперед вышел человек, одетый в лохмотья. — Дрейвен отобрал у меня половину домашнего скота и урожай зерна. А когда я по этой причине не смог заплатить налоги, то лишился последнего, и он объявил меня вне закона!

— То же самое произошло и со мной, — заявил какой-то старик, нервно теребя в руках шляпу.

— И со мной тоже! — послышались голоса в толпе.

Многие из присутствующих могли бы обвинить Дрейвена в алчности и корыстолюбии.

Когда шум немного стих, Клинтон, покачиваясь с пятки на мысок, продолжил свою речь.

— Я тоже хочу предъявить лорду Дрейвену обвинение, — заявил он. — Из-за него я потерял свои земли и родовой замок. У меня произошла ссора с соседом, и Дрейвен лжесвидетельствовал во время судебного разбирательства против меня. В результате я лишился всего своего имущества. — Клинтон замолчал и с торжественным видом обвел взглядом всех присутствующих. — А теперь я хочу спросить, есть ли здесь кто-нибудь, кто хочет выступить в защиту лорда Дрейвена?

В помещении воцарилась полная тишина.

— Отлично, — удовлетворенно кивнул Клинтон. — Господа судьи, каким будет ваш вердикт после выдвинутых обвинений?

Судьи начали вполголоса совещаться. Однако обсуждение не заняло много времени. Вскоре они снова с важным видом расселись по своим местам. Один из них встал и громко заявил, отвечая на вопрос судьи:

— Виновен! Клинтон снова кивнул.

— А теперь перейдем к следующему пункту обвинения, — провозгласил он. — Кто может представить доказательства того, что обвиняемый подвергал чрезмерно жестоким наказаниям подданных, находящихся под его юрисдикцией, в том числе калечил и доводил до гибели детей?

— Я могу выступить в качестве свидетеля по этому пункту обвинения, — выходя вперед, заявил Грейди. — Три недели назад по приказу Дрейвена егеря из арбалета прострелили ногу моему приемышу Нейту за браконьерство. Мальчик умер бы, если бы его не спасла вот эта леди, — и Грейди кивнул в сторону Фионы. — Нейт не был злостным браконьером. Он просто время от времени приносил из леса какую-нибудь добычу, чтобы предотвратить голод в нашем лагере. Ему всего лишь двенадцать лет, но он уже на себе испытал жестокость Дрейвена. Увидев егерей, Нейт побежал от них, зная, что его ждет суровое наказание. Не так давно Томасу Флиндеру отрубили кисть руки за то, что он украл буханку хлеба в булочной Дигби.

Когда Грейди умолк, выступили и другие свидетели, в доказательство продемонстрировав свои шрамы и искалеченные конечности. Причем, как выяснилось, некоторые вынесенные им приговоры Дрейвен приводил в исполнение собственноручно.

И по этому пункту обвинения никто не выступил в защиту Дрейвена.

— Господа судьи, каков будет ваш вердикт? — спросил Клинтон.

Сидевшим за столом разбойникам не пришлось долго совещаться. Уже через минуту они пришли к общему мнению.

— Виновен! — хором сказали судьи.

И их голоса подхватило эхо под сводами главного зала.

— В таком случае перейдем к следующему пункту обвинения, — произнес Клинтон, прохаживаясь с заложенными за спину руками мимо арки, в которой стоял судейский стол. — Злоупотребление должностным положением, захват, совращение и продажа в бордели Саутуорка невинных девиц… — Клинтон бросил выразительный взгляд на Фиону. — А также вовлечение этих девушек против их воли в проституцию. Кто-нибудь хочет выступить по этому пункту обвинения?

— Я могу сказать пару слов, — подал голос один из разбойников Фолвилла. — Дрейвен похитил и растлил мою дочь. Он обещал ей золотые горы. И она поверила ему. Моя девочка умерла пять лет назад в одном из борделей Саутуорка.

— Этот негодяй в прошлом году совратил мою сестру! — раздался из толпы хрипловатый голос.

— А моя сестра недавно умерла от оспы в его борделе, куда он заманил ее восемь лет назад, — заявил красноносый разбойник из банды Клинтона, не сводивший глаз с Дрейвена. — А когда я пытался выдвинуть против него обвинения, он объявил меня вне закона. Все судьи в округе подкуплены им и действуют по его указке.

Брэдан не мог оставаться в стороне и тоже вышел вперед, чтобы свидетельствовать против Дрейвена.

— Я хочу добавить, что лорд Дрейвен виновен в совращении и гибели приемной дочери моих родителей, Элизабет Хаверсам. Она была продана в бордель и там умерла во время родов.

. В помещении воцарилась тишина. Повернувшись к Фионе, Клинтон внимательно посмотрел на нее.

— Может быть, вы, леди, тоже хотите что-нибудь сказать? — спросил он.

Фиона ответила не сразу. Брэдан почувствовал, как она дрожит, и крепко сжал ее руку. Глубоко вздохнув, Фиона выступила вперед и наконец заговорила:

— Я хочу поддержать обвинения против лорда Дрейвена в том, что он использовал женщин как живой товар. Мне довелось испытать это на себе. Мне было всего лишь пятнадцать лет, когда Дрейвен купил меня и превратил в Леди в алом. По моим подсчетам, за то время, пока я жила у него, он купил не менее восьмидесяти женщин. Многие из них погибли, в том числе Мэри Гилберт, Джанет Баркин и Маргарет Уилби. Женщины, проданные им в бордели, умирали во время родов и от дурных болезней.

Во время судебных слушаний в помещении царила необычная тишина. Даже Дрейвен присмирел и хранил молчание, с надменным выражением лица внимая выступающим. Когда все желающие высказались, Клинтон повернулся к судьям.