«Так-с, – подумал я. – Ох, и долго будут нас мурыжить. Если, конечно, пустить это дело на самотек».

Последнее я делать не собирался.

Меня и моих подружек бросили в одну машину. Троих, которых выволокли следом за нами из кабака, швырнули в другую. Эти трое выглядели похуже, чем мы. И душевно, и физически.

До отделения я решил помалкивать. А уж там…

Там первым делом я представился бойцом спецподразделения ГУВД столицы и потребовал телефон. На меня покосились с подозрением, затем с недоверием, а потом все же решили исполнить просьбу. На всякий случай.

Я вызвонил майора Довлатова, сообщил о своих трудностях, на что услышал: «Чтоб тебя» – и обещание скорого приезда в отделение, где меня держали.

Довлатов появился через полчаса. Крепкий, ростом под метр восемьдесят, седой, хотя ему не стукнуло даже сорока, он окинул меня скептическим взглядом, недовольно покачал головой и отправился куда-то наверх разбираться.

Через час меня и моих подружек выпустили из отделения.

– Вот только мне тебя и твоих проблем не хватало, – проворчал Довлатов, провожая меня до выхода из здания.

– Ящик коньяку? – предложил я свою обычную таксу.

– Угу, ящик, – буркнул майор. – Вали отседа пока. Сиди дома и не суйся никуда, ради бога. Потом решим…

Последнее Довлатов произнес со значением и быстренько исчез в отделении.

А я, подхватив подружек, так же быстренько двинулся к проезжей части ловить такси. Нечего, знаете ли, судьбу испытывать.

А как все хорошо начиналось. Я имею в виду сегодняшний день… С утра я поехал за город и на небольшом озере позагорал в гордом одиночестве. Затем вернулся домой, полный энтузиазма и желания культурно провести вечер. Иными словами, сходить на какой-нибудь концерт либо посетить эксклюзивную тусовку, вполне культурненько познакомиться с культурненькой же дамочкой и опять же культурненько с мужской приятностью уже с нею добить остаток суток.

Едва я так решил, как в дверь ко мне позвонили, а затем, после того как я неосмотрительно дверь-то открыл, вломились две мои старые пассии. И я понял, что о культурном времяпрепровождении стоит забыть.

Сначала посидели у меня дома. Дамочки ударно поглощали винцо, не забывая попутно подливать и мне. Затем, на мое бухтение о культуре, заявили, что знают только одно такое место – то бишь в смысле оной самой культуры. И что следует незамедлительно сие место посетить. Как понимаете, культуру в массы нес этот самый кабак.

Ну да ладно! В результате всех перипетий я вновь оказался дома. Только утреннее прекрасное настроение исчезло без следа. Болела голова – от возлияний и удара пепельницей. Распухла разбитая губа – короче, завидная программка имела место сегодня у меня вечерком.

– Будем лечить, – заявила одна из моих подружек, усаживая меня на диван и окидывая изучающим взглядом.

– Всеми имеющимися подручными средствами, – добавила другая.

Подручными средствами были: йод, бинт, лед, холодная вода. А также – водка. А также – разгоряченные обнаженные женские тела.

Последнее оказалось наиболее действенным.

Как я заснул, не помню.

Но зато могу сказать, как проснулся. Сие произошло совсем не по моей воле.

Голова готова была разлететься на части, словно некий диверсант заложил добрую порцию взрывчатки. Когда я разомкнул веки, то понял, что диверсант тут ни при чем. Надрывался звонок у входной двери – настойчиво, не смолкая, отдаваясь тревожным эхом у меня в голове. Я болезненно поморщился.

«Ну и нализался же ты, братец», – укорил я себя и стал вытаскивать из-под тел моих сексапильных див руки.

Девицы были не хилого десятка, и пришлось поднапрячься, чтобы освободиться.

Дамочки недовольно заворочались, сменили положения тел на ложе, однако глаза не разомкнули, продолжая спать и игнорируя непрерывный трезвон в дверь.

Помахав руками, разминая их (красавицы мои таки их отлежали), я неторопливо поднялся, сунул ноги в тапочки, хотел было двинуться из комнаты, но вовремя притормозил.

Я был совершенно гол, а в тапочках выглядел – просто обхохочешься.

Бросив быстрый взгляд на ворох одежды возле дивана, я прицельно выделил свои брюки и шустро их подхватил с пола.

На ходу застегиваясь, я пошлепал в коридор.

– О! – услышал я восхищенное, едва открыв дверь и представ перед визитером. – Хорош, гусь… Вместо того чтобы заниматься общественно полезным трудом, жрем, значится, водку и трахаем баб. Поздравляю.

– У меня отпуск, – обиженно процедил я в ответ, глядя на одухотворенное лицо майора Довлатова.

– А-а, – понимающе протянул тот. – Тады да. Тады понятно. На то и отпуск, чтобы громить кабаки и их посетителей.

– Это кто громил? – напыжился тут же я. – Я как раз наоборот. Я, можно сказать, пытался безобразие прекратить. И мне вообще-то удалось.

– Может, перечислить в порядке списка принесенный ущерб ресторану? – прищурился Довлатов.

– А чё? – изумился я. – Счет предъявили?

– Очень длинный, – и майор как-то беспредметно взмахнул рукой, что могло указывать на бескрайность этого самого счета. – Так перечислить?

– Это надолго?

– Пожалуй, время займет.

– Тогда входи, – приговоренно отступил я в сторону. – Раз долго…

– Это правильно, – согласился Довлатов, по-хозяйски входя в прихожую. – А то я уж думал, что мы так и будем стоять…

Я закрыл за гостем дверь. Тот сбросил с себя обувь и посмотрел на меня. Насмешки в его глазах я уже не видел. Было в них нечто другое. Усталость, озабоченность, тоска. Всего понемножку. И, встревоженный таким коктейлем чувств, я невпопад пробубнил:

– Я все возмещу.

– Прикрой-ка варежку, – обиделся майор, заглянул в комнату и констатировал: – Так. Тут мы не поговорим.

– У меня есть кухня, – напомнил я.

– Ну? – не поверил наигранно Довлатов.

– Ага. И там никого нет.

– Во, – обрадовался майор. – Это нам подходит.

На кухне Довлатов сразу же уселся за стол, и едва я было двинулся к плите, как властно меня остановил:

– Не суетись. Мне ничего не нужно. А ты – подождешь. Так что сядь.

Я внимательно посмотрел на майора. Н-да. Веселости как не бывало!

– Что-то случилось? – спросил я, усаживаясь напротив.

– Можно сказать и так. Можно сказать, что случилось.

– Это как-то связано со вчерашним? – робко полюбопытствовал я.

– Да при чем здесь твое вчерашнее?! Тоже мне событие – разбил несколько рож.

– Ну да, конечно, – поник я. – Всего-то. Мелочь.

– Но, – тут же многозначительно поднял палец Довлатов. – Услуга за услугу.

После этого майор заговорщицки оглянулся, недобро покрутил головой, словно пытаясь обнаружить схоронившегося супостата, приподнялся и закрыл дверь на кухню – испугался, что мои спермовыжималки неожиданно проснутся и, навострив ушки, проникнут в тайны, коими владел майор и в кои в той или иной степени хотел посвятить и меня.

– Ты ведь у нас теперь частный сыщик, – утвердительно проговорил Довлатов.

Я незамедлительно принял серьезный вид и поправил майора:

– Неправильно. Я занимаюсь розыском должников.

Довлатов удивленно посмотрел на меня, будто увидел впервые, затем задумался и уже уверенно заключил:

– Какая, к херу, разница.

Х-м. Я вообще-то разницу в этом находил. Я не следил за неверными супругами и супружницами, не собирал на кого-то компромат, не… Ну, если кто еще не знаком со мной, вкратце сообщу.

Розыск должников – это моя специальность. То, чему я посвятил себя в настоящее время. В мою задачу входит не только разыскать должника, но и вернуть долг. Я берусь за такие дела, которые уже считаются «дохлыми». И без лишней скромности могу сказать, что до сих пор не знал поражений. У меня свои методы. Я не использую утюги, цепи и щипцы. Мой метод – психологическая обработка дебитора. У каждого человека свои слабости, свой мирок; если с должным умом вторгнуться в него и с терпением поработать, то можно добиться всего.