Секретарь Немобкома ВКП(б) Попок».

На листе имеется рукописная помета: «За. И. Ст.».

«17 февраля 1938 г. Политбюро приняло постановление:

Дополнительно разрешить НКВД Украины провести аресты кулацкого и прочего антисоветского элемента и рассмотреть дела их на тройках, увеличив лимит для НКВД УССР на тридцать тысяч.

Далее были постановления:

От 16 марта 1938 г.

Утвердить предложение Красноярского крайкома ВКП(б) 1) об увеличении количества подлежащих репрессии контрреволюционных элементов на 1500 чел. и 2) о продлении работы тройки до 15 апреля.

От 19 марта 1938 г.

Удовлетворить просьбу Карельского обкома ВКП(б) о продлении работы тройки по рассмотрению дел на бывших кулаков, уголовников и антисоветских элементов до 15 апреля и об увеличении дополнительно лимита по 1-й категории на 600 чел. и по 2-й — на 150 чел.

От 2 апреля 1938 г.

Разрешить особой тройке НКВД Грузии рассмотреть следственные дела по 1-й категории на 1000 человек и по 2-й категории на 500 чел.

От 13 апреля 1938 г.

Разрешить Ленобкому ВКП(б) дополнительно рассмотреть на особой тройке по первой категории дела 1500 кулаков, эсеров и рецидивистов-уголовников.

От 16 апреля 1938 г.

Удовлетворить просьбу Читинского обкома ВКП(б) о продлении работы особой тройки до 1 июня и установлении лимита в 3000 подлежащих репрессии контрреволюционных элементов.

От 28 апреля 1938 г.

Удовлетворить просьбу Красноярского крайкома ВКП(б) о продлении работы особой тройки до 15 июня и об увеличении дополнительно лимита по 1-й категории на 3 тыс. человек.

От 29 апреля 1938 г.

Утвердить предложение Иркутского обкома ВКП(б) и УНКВД об увеличении дополнительно лимита по кулацким и контрреволюционным делам по 1-й категории на 4 тыс. чел.

От 5 мая 1938 г.

Утвердить предложение Свердловского обкома ВКП(б) об увеличении лимита по делам кулаков и контрреволюционных элементов на 1500 человек по 1-й категории.

Кроме того, известно о решении от 10 мая 1938 года повысить лимит для Омской области на 1000 человек.

От 13 мая 1938 г.

Разрешить Ростовскому обкому ВКП(б) и УНКВД по Ростовской области передать на рассмотрение тройки по делам кулаков и контрреволюционных элементов дела участников вскрытых контрреволюционных групп, увеличив для этой цели лимит на 5 тыс. человек, в том числе по 1-й категории на 3500 человек.

От 31 июля 1938 г.

Утвердить для ДВК лимит для репрессирования контрреволюционных элементов на 15 тыс. человек по 1-й категории и 5 тыс. — по 2-й.

Секретарь ЦК».

Известен также запрос от 25 августа 1938 г. секретаря Иркутского обкома А. А. Филиппова и начальника УНКВД Малышева Сталину и Ежову об увеличении 1-й категории на 5000 (видимо, запрос был утвержден).

От 29 августа 1938 г.

Удовлетворить просьбу Читинского обкома ВКП(б) о продлении работы особой тройки по рассмотрению дел антисоветских элементов — до 1 ноября и увеличении лимита на 3 тыс. человек».

Таким образом, есть документы, свидетельствующие, что Сталин и Политбюро утвердили лимиты по кулацкой операции на расстрел 253 361 человека и осуждение к лишению свободы 230 600 человек. Соответственно, минуя письменную санкцию Сталина, было осуждено по кулацкой операции к расстрелу почти 134, 5 тыс. человек и к лишению свободы 148, 5 тыс. человек. Но самое главное, мы получаем возможность выяснить, какой в итоге лимит по кулацкой операции утвердил для каждого региона Сталин и Политбюро (см. таблицу № 15).

Второй по масштабу массовой операцией стали национальные операции. В докладе Поспелова говорится, что к 10 сентября 1938 г. было арестовано 227 986 человек, из них приговорено к высшей мере наказания 172 830 человек (см. табл.).

Однако это не окончательное число людей, репрессированных в рамках национальных операций. В том же докладе говорится, что «в целях быстрейшего рассмотрения следственных дел» приказом НКВД СССР № 00606 от 17 сентября 1938 года были созданы, наряду с существовавшими тройками, так называемые особые тройки в составе первого секретаря обкома, крайкома или ЦК нацкомпартии, соответствующего прокурора и начальника УНКВД. Тройки принимали решения по краткой справке, и большинство арестованных приговаривали к расстрелу. Приговор тройки приводился в исполнение немедленно. В статьях Н. Петрова, А. Рогинского указывается, что с 15 сентября по 15 ноября особые тройки «рассмотрели дела — по всем «национальным линиям» — почти на 108 тысяч человек». В докладе Поспелова указывается аналогичная цифра — более 100 тыс. Самое главное, что исследователи смогли определить количество репрессированных по польской и немецкой линии в каждом регионе (см. таблицы № 16 и 17).

По польской операции осуждено почти 140 000, в том числе приговорено к расстрелу более 111 000, и по немецкой осуждено более 55 000, из них приговорено к расстрелу почти 42 000. Иными словами, польская и немецкая операции в сумме дают 60 % репрессированных в рамках национальных операций. Следует также учесть, что из оставшихся национальных операций греческая, румынская, финская, эстонская, иранская, афганская реализовывались далеко не во всех регионах.

Теперь мы получили возможность сравнить количественные данные книг памяти. Если суммировать лимит по кулацкой операции, утвержденный Сталиным и Политбюро, прибавить к ним количество жертв польской и немецкой операции и жертвы расстрельных списков, то мы получим примерное количество жертв репрессий, которое утвердило Политбюро (либо через расстрельные списки, либо «альбомным порядком», либо через утвержденные лимиты). Если количество жертв в книгах памяти примерно совпадает с этой цифрой, то можно предположить, что они дают относительно полную картину репрессий (см. таблицу).

Репрессии в номенклатуре («большую чистку») можно установить по сталинским расстрельным спискам. Вне всякого сомнения, основная роль принадлежит центральному аппарату НКВД (списки «Москва-Центр»). Проанализированы 96 списков с 62 360 именами репрессированных по 1-й категории и 474 именами по 2-й категории.

Если сравнить сроки, в которые списки представлялись Сталину на утверждение (см. таблицу) с диаграммой арестов (диаграмма № 5), то можно выявить общие черты. Репрессии начинают расти со второй половины 1936 года — с прихода Ежова. Значительного размаха они достигают летом 1937 г., правда, кульминация приходится на декабрь этого года. Видно, что динамика не совпадает. Аресты достигают кульминации в декабре, приговоры имеют несколько пиков — январь, апрель, сентябрь 1938 г. В целом это противоречие объяснимо — между арестом и судом должно было пройти время (обычно несколько месяцев).